под её видом мог и змей огненный по небу пролететь или иное чудище из потустороннего мира. [100] Метлу славяне использовали в магии – будь то сельскохозяйственной, или любовной, или похоронной. И, конечно же, она стала главным атрибутом хозяйки леса и властительницы входа в Тридевятое царство – Бабы-яги.
Бросилась Баба Яга в погоню; во весь дух на железной ступе скачет, пестом погоняет. [101]
Ведунья Баба-яга простых предметов у себя не держала. Всё у неё волшебное: и избушка, и помело, и ступа с пестом. В ступе можно истолочь болезнь, верили славяне. Если найдёт на кого лихорадка, с него снимали рубаху и, приговаривая заклинания, толкли её в ступе. При этом «трясучку» следовало всячески пугать, дескать несладко ей придётся, коли не покинет она тела больного. [102] Кто совершал эти магические действия? Бабка-колдунья, та, которая общалась с миром духов и знала многие тайны жизни.
Ступа у славян была связана с идеями жизни и смерти. Древние верили, что из неё появляются дети, а вовсе не аист их приносит. «У ступы просо [103] толкли да тебя вытолкли», [104] – отвечала мама своему малышу на вопрос, откуда он появился. И ведь серьёзно отвечала, не шутила. Славяне полагали, что ступа была местом пребывания души. Оттого в похоронной обрядности, когда умирал кто-то в доме, нельзя было пользоваться ступой и пестом, чтобы не нанести увечье душе покойного. После смерти дух умершего забирался в эти предметы домашней утвари и обитал там в течение трёх дней. [105]
В свадебной обрядности славяне соотносили ступу и пест с телами женщины и мужчины, а само толчение воспринималось как метафора полового акта. При сватовстве говорили: «У нас есть ступа, у вас есть пест. Нельзя ли вместе свесть?» [106]
Известен также старинный свадебный ритуал: приходили гости, наливали воды в ступу, а молодая должна была её толочь до тех пор, пока всю не выплещет. Говорят, так испытывали характер девушки. [107] Хотя есть предположение, что смысл этого ритуала изначально был другим: он должен был обеспечить деторождение, защитить молодую от бесплодия. Если толчение в ступе пестом означало союз новобрачных, то вода осмыслялась как даритель жизни. Сакральное стало профанным, и теперь выражением «толочь в ступе воду» мы обозначаем бесполезное и лишённое всякого смысла действие.
Выходит, ступа и пест – не обычная домашняя утварь. В них заложены идеи смерти, рождения и исцеления. Оттого они и являются волшебными предметами самой главной женщины русских народных сказок – Бабы-яги.
В каждом доме была своя колдунья! Или откуда пошла молва о ведьминских шабашах
Полон мир слухов о ведьмах, летающих на помеле, на кочерге или на хлебной лопате; и в каждой деревне есть полночный горемыка, который, возвращаясь домой, нет-нет да и видал, как колдуньи на шабаше ворожат. Космы распустят ведьмы проклятые, обнажатся, и только покажись им на глаза – вмиг пропадёшь! Откуда такие поверья? Неужто в действительности был хоть один человек, который воочию видел настоящий слёт нечистой силы? Может быть, ему всё же привиделось во тьме-то?
«Дело в том, что во многих старинных обрядах женщины ведут себя точно так же, как ведьмы, – объясняет фольклорист Андрей Топорков, – ездят на кочерге или помеле, обнажаются, распускают волосы. Понятно, что если какой-нибудь сосед или прохожий увидит их в это время, он как раз и примет их за ведьм». [108]
Взять хоть случай, приключившийся в середине XIX века в селе Мосальского уезда Калужской губернии… Нагрянула в те места Коровья смерть – злое существо, вызывающее падёж скота. Да такая свирепая, что всю животину без разбору стала валить! Жалко коровушку, жалко телёночка. Да и голод не тётка… Что делать? Бабы знают что, ведь каждая с детства была обучена своей матерью, или бабкой, или прабабкой.
Собрались, значит, бабы в сумерки, нагие, с неубранными волосами. Впереди всех идёт вдова верхом на помеле, за нею беременная женщина управляет сохою, а ту соху девки везут. Опахивают эдак женщины всё село вокруг да магические песни распевают. А чтобы Коровья смерть совсем испужалась, они ухватами вооружились, кочергами да сковороднями. «Бьют в печные заслоны…рукою и палкою… Прыгают одна на другую, пляшут, произнося разные ругательства… Если при этом кто-нибудь с ними встретится, тот… подвергается всякому их насилию и побоям». [109]
Ясно, что случайный наблюдатель воспринимал увиденную им сцену как шабаш ведьм. Оттого-то народное воображение наделило колдуний кочергами, лопатами да мётлами. Многое в фольклоре не просто выдумано, а основано на реальных впечатлениях.
Правду, значит, говаривали те люди, которые своими глазами видели слёт злой силы. Вот только не ведьминский шабаш это был, а бабы собирались совершать ритуал важный: Коровью смерть изгонять, русалок или ещё какую нечисть.
Живописец русского реализма Мясоедов Григорий Григорьевич увлекался изучением древних языческих обычаев. Ритуал опахивания он изобразил на своём одноимённом холсте. Посмотреть работу можно здесь:
«Опахивание», Г. Г. Мясоедов, 1876 год, Русский музей, Санкт-Петербург
Тихо ночью в лесу, только сверчок где-то посвистывает да филин ухает. Сидит Яга в избе одинёшенька, кудель прядёт, кот чёрный на печи спит-сопит. Ску-у-учно. Чу! Русским духом запахло! Засверкали глаза Яги, заиграла кровь! Гуси-лебеди, верные слуги, над Русью весь день летали, принесли на крыльях Ивашечку. Недоглядела за братцем сестрица… Значит, и сама скоро явится… Ох, и задаст же Яга ей уроков! Напрясть, наварить… А, собственно, зачем Яга даёт такие задания? Да затем, чтобы девочка показала, хорошая ли из неё выйдет хозяйка и готова ли она ко взрослой жизни. А кому проверять способности Настеньки, раз не Бабе-яге, хранительнице домашнего очага?
Говорят, Яга когда-то была Мокошью – женской богиней, почитаемой древними славянами. Знаем мы сегодня о ней потому, что она, единственная из женских божеств, входила в пантеон князя Владимира и стояла на священной горе вместе с Перуном, Дажбогом, Хорсом, Стрибогом да Семарглом. В «Повести временных лет» рассказывается, как в 980 году установил Владимир идолов сих на горе священной, а через восемь лет, когда решил крестить Русь, ото всех избавился: кого сжёг, а кого в Днепре утопил. Так были свергнуты с «пьедестала почёта» языческие боги. Однако культ Мокоши среди славянских женщин был настолько сильным, что даже после введения христианства сохранялся долгие века. [110]
О Мокоши говорили, что она – богиня судьбы, прядущая нити людских жизней. В народе её изображали с прялкой,
