И. К. Фульротт - первый, кто оценил значение неандертальца. С его окаменевшими остатками он смог ознакомиться потому, что обучал естественным наукам сына владельца каменоломни, в которой их нашли. Позже он стал профессором
Герман Шааффгаузен, твердо веривший, что эти кости принадлежали древнему человеку, на протяжении 50 лет был популярным профессором Боннского университета. Он купил окаменелости для местного музея
Чарлз Лайель, основоположник современной геологии, доказал, что возраст Земли исчисляется миллионами лет, что говорило и о древности человека. Чтобы содействовать изучению неандертальца, он привез в Англию слепок черепа, найденного в долине Неандера
Скелеты, найденные в Спи, не были полными, но тем не менее могли дать примерное представление о внешнем облике неандертальцев. Это были невысокие коренастые люди с горизонтально вытянутой и приплюснутой головой и большим надглазничным валиком. Лицевые кости у них были массивные и выступающие вперед, нижняя челюсть тяжелая, подбородок срезанный. И это - наши предки? Неужели человек разумный, прекраснейший цветок творения, вырос из подобных корней? Нет, сказали чуть не все ученые. Они готовы были предоставить неандертальцу место на генеалогическом древе человека, но только не на одной ветви с современным человеком. Некоторые авторитеты полагали, что неандерталец - это случайное отклонение от основной линии эволюции. Если он и состоит в родстве с истинными людьми, то лишь в самом отдаленном и ни к чему не обязывающем.
Затем в 1891 году на Яве была обнаружена еще более примитивная окаменелость. Питекантроп - существо с большой нижней челюстью и маленьким мозгом. Какая связь существовала между питекантропом (позже получившим наименование Homo erectus - человек прямоходящий) и обладателями более крупного мозга, неандертальцами из бельгийской и немецкой пещер? Большинство специалистов отвергали какую бы то ни было связь, но два-три теоретика решились на смелый синтез. Они выдвинули идею, что и питекантроп и неандерталец заслуживают места непосредственно на стволе фамильного древа. Их рассуждения сводились примерно к следующему: найдено три разных типа окаменелостей, и все, по-видимому, очень древние - питекантроп, неандертальцы и кроманьонец. Питекантроп выглядел наиболее примитивным, неандертальцы - менее примитивными, а кроманьонец был вполне современным. Следовательно, логика подсказывает, что эволюция человека насчитывает три четких этапа, представленные тремя различными типами окаменелостей. И словно специально для того, чтобы подкрепить этот вывод, в песчаном карьере близ немецкого города Гейдельберга в 1907 году была найдена массивная челюстная кость, которая как будто свидетельствовала о том, что питекантроп обитал в Европе до времен неандертальцев и кроманьонцев.
Уильям Кинг, профессор геологии в Куинс-колледже (Голуэй, Ирландия), - первый ученый, решивший, что неандертальские окаменелости были остатками человека вымершего вида, не похожего на современных людей
Рудольф Вирхов, знаменитый, но упрямый профессор Берлинского университета, хотя и был отцом патологической анатомии, тем не менее упорно утверждал, что неандерталец - это современный человек с вмятиной в черепе
Марселей Буль был в начале XX века ведущим специалистом по окаменелостям и изъездил весь мир, осматривая новые находки. Тем не менее его реконструкция неандертальца содержала много искажений и на долгие десятилетия ввела ученый мир в заблуждение
Теперь люди вновь заинтересовались неандертальцами. Шок, который вызвала дарвинская теория эволюции, уже прошел. Ошеломляющая идея, что человек существует десятки, а то и сотни тысяч лет, больше никого не ошеломляла. Окаменелости из Спи доказывали, что неандертальцы были именно древними людьми, а не современными, которых изуродовала болезнь. Открытие же питекантропа с его небольшим мозгом помогло увидеть неандертальцев в правильной перспективе. Хотя многие специалисты предпочитали не прослеживать происхождение человека через неандертальский этап эволюции, их убеждение, будто люди никак не могли выглядеть столь примитивно, как неандертальцы, было уже в сущности чисто субъективным мнением, а потому утратило весомость. Однако именно в этот момент, когда загадка предков человека должна была вот-вот разрешиться, новые материалы совсем запутали проблему.
В первом десятилетии нашего века палеоантропологи вели интенсивные раскопки в департаменте Дордонь на юго-западе Франции. Дордонь была для доисторического человека своего рода землей обетованной даже во времена оледенений, периодически сковывавших Европу. Миллионы лет назад эта область была дном теплого моря. Крохотные, содержавшие известь морские организмы гибли и опускались вниз, постепенно образуя толстые слои известняка. Затем морское дно поднялось, высохло и превратилось в известняковое плато, которое эрозия со временем преобразила в настоящий лабиринт холмов и оврагов, где бродили огромные стада животных. Охотникам же эта область предлагала и отличные убежища - подземные воды, растворяя известняк, создали там сложные анфилады пещер.
Число каменных орудий, найденных в Дордони, начиная с 60-х годов прошлого века достигло поистине астрономической величины, а это говорит о том, что в древности эти места были относительно густо населены. С 1908 года там удалось найти немало замечательных окаменелостей. Одной из первых находок был скелет старика в гроте вблизи деревни Ла-Шапель-о-Сен. Неподалеку, в пещере Ле-Мустье, где перед этим раскопали множество каменных орудий, был обнаружен скелет неандертальского юноши. Скальный навес Ла-Ферраси скрывал скелет взрослого мужчины-неандертальца и, как выяснилось позже, останки нескольких детей. Другой навес в Ла-Кина хранил части нескольких неандертальских скелетов.
Величайшая ценность материала, собранного в Дордони, заключается в его полноте. Прежде ученые имели дело с фрагментами скелетов. Кости из Спи позволили набросать примерный портрет этих древних людей, но до тех пор, пока внешний облик неандертальца все-таки оставался неясным, ученые мужи могли кидаться из одной крайности в другую, видя в нем то практически современного человека, то гориллу. (Некий немецкий антрополог предположил даже, что неандертальцы произошли от существа, напоминавшего гориллу, но его теория содержала любопытное дополнение: по его убеждению, Homo sapiens развивался параллельно им из существа, сходного с орангутаном.) Однако скелеты, найденные на юго-западе Франции, казалось, должны были положить конец столь бурным взлетам антропологической фантазии. Ученые получили возможность изучить черты физического сходства между неандертальцем и современным человеком - или убедиться в его отсутствии.
Для восстановления внешнего облика неандертальца был выбран скелет, найденный в Ла-Шапель-о-Сен, самой же работой занялся сотрудник французского национального Музея естественной истории Марселен Буль. Буль был палеонтологом, знатоком древних костей. В его распоряжение поступил на редкость полный скелет. Кости хорошо сохранились, и хотя некоторые были сломаны, не хватало лишь нескольких позвонков и зубов. Тем не менее Буль наделал массу ошибок, одну удивительнее другой, - и они оставались неисправленными несколько десятилетий.
Буль собрал кости настолько неверно, что неандерталец больше всего напоминал человекообразную обезьяну. Он расположил кости стопы так, что большой палец отходил от остальных под таким же углом, как на руке. В результате получалось, что неандерталец должен был ходить, опираясь на внешний край стопы, точно человекообразная обезьяна. Столь же неверно Буль восстановил и коленный сустав - он объявил, что неандерталец был не способен полностью его выпрямить и передвигался на полусогнутых ногах.
Осанка существа, воссозданного Булем, ни в чем не походила на человеческую. По мнению Буля, позвоночник неандертальца не имел изгибов, которые дают возможность современному человеку стоять прямо. Голова была насажена на этот уродливый позвоночник в крайне неуравновешенной позиции и настолько выдвинута вперед, что, попытайся такой неандерталец поглядеть на небо, он, вероятно, вывихнул бы шею. Обнаружить в неандертальце Буля сходство с современным человеком при всем желании было невозможно - разве что с косолапым горбуном.
Но наиболее сокрушительным был вывод относительно интеллекта человека из Ла-Шапель-о-Сен. Буль словно бы не заметил большого объема черепа - он видел только, что череп этот длинный и низкий, и усмотрел тут признаки умственной отсталости. Для подтверждения такого вывода Буль сослался на форму черепа: измерив пространство непосредственно за покатым лбом, он убедился, что места для лобных долей там мало, а они тогда считались (ошибочно) зонами мышления. И по умственному развитию он отвел своему древнему подопечному место где-то между человекообразными обезьянами и современным человеком - но ближе к обезьянам.
