И вот на рынок вышел банковский дом Greenbaum, Lazarus & С°. Обманом и принуждением Гринбаум побуждал заинтересованных игроков продавать ему свои предприятия. Не гнушаясь средствами во имя будущего успеха, он вводил в заблуждение упрямых и подлизывался к доверчивым. Это позволило ему стремительно проникнуть в отрасль и собрать предприятия в единую структуру. Так была сформирована Американская Скипидарная Компания с рыночным капиталом в 30 миллионов долларов (или в 300 тысяч акций по 100 долларов каждая). Сумма, необходимая для расчетов с Гринбаумом и Нойштадтом, которые продали свои заводы по схеме «часть — деньгами, часть — акциями», была собрана благодаря выпуску шестипроцентных облигаций. Их общая стоимость составляла 25 миллионов долларов. Бумаги были подписаны синдикатом, в который вошли Greenbaum, Lazarus & С°, I. & S. Wechsler, Morris Steinfelder's Sons, Reis & Stern, Kohn, Fischel & C°, Silberman & Lindheim, Rosenthal, Shaffran & С° и Zeman Bros.
Раньше эти господа никогда не занимались спекуляциями. Время от времени они просто «совершали финансовые операции».
Новоявленный «Траст» выпустил красочный рекламный проспект. То был шедевр словесной убедительности и недосказанности. Он состоял из скудной статистики и привлекательных, но весьма общих перспектив. В надлежащий срок общественность подписалась на большую часть облигаций на сумму в 25 миллионов долларов. Ценные бумаги (как облигации, так и акции) были размещены на Нью-йоркской фондовой бирже. Иными словами, они оказались в списке активов, которые любой член биржи мог приобрести или продать на торговой площадке.
В сводной таблице операции синдиката выглядели следующим образом:
Акционерный капитал................... $30 000 000
Облигации................................. 25 000 000
Всего....................................... $55 000 000
Реальная стоимость имущества........ 12 800 000
Aqua Pura.................................. $42 200 000
Выплаты собственникам 41 очистительных заводов (90% производства скипидара и 121% потребления!) в Соединенных Штатах:
Наличные от продажи облигаций ...... $8 975 983
Облигации................................... 12 000 000
Акции........................................ 18 249 800
Всего........................................ $39 225 783
Комиссия синдиката, акции............... 12 988 500
Нераспределенный доход................. 2 000 000
Расходы и дисконты на выпуск
облигаций и др............................. 785 717
Всего......................................... $55 000 000
Для публикации эти данные предназначены не были. Но они-то как раз в точности отражали положение дел.
О действительной работоспособности компании общественность не информировали. Ей было предложено лишь несколько красивых цифр из проспекта, этого финансового евангелия от Гринбаума, которое нашло фанатичных последователей среди инвесторов. Однако выпущенные акции не представляли пока никакой ценности. Они не были проверены рынком, не прошли рыночных испытаний. Никто не знал, можно ли на них положиться. Поэтому банки остерегались принимать их в качестве обеспечения залога. «Спекулятивное сообщество» (как называли в прессе биржевых игроков) тоже не имело с ними дел — в трудную минуту бумаги могли оказаться неликвидными. Синдикату до зарезу нужно было «сделать для них рынок». Требовалось создать такую ситуацию, при которой в любое время кто угодно мог бы без лишних проблем и порождения сверхвысоких колебаний продать акции Американской Скипидарной Компании. Лишь в таком случае синдикат получил бы прибыль, на которую рассчитывали его члены.
Мистер Гринбаум делал все, что мог. Он настойчиво рекомендовал всем производителям, получившим акции в качестве частичной оплаты, ни в коем случае не продавать свои доли по цене ниже 75 долларов за акцию. Будучи малоосведомленными о личности этого воротилы, они с готовностью соглашались.
После разговора у них даже возникла иллюзия: однажды они смогут получить за свои доли по 80 долларов на каждую акцию. Этот хорошо продуманный ход предотвратил возможность несвоевременного «сброса» активов собственниками акций Turpentine, не входящими в синдикат.
Управление биржевыми активами Turp, как называли акции Американской Скипидарной Компании, мистер Гринбаум взял на себя. Старт оказался хорошим. Вначале цена росла из-за совершения двойных сделок — заранее спланированных и, разумеется, недобросовестных операций. Например, Гринбаум велел одному из своих брокеров продать тысячу акций третьему лицу по особой схеме. В результате на регистраторе отобразились сделки с 2 тысячами акций. Это был так называемый процесс балансирования. Поэтому на протяжении определенного времени читатели телеграфной ленты легко могли вообразить, что акции действительно стали активными и сильными. В свою очередь, эти два фактора должны были подогревать покупательский аппетит. «Разогрев» рынка акций велся против правил фондовой биржи. Но можно ли было уповать на справедливость, если на кону были большие деньги?
Акции Turp стартовали с 25 долларов. Благодаря тому, что синдикат владел всеми акциями на рынке, они были искусственно подняты до 35. Согласно официальным данным фондовой биржи, каждый день многие тысячи акций меняли своих владельцев. На деле же они переходили из правой руки Гринбаума в левую, и наоборот. А стоимость постоянно росла.
И все же чего-то не хватало. Продажи не выглядели убедительными. Увы, они не вызывали всеобщего ажиотажа. Единственными покупателями были «комнатные трейдеры» — профессиональные биржевые спекулянты, члены биржи, торговавшие исключительно на себя. Кроме них, акции покупали лишь клиенты брокерских компаний — ну, эти были готовы торговать до потери сознания. За то, что они прилежно изучали биржевые ленты, их прозвали «ленточными червями». Внутри и вне фондовой биржи этот народ обеспечивал, говоря языком ленты, прогнозируемый подъем. Они готовы были покупать, что угодно: от Back Cay Gas, чья реальная собственность была нулевой, а рыночная капитализация составляла 100 миллионов долларов, до правительственных облигаций.
«Комнатные трейдеры» и «ленточные черви» не без оснований полагали, что «банда Гринбаума» владела всеми акциями и не имела рынка. В силу этого соответствующий рынок необходимо было найти. Здесь мог помочь лишь благоприятный «бычий тренд» — движение рынков вверх. Если биржа растет, растет и растет, газетчики трубят об этом на каждом шагу. Пресса полна красивых историй о сверхприбылях. Простодушные клиенты легко попадаются на эту удочку. Они верят печатному слову и не уходят — они покупают. Ведь если акции поднялись уже на десять пунктов, они могут подняться еще на десять! Именно эти впечатлительные клиенты приносят такие прибыли завсегдатаям Уолл-стрит.
Гринбаум и его партнеры были исключительно проницательными бизнесменами. Они прекрасно знали Уолл-стрит и владели ее методами. Были осторожными, но и отважными, дальновидными и ежедневно внимательными. То были весьма практичные финансисты. Они подняли цену Turp на десять пунктов, но не могли пробудить всеобщий интерес к ним. Люди по-прежнему не покупали.
Три недели Уолл-стрит бурлила и была переполнена впечатляющими устными или письменными советами покупать, потому что цена поднималась вверх. Но все, что приобрели от этого Гринбаум и компания, — это еще больше акций. А именно 6 тысяч от Айра Д. Кипа, скипидарного промышленника, который продал их по 38, потому что ему срочно нужны были деньги.
Кроме того, Гринбаум был вынужден выкупать у «комнатных трейдеров» за 35, 36 и дороже те акции, которые его «банда» продала за 30 или 34. Требовалось «поддерживать» акции на более высоком уровне. Во что бы то ни стало их необходимо было уберечь от падения. А сделать это можно было, лишь постоянно покупая.
Эти действия должны были убедить публику в действительной ценности акций. Ведь создавалось впечатление, что бумаги приобретают посвященные инвесторы, невзирая на уже состоявшийся солидный рост цены. Если кто-либо желает покупать Turp, почему бы публике не желать того же? Как правило, люди задаются таким вопросом. Такова природа массового клева, и это так радует сердца финансовых рыболовов.
Но все попытки «расторговать» Turp терпели неудачу. В результате было принято решение позволить цене опуститься до «соблазнительно низкого» уровня. Это было ловко проделано. Но публика «не клевала» и по-прежнему отказывалась покупать.
Попытка пробудить «короткие» продажи, чтобы привести активы в «сжатое» состояние, также провалилась. Дело в том, что Уолл-стрит боялась открывать «короткие» позиции по акциям, принадлежащим узкому кругу лиц.
Философия коротких продаж предельно проста. На деле она сводится к ожиданию падения котировок. Тот, кто «шортит», — продает то, чем не владеет, но надеется купить впоследствии по более низкой цене. Если ему требуется предоставить то, что он продает, спекулянт одалживает это у кого-нибудь другого, предлагая кредитору достаточное обеспечение. Чтобы «покрыть» или «выкупить» актив, ему нужно приобрести акции, ранее проданные «в шорт».
