Грэг был согласен. Он уже начинал смотреть на вещи другими глазами.
– Вы помогли мне осознать мое собственное отношение ко всему этому! Я вдруг понял, что почти ничего не знаю о том, как создать сплоченный коллектив на заводе. Вообще-то мне удавалось улучшить производительность в нескольких филиалах нашей компании, но я тогда действовал как слон в посудной лавке. Теперь, когда под моим управлением находится гораздо более крупный завод, я не знаю, как быть. Я оказался в эпицентре подковерных игр и подводных течений, но я не понимаю их логики и не могу управлять ими. Создается впечатление, что на заводе все идет само по себе.
Грэг удивился глубине отчаяния в своем голосе. Он даже не заметил, что за это время они обошли завод и вернулись к главному зданию.
Батч улыбался.
– Именно это и превращает жизнь руководителей в ад! Им отчаянно хочется выстроить идеальную организацию и затем руководить ею. Но они ежедневно сталкиваются с конфликтами в среде рабочих, враждебностью, закулисными интригами. Разные группы враждуют внутри самой компании. Везде противостояние: между компанией и ее клиентами, между рабочими и руководством и, наконец, между компанией и ее поставщиками! Вместо того чтобы попытаться укрепить заводской коллектив и сделать его работу эффективнее, все только и думают о том, откуда исходит угроза и с кем нужно объединяться на этот раз.
Они подошли к кабинету Батча. Эндрю все еще разговаривал с Юрием в цехе. Батч продолжил беседу:
– Такая конфронтация существует не только на производстве. Я видел это в правительственных организациях, воинских частях, церковных приходах, в заведениях исследовательских и научных, на предприятиях телевизионных коммуникаций. На самом деле труднее найти организацию, в которой сотрудники не ведут себя подобным образом. Некоторые даже называют такое поведение политикой компании.
Грэг подумал о противостоянии между отдельными группами на «Тэралоджик»: Мэгги и сотрудники отдела контроля – против Майка и производственников, Эл и эксплуатационщики – против Кевина и агентов по продажам. Работники чистого цеха отказались ускорить темп работы и тем самым наверстать время, потерянное из-за поломки компрессора. В этот момент они противостояли ему, руководителю завода.
– Сотрудники вашей компании ведут себя совершенно по-другому, – сказал Грэг. – Я чувствую разницу. У вас тут какая-то особенная энергия, совсем не такая, как на моем заводе!
Батч кивнул в ответ.
– Я стремился к этому. Мне хотелось создать коллектив, который сам себя будет совершенствовать. В армии мне доводилось видеть, как в трудных обстоятельствах самые обыкновенные люди совершали героические поступки.
Они замолчали и стали пить кофе.
– Я бывал в таких ситуациях и таких местах, куда ни один здравомыслящий человек не захотел бы попасть, – продолжал Батч. – Мне приходилось убивать людей. Бывали в моей жизни моменты до того ужасные, что хотелось покончить с собой.
Грэг невольно покосился на фотографию обгорелого танка. Батч перехватил его взгляд.
– В таких исключительных обстоятельствах становится ясно, что на самом деле движет человеком. Я тщательно проанализировал свой опыт и на основании этого создал модель. Ее-то я и применил тут, на заводе, – он рассеянно коснулся шрама на руке. Глаза его тут же потускнели, мысли унеслись куда-то далеко.
– Я знаю, как люди ведут себя в экстремальных ситуациях. А теперь вот использую свой опыт в мирных условиях, – повторил он. – Это как с вождением. Если человек умеет ездить на гоночном автомобиле, он с легкостью пересядет за руль «пикапа».
Грэг слушал Батча с большим интересом. И тот продолжил свой рассказ:
– Я учился в университете и закончил его: получил диплом инженера и степень магистра делового администрирования. И хотя я учился в престижной бизнес-школе, там было ничтожно мало по-настоящему полезных учебных дисциплин. Я был глубоко разочарован! Была куча какой-то никому не нужной сухой и скучной информации. Профессора почерпнули ее из чужих книг и теперь пересказывали нам. Все это подкреплялось какими-то нелепыми исследованиями. Больше всего меня раздражал предмет «организационное поведение». Мой предыдущий военный опыт никак не объяснялся ни теорией мотивации, ни теорией развития группы. Я спросил об этом у профессора, и он ответил, что образование дает нам только общие контуры для понимания жизни. Это ответ убедил меня, что нужно вспомнить, чему я научился на войне – героизму и умению приносить себя в жертву, если понадобится, – и разработать на основе этого модель, которая поможет создать надежное и крепкое предприятие.
В коридоре послышался голос Эндрю. Грэг почувствовал, что нужно действовать. Нельзя упустить момент!
– Вы же поделитесь со мной своими знаниями?! – спросил Грэг с замиранием в голосе.
Батч оценивающе посмотрел на него, но не ответил. Грэг слышал, как идет по коридору Эндрю.
– Пожалуйста, – попросил Грэг. Но взгляд черных глаз был неумолим.
– Нет, я не стану делиться с вами своими знаниями, – резко ответил Батч.
В комнату вошел Эндрю. Момент был упущен. Батч повернулся к Эндрю и стал его расспрашивать о встрече с Юрием. Оказалось, что все в порядке.
В двери показалась секретарша.
– Извините, Батч, – она осторожно вмешалась в разговор, – вас тут к телефону, это международный звонок.
Батч встал и протянул руку:
– До свидания. Рад был познакомиться.
Рукопожатие было крепким, и Грэг еще раз убедился, что он познакомился с незаурядным человеком. Батч немного помедлил, поглядел в разочарованное лицо Грэга, потом быстро написал номер телефона на своей визитке:
– Позвоните мне по этому номеру сегодня, когда вернетесь домой.
Когда Грэг и Эндрю вышли из кабинета, он подошел к столу и снял трубку.
Они мчались на машине в аэропорт, а Эндрю все выспрашивал, что Грэгу удалось узнать.
– Правда, у них чудесная атмосфера?
– Да, это что-то особенное! – согласился Грэг. – Ты был прав, этот завод не похож на другие. Батч – действительно неординарный человек, и компания у него совершенно неординарная.
– Ты почерпнул какие-нибудь идеи, чтобы внедрить на «Тэралоджик»?
– Нет, он категорически отказался делиться со мной своими секретами, – хмуро промолвил Грэг. – А из того, что я увидел, вряд ли можно много выудить.
Чем больше он думал об этом, тем хуже становилось у него на душе.
– На самом деле сейчас мне еще труднее, чем до поездки.
– Почему? – удивился Эндрю.
– Еще вчера я был убежден, что правильно веду дела на «Тэралоджик». А теперь знаю, что ничего не знаю! Что-то есть важное и крайне необходимое, но – что?! – Грэг раздраженно стукнул кулаком по щитку.
– Ладно, перестань, а то тебя еще ненароком стукнет подушкой безопасности, – Эндрю шутливо прикрыл лицо рукой. Грэг нехотя улыбнулся.
В аэропорту они вернули автомобиль, взятый напрокат, и пошли к стойке регистрации. Когда их багаж исчез на ленте конвейера, они пошли на досмотр, держа в руках посадочные талоны.
– Спасибо, что устроил мне эту поездку, – снова заговорил Грэг.
– Ладно, в любом случае мы хоть как-то пообщались с тобой.
– Нет, правда, я увидел сегодня много интересного, – заверил Грэг, – спасибо тебе за это.
Эндрю торопился на посадку, и Грэг помахал ему на прощание. Ему оставался еще целый час до рейса. Он пошел в зал ожидания, сел там, достал ноутбук и стал набивать свои впечатления. Новые впечатления этого нелегкого дня. Что теперь рассказать Дэннису? Какие такие сверхъестественные наблюдения помогли бы им вести дела? Честно говоря, он не знал, что ему делать дальше. Горькое чувство разочарования захлестнуло его. Батч! Он так понравился Грэгу сначала! И вот он отказался помочь. Надежды рухнули.
Он добрался домой только после десяти вечера. Дождь лил как из ведра, вода в океане вздымалась.
Когда летели в Сан-Франциско, самолет отчаянно боролся с непогодой, во время посадки пассажиров трясло и болтало. Движение на скоростной автостраде было еще хуже, пришлось медленно тащиться под проливным дождем следом за огромным грузовиком, занимавшим при поворотах почти три полосы.
Добравшись до гаража, Грэг облегченно вздохнул. Наконец-то он дома! Ворота закрылись, и шум дождя стал едва слышен. Кэтрин встала и подогрела ему ужин в микроволновке. Она слышала, как стукнули гаражные ворота. Грэг поставил чемодан, снял пиджак и крепко обнял жену. Затем он стал выворачивать карманы и перекладывать их содержимое в портфель. Он нашел визитку Батча и сразу же вспомнил, что тот просил позвонить.
Грэг сел ужинать. Перед его тарелкой лежала та самая визитка. Он ел и думал: звонить или не звонить. Разница во времени между Сан-Франциско и Милуоки – два часа, значит, там уже где-то около полуночи. Поздно… Неудобно…
