«Поэтому, — заключает профессор Быстров, — если человечество не применит к самому себе такого же искусственного отбора, при помощи которого он получает новые породы домашнего скота, то люди далекого будущего ничем не будут отличаться от нас — людей современности».
Жизнь, конечно, покажет, кто прав в этом споре. А мы с вами будем надеяться, что как бы внешне ни выглядели наши далекие потомки, они станут мудрее нас и построят прекрасное общество, где господствовать будут разум, благородство и гуманизм.
Падает снег. Пушистые ели за окнами застыли в ожидании сумерек. За длинным столом шестнадцать человек. Идет совещание. Четкие вопросы председателя. Короткие, всего по нескольку минут, доклады. Представители научно-исследовательских институтов: географы, гидрологи, гидрохимики, микробиологи, ботаники, ихтиологи и экологи — вносят последние коррективы в экологический прогноз.
Дело в том, что не так уж далек от нас тот день, когда воды северных рек — из бассейнов Невы, Ладоги и Онеги — будут переброшены по системе каналов, чтобы помочь Волге. Она действительно нуждается в помощи. Заводы и поля, города и деревни уже берут больше того, что великая река может отдать без ущерба для экологического равновесия. Переброска воды из северных рек — только часть стратегического плана перераспределения пресных вод, и это совещание — одно из многих совещаний, на которых обсуждается главный вопрос: не обернется ли помощь бедой? Не станет ли лекарство ядом? Подобное случалось. Грандиозные водохранилища и оросительные каналы вместо того, чтобы обогатить целые области и страны, приносили катастрофические убытки хозяйству и природе. Так было и в Африке, и в Южной Америке, и у нас. На этот раз не должно случиться! Каждый новый шаг социалистической экономики, каждый этап гидростроительства сверяется с прогнозом изменений природной среды на десятилетия вперед.
…Докладчики выступают один за другим и кончают свои выступления одними и теми же словами: «Существенных изменений не ожидается». Откуда их, собственно, ожидать? В чистую воду верховьев Волги вольется еще более чистая вода северных рек. Между населением этих вод почти нет различий: те же микроорганизмы, те же водоросли, рачки, рыбы. Ничто не нарушится в сложной паутине экологических взаимодействий по длинной трассе переброски, скорее даже улучшится. Проектировщики, конечно, будут довольны таким прогнозом.
Но напряжение к концу совещания не спадает, оно растет, как грозовая туча, и вдруг разражается стремительной переброской реплик уже без регламента… Если мы не видим опасности, то это еще не значит, что ее нет. Не видели опасности и те, кто консультировал строительство убыточных водохранилищ. Мы знаем их ошибки и не повторим, но мы не гарантированы от новых. Дело это небывалое — переброска вод из одного бассейна в другой. В больших масштабах еще не проводилось… Недостаточна база прогноза: точные наблюдения ведутся всего несколько лет, а прогноз рассчитан на десятилетия. К счастью, время для уточнения еще есть — это предварительный прогноз. Следующий этап через два года…
Председатель восстанавливает порядок и уточняет, что именно нужно сделать за два года.
Прогнозисты — не пророки. Их предсказания основаны на опыте. Опыт — это сто — сто пятьдесят лет точных наблюдений за изменениями в природе. Этого, пожалуй, недостаточно для того, чтобы предвидеть все, что может случиться, недостаточно, чтобы понять масштабы и механизм взаимосвязи событий, найти безошибочные способы изменить их ход в нужном направлении.
Вот тут и пригодились науки о прошлом: археология и палеонтология. Их архивы с записями событий, происходивших сотни, тысячи и миллионы лет назад. На совещаниях экологов и проектировщиков зазвучали непривычные термины с приставкой «палео»: палеореки, палеоклиматы, палеолимнология. Оказалось, что палеореки, которые пересохли сотни тысяч лет назад, — это отличные каналы для трассы переброски.
Экологи-прогнозисты, занятые мыслями о будущем, и разведчики прошлого — палеонтологи, до сих пор знавшие друг друга разве что понаслышке, встретились за одним столом. Очень важными для прогнозов оказались сведения о великих экологических революциях прошлого: на границе «видимой жизни», в карбоне, в триасе, в меловом периоде.
Уже рассчитано содержание углекислоты и кислорода в атмосфере Земли за последние полмиллиарда лет. Установлено, как влияет состав атмосферы на климат и каким образом человек может вызвать или остановить подобные изменения.
Но нам важно знать все тонкости природных катастроф, их «пусковые механизмы», их скорость, последовательность, первые предвестники. Вот «пуск»: стадо долгорогих коров неспешно растекается по необъятной саванне, на ходу пережевывая жвачку… Столетие-другое — и лишь ветер Сахары бросает песок на скальные фрески Тассили, стирая последние следы древнейшей скотоводческой цивилизации.
Что же происходило между «пуском» и катастрофой в критические столетия?
В памяти снова возникает выжженный лунный пейзаж пустыни Гоби. Под ударом молотка серые скалы разлетаются на тысячи звонких мерцающих табличек. Почти на каждой — навеки запечатлены картинки другой, бесконечно удаленной, насыщенной жизнью
эпохи: чешуйчатые силуэты рыб, ребристые раковины моллюсков, перистые ветви растений, ажурные крылья стрекоз. Это отложения озер нижнего мела — удивительной эпохи самого близкого нам великого экологического взрыва. Здесь полная летопись всего, что происходило тогда из года в год на пространстве в тысячи километров. А что если попытаться использовать эту летопись как «безопасный полигон» прогноза?
Может, имеет смысл прочитать то, что записано на первой странице и попробовать отгадать десятую, двадцатую? Ошибиться, найти причину и снова листать сверху вниз и снизу вверх, пока не сложатся на бумаге законы великих перемен?
В конце концов, для этого и существует наука. Для этого плывут по Волге суда экспедиций, оснащенные сложными приборами. Для этого пылят по просторам Гоби машины палеонтологов.
Общая теория развития биосферы — итог взаимодействия наук о Земле и Жизни — позволит не только предвидеть будущие изменения, но и повернуть их в нужную сторону.
Полвека назад великий русский ученый В. И. Вернадский впервые написал о том, что наша Земля стремительно вступает в новую геологическую эпоху, в «психозойскую эру». Меняется облик планеты, меняется ее термодинамическое равновесие, меняется сложившийся баланс вещества и энергии.
Эту революцию вызвала не космическая катастрофа, не вспышка горообразования. а деятельность одного из видов живых существ — человека. Живая оболочка Земли не раз изменяла атмосферу и климат. Но впервые всепланетную революцию начало разумное существо, способное понимать и контролировать вызванные им процессы. Биосфера, сфера жизни, превращается в ноосферу, сферу действия разума. А разум может и должен выбрать правильную дорогу.
---
По сканам Kreider'а.
Иллюстрации Р. Варшамова.
Тираж 75000 экз.
Гетеротрофными называются организмы, использующие для своего питания готовые органические вещества.
