«Вот он, Тевтобургский лес, описанный Тацитом; вот оно, классическое болото, в котором засел Вар.
Здесь разбил его вождь херусков, благородный витязь Герман; немецкая национальность одержала победу в этом навозе.
Если бы Герман, со своими белокурыми дружинами, не выиграл сражения, то не было бы и немецкой свободы, и все мы превратились в римлян.
В отечестве нашем господствовали бы римские нравы и римский язык; даже в Мюнхене были бы весталки, и швабы назывались бы квиритами…
Слава Богу! Герман выиграл сражение, римляне были отражены, Вар пал со своими легионами, и мы остались немцами.
Мы остались немцами, и говорим по-немецки, как и прежде говорили; осел по-нашему все осел, а не asinus, швабы все швабы…
О Герман! Тебе обязаны мы всем этим! И поэтому-то воздвигается тебе монумент в Дет-мольде… и я пожертвовал на него свою лепту».
Несомненно, что М. Л. Михайлов собирался перевести поэму на русский язык, однако арест по доносу другого «пропагандиста» Гейне — Всеволода Костомарова, судебный процесс, ссылка и преждевременная смерть помешали поэту осуществить этот замысел.
Через год, в 1859 году, в журнале «Полярная звезда», издаваемом в Лондоне А. Герценом и Н. Огаревым, под заголовком «Из Wintermärchen» Гейне был опубликован небольшой отрывок из поэмы. Появление его в «Полярной звезде» не было случайным. Известно, какой огромный интерес вызывал Гейне у Герцена, десятки раз вспоминавшего о нем на страницах «Былого и дум», которые печатались в том же самом номере журнала. «Полярная звезда» предлагала читателям неизвестное произведение хорошо известного поэта.
Неизвестный переводчик весьма искусно перевел главу XIII (за исключением первых трех строф), где сын божий изображен врагом церковников и банкиров. Переводчик подчеркнул, что Иисус Христос у Гейне лишен канонического обличья, да и сам поэт обращается к нему не с молитвой, а с весьма дерзкими вопросами, которые уязвляют профессиональных христопродавцев. Этот первый поэтический перевод из «Германии. Зимней сказки» печатался потом всего один раз в 1859 году в Лейпциге в бесцензурном сборнике стихов «Лютня».
Переводчик всюду довольно точно воспроизводит гейневский текст. Любопытно одно отступление. Поэт из «Полярной звезды» в уста Иисуса Христа вкладывает лозунг Великой французской буржуазной революции, которого у Гейне нет. Но, вероятно, идея равенства и братства прозвучала тут вполне осознанно.
Собор фарисейский коварно, безбожно
На гибель тебя осудил.
Зачем же так смело, так неосторожно
Ты равенству, братству учил?
Во второй половине XIX века появляется целый ряд переводов поэмы. Выбор её для перевода и степень приближения к подлиннику зависели не только от дарования переводчика, но и от того, насколько он разделял идеи поэта.
За «Зимнюю сказку» брались переводчики, которым был чужд пафос гейневской политической сатиры. В. Водовозов и особенно Вс. Костомаров постоянно прибегали к автоцензуре, всячески приглаживая антимонархические и антиклерикальные выпады поэта.
В 1863 году под редакцией Ф. Н. Берга начало выходить первое «Полное собрание сочинений Г. Гейне в русском переводе» (Вс. Костомарова). Двойственное отношение к Гейне сквозит в предисловии Аполлона Григорьева. Известный русский поэт и критик по-своему ценил Гейне. Увлечение «Книгой песен» пришло к нему в юности. Вместе с другом студенческих лет, А. Фетом, он зачитывался стихами Гейне, некоторые мастерски перевел на русский язык. В предисловии поклонник поэзии Гейне словно спорит с самим же собою теоретиком. Он упрекает Гейне за излишнюю насмешливость. В этом он видит явную измену романтизму. Причины следует искать в эстетике Ап. Григорьева, который, как и Гейне, считал себя «последним романтиком», но не был, а отличие от немецкого поэта, «первым критиком романтизма». Он признавал нормой цельность драматических переживаний, потому не мог не упрекнуть Гейне за постоянную ироничность: «Страстные движения в его душе никогда не дорастают до трагического и остаются чем-то болезненным». По сути, Ап. Григорьев критиковал не столько Гейне, сколько себя, когда был молод и безраздельно ему поклонялся.
В предисловии есть тонкие наблюдения. Ап. Григорьев, например, верно ощутил дистанцию между поэтом и создаваемым им портретом родины: «Здесь, в его поэме, вы чувствуете на каждом шагу, что не сын ругается тут над родной матерью, а вечный пришелец и вечный скиталец над страною, когда-то бывшею его местопребыванием; вы слышите, кроме того, судорожно-болезненный хохот юмориста, которому подчас жаль как поэту того, что он разбивает как мыслитель». Аполлон Григорьев правильно почувствовал: то, над чем смеется Гейне, ему в то же время и дорого.
Русская революционно-демократическая критика единодушно осудила недобросовестный перевод Вс. Костомарова. После выступлений Д. И. Писарева и M. Е. Салтыкова-Щедрина, В. А. Зайцева и Д. Д. Минаева «Зимняя сказка» уже не выходила в этом переводе.
Самобытный сатирический поэт и публицист Д. Минаев не только высмеивал косноязычные переводы Вс. Костомарова и В. Водовозова, но и сам переводил «Зимнюю сказку». К сожалению, произведение Гейне для русского читателя несколько утратило новизну. К тому же и сам Д. Минаев, переведя поэму в 1863 году, публиковал долгое время только отрывки в периодических изданиях и в собственных стихотворных сборниках. Целиком перевод Д. Минаева увидел свет лишь в 1881 году в тринадцатом томе Собрания сочинений Гейне под редакцией П. Вейнберга.
Перевод Д. Минаева, несомненно, очень талантлив, хотя местами и неточен. Переводчик Данте, Байрона, Гюго, Мицкевича, он обладал прекрасным даром стихотворца. У Минаева всюду живая непосредственная интонация, в его переводе впервые читатель почувствовал подлинное остроумие создателя поэмы. Русским переводчикам «Зимней сказки» было тем труднее, что в отечественной литературе поэм хоть сколько-нибудь близких этой не было. А ведь поэт, переводя иноязычное произведение, вольно или невольно опирается на традиции национальной поэзии, ищет аналогии в отечественной литературе. Переводы Вс. Костомарова и В. Водовозова оторваны от российской словесности, они никакие, это просто ознакомительные переводы. Д. Минаев, обратившись к «Зимней сказке», почувствовал родство ее с гражданской лирикой Н. А. Некрасова.
Д. Минаев в своем творчестве как оригинальный поэт принадлежал к «некрасовской школе». И как переводчик Гейне он иногда пользовался некрасовской лексикой, временами бывал по-некрасовски патетичен. Вот, например, как Минаев перевел известные стихи из главы I:
Будем счастливы все — пусть голода стон
Не коснется до нашего слуха;
Пусть, что добыто силою рук трудовых,
Не проглотит ленивое брюхо.
Д. Минаев в переводе «Германии», безусловно, нашел «стиль, отвечающий теме». Открытие это, думается, произошло благодаря своеобразному мысленному наложению гейненского текста на поэзию Некрасова. Например, говоря о Рейне, Минаев явно помнил о волжских мотивах в лирике Некрасова:
Я стоял светлой ночью на Рейнском мосту,
И с него в этот час предо мною
Открывался старинный приятель мой Рейн,
Озаренный полночной луною.
— Здравствуй, батюшка Рейн! Как живешь ты теперь?
Я давно уж с тобой не видался
И не раз в одиночестве, с тайной тоской
Я к твоим берегам прорывался.
То, что ключ к переводу «Германии. Зимней сказки» подсказала Минаеву поэтика Некрасова, было важно и для читателя: новое и неожиданное, что предлагал читателю Гейне, тем самым усваивалось легче.
Исследователь читательских интересов M. М. Ледерле в 1891 году разослал вопросник известным русским писателям, художникам, профессорам, спрашивая, какие книги оказали на них наибольшее воздействие. Среди 25 названных иностранных авторов Гейне встречается несколько раз. Любопытно, что есть ответы, в которых имена Гейне и Некрасова стоят рядом{25}.
«Германия. Зимняя сказка» в России печаталась либо в периодике, либо в собраниях сочинений поэта. Отдельной книгой поэма в России не могла выйти из-за цензурных запретов. В ряду других публикаций с неизбежными купюрами или в отрывках цензура дозволяла печатать. Но отдельным изданием — нет. Это показал опыт поэта В. М. Михайлова (он переводил Гейне наряду с М.Л.Михайловым). Не сумев напечатать свой перевод в России и не желая подвергать текст Гейне искажениям, он издал его в Германии. Так появилось первое отдельное издание книги Гейне на русском языке. На титульном листе значилось:
Германия. Зимняя сказка.
Г. Гейне
(написана в 1844 г.)
Перевод Заезжего,
Просмотренный И. С. Тургеневым
