Ознакомительная версия.
Однако с эпохи Возрождения в западной культуре возникает тенденция к секуляризации – уменьшению влияния религии и церкви на жизнь общества. В современную эпоху с развитием глобализации, ведущей к образованию охватывающего всю нашу планету единого социального организма, объединяющего человечество, эта тенденция усиливается и распространяется во всем мире. Господство религии над другими областями культуры постепенно все более утрачивается. Вот как характеризует секуляризацию архиепископ Львовский и Галицкий Августин: «Важнейшей вехой нашего времени с полным основанием можно назвать сужение влияния традиционных религий в обществе и на общество. Это поистине эпохальное явление сегодня именуют секуляризацией, и оно имеет европейское или западное происхождение. Секуляризация – это освобождение мира от религиозного самопонимания и разрушение религиозной системы мировосприятия. Секуляризация открыто не проявляется как борьба с религией, но она теснит ее».
Социальная статистика и опросы общественного мнения обнаруживают тенденцию к упадку религиозной веры в обществе. Дело не только в росте числа неверующих, но и в уменьшении роли, которую играет вера в сознании верующих, в их духовной жизни и поведении. У значительного числа тех, кто считает себя верующими, религиозность сводится к привычке изредка выполнять кое-какие религиозные ритуалы, относясь к ним при этом просто как к народному обычаю и не испытывая религиозных чувств. А многие вообще лишь от случая к случаю вспоминают о своей религиозности. Исследования показывают, что интенсивность веры обратно пропорциональна уровню образования, а отсутствие ее значительно чаще встречается среди образованных людей. По данным опросов, проведенных среди выдающихся ученых США (членов Национальной академии наук), в 1914 г. верующими назвали себя около 30 % академиков, а в 1996 г. верующих среди них оказалось менее 7 %. Примерно таким же образом идет снижения религиозности у образованной части общества и в других странах.
Секуляризация – не война против религии с установкой на ее уничтожение. Общество ни в прошлом, ни в настоящем, ни, видимо, в обозримом будущем не может обойтись без нее. В ходе секуляризации религия лишь смещается из центра духовной жизни общества к периферии. В результате религия ныне в христианском мире уже не является духовной основой культуры, как это было раньше. Она стоит не на «над», а «рядом» с другими формами духовной культуры общества и занимает среди них то место, которое заслуживает благодаря выполнению свои функций. «Приватизация» религии – превращение ее в частное дело личности – ставит ее в своего рода рыночную ситуацию: религия выступает как специфический «духовный товар», который должен быть «продан» потребителям (П. Бергер).
В разных странах и регионах мира секуляризация идет неодинаковым образом и различными темпами. В христианском мире она зашла гораздо дальше, чем в мусульманском, но и в странах ислама она постепенно и подчас подспудно делает свое дело. В развитии секуляризации наблюдаются периоды усиления и затишья, зигзаги и отступления. Но так или иначе секуляризация идет и вносит существенные изменения в общество, общественное сознание, культуру, духовный мир людей. Процесс ее сложен, зигзагообразен, противоречив, но он неизбежен.
Поэтому бессмысленно бороться против секуляризации, как это делают в нашей стране некоторые защитники православия, призывающие к «религиозному возрождению России». Религиозное возрождение по определению есть процесс, обратный по отношению к секуляризации, «секуляризация наоборот». Можно на некоторое время и в некоторых отношениях возродить влияние религии на мирские дела, можно дать новую жизнь каким-то православным традициям, включив их в светскую культуру подобно другим народным обычаям (например, празднование Рождества Христова, венчание и т. д.), но вернуться к былому могуществу церкви невозможно.
В нашей стране за последние годы сделано немало для того, чтобы вывести религию из того положения, в котором она пребывала при социализме. Но нельзя перегибать палку в другую сторону. Если раньше, в советское время, власти заставили почти полностью умолкнуть голос церкви, и нельзя было и слова молвить в защиту религии, то теперь становится едва слышным голос атеизма. Антирелигиозную пропаганду осуждают как оскорбление чувств верующих, а иногда и подвергают уголовному преследованию (как это случилось несколько лет назад с выставкой «Осторожно: религия!» в музее академика Сахарова).
Совершенно неоправданными и безнадежными являются в наши дни как призывы «искоренить» религию, которые провозглашались во времена советской власти, так и стремление возродить ее в качестве духовной основы культуры или государственной идеологии. Современной цивилизации чужд дух обязательного официального единомыслия и нетерпимости к инакомыслию. Она плюралистична и должна быть достаточно либеральна, чтобы дать человеку полную свободу в выборе религии или атеизма, в их научном анализе, в их поддержке и критике.
В. А. Щученко. В. В. Зеньковский о мировоззренческих истоках культурного дуализма
В культурологических науках, какими они складываются в России начиная с середины XIX века, есть одна проблема, с которой так или иначе сталкиваются исследователи, но которая и по сей день остается недостаточно осознаваемой именно в качестве важнейшей, узловой проблемы. Суть этой проблемы заключается в следующем. В духовной жизни европейского общества формируется начиная с эпохи Возрождения светская культура, ценностные ориентации которой всё более явно расходятся с христианскими мировоззренческими установками, порождая уже в XVIII веке материализм и атеизм. В Новое время секуляристские тенденции усиливаются, а вместе с ними интенсивно развиваются и рационалистические подходы к культурным процессам. Концептуальное осмысление сущности культуры, которая понимается как автономный, светский по своему характеру процесс духовной жизни, опирается теперь на объективный, доказательный, каузальный, порывающий в той или иной мере с религиозной телеологией анализ природных, социальных и духовных явлений.
Вместе с тем формируется и не расставшаяся с христианскими традициями культурологическая мысль. Её представители обращаются к рационалистическому исследованию феномена культуры, основываясь в то же время на мировоззренческом фундаменте богословия (теизм, символизм, иерархизм и др.) – на концептах божественного Логоса, Св. Духа и, что особенно важно для христианского взгляда на культуру, опираясь на ценностные измерения, высший и определяющий уровень которых – абсолютное, безусловное, вечное.
Рационалисты и их передовой отряд просветители явились в той или иной мере противниками христианской аксиологии, объявляя её силой, тормозящей социальные преобразования на основе разума и науки, процесс постижения «естественных законов» как законов имманентно данной реальности (природной и социальной), как той «среды», которая и выступает в качестве научно постижимой системы причин, обуславливающих общественное бытие человека. Разум, здравый смысл и наука с её ориентацией на обнаружение законосообразных связей принимаются здесь в качестве единственного и зачастую единственно возможного достоверного источника познания мира и противопоставляются религиозной вере, которая объявляется «пережитком прошлого», реакционной силой, «вздохом угнетённой твари» и т. д. Заданные Писанием и Преданием – абсолютные и безусловные – ценностные параметры перестают быть последней, конечной причиной порядка в мире, критериальной основой выстраивания аксиологической лестницы, что – и это невозможно отрицать – исключительно важно и для культуры.
В итоге складывается ценностная дихотомия, своеобразный культурный дуализм, истоки которого – именно в противоположных мировоззренческих установках.
Просветители, позитивисты и особенно материалисты подвергают критике теоцентризм христианской культуры, её мировоззренческие ориентации на божественное Слово и Св. Дух как на самодостаточную Истину, не требующую доказательств (ни эмпирических, ни научно-теоретических). В свою очередь, христианские мыслители, и в особенности, русские идеалисты второй половины XIX века и первой половины века XX резко критиковали позитивизм и материализм, подчеркивали, что культура не есть только следствие давления «среды» и не может быть редуцирована исключительно к познанию законов, к утилитаристски понимаемой общественной пользе, к сознанию, выводимому из меняющегося, обусловленного временем и местом общественного бытия. Эти мыслители исходили из того, что даже абстрактная редукция высших ценностей к Истине, Добру и Красоте есть имманентистская ограниченность, что культура не может не опираться на конкретно-метафизические смыслы религиозной веры в абсолютное, безусловное и вечное как высшие, последние критерии оценивания явлений жизни. Человеческое слово, в какой бы форме (науки здравого смысла и др.) оно себя не являло, есть лишь слабый отблеск божественного Слова как силы духовно господствующей упорядочивающей и спасающей.
Ознакомительная версия.
