Ознакомительная версия.
Имея в виду только это значение сочинений Фергюсона и Гома, следует обратиться к их немецким переводам XVIII века: Ferguson A. Versuch über die Geschiсhte der bürgerlichen Gesellschaft. Lpz., 1768. Home H. Versuche über die Geschichte des Menschen. Th. I. II. Lpz., 1774 (в 1784–2-е издание). В Англии во вторую половину XVIII века появилась богатая литература аналогичных произведений, забытая теперь до такой степени, что Ружмон, дающий в своей книге «Les deux Cités», прямо-таки исчерпывающее изложение философ-ско-исторической литературы, называет здесь длинный ряд сочинений, оставшихся ему известными только по заглавию (р. 183 n.).
Ferguson A. Institutes of Moral Philosophy. Ldn., 1769. Немецкий перевод известного «просветителя» Гарве, с его замечаниями, вышел в 1772 году: Ferguson A. Grundsätze der Moralphilosophie / Uebers. v. Chr. Garve. Lpz.
См. Введение к «Institutes…»
Rougemont F. de. Les deux Cités. Paris, 1874. Т. II. P. 181.
Взаимное отношение Монтескье и Фергюсона Ружмон выражает следующим сопоставлением: «Il essaya de raconter l’histoire de cette sociеté civile que le philosophe français avait décomposée en ses principaux éléments et qu’il avait étudiée pièce après pièce». Rougemont F. de. Les deux Cités. Т. II. P. 181.
Ср.: Ferguson A. Versuch über die Geschiсhte der bürgerlichen Gesellschaft. S. 5, 85 и др.
Ср.: Ibid. S. 39–40, 267 и др.
Большую роль, конечно, играли и личные качества Фергюсона, который достаточно, может быть, характеризуется тем, что, будучи в 1759 году приглашен в эдинбургский университет профессором Естественной философии (Natural Philosophy), он в три месяца подготовился к преподаванию предмета, которого он прежде никогда, за исключением школы, не изучал. Его друг Юм приветствовал его по этому поводу. См.: Laurie H. Scottish philosophy in its national development. P. 204. Л. Стивен характеризует его по поводу его книги следующим образом: «a facile and dexterous declaimer, whose rhetoric glides over the surface of things without biting into their substance». Stephen L. History of English Thought in the XVIII Century. Vol. II. Ldn., 1902. P. 215.
Его философская позиция до известной степени определяется Первым Опытом («Die Grund sätze und das Wachsthum der Venunft») III книги рассматриваемого сочинения (по названному выше переводу: Home H. Versuche über die Geschichte des Menschen. B. II. S. 1–77) и Апендиксом, содержащим в себе определения философских терминов, который им приложен к его «Элементам критицизма». В частности здесь интересно его большое примечание к объяснению термина Идея, направленное против берклеевского (и юмовского) идеализма. В первом издании «Elements of Criticism» вышло в 1762 году; немецкий перевод (Grundsätze der Kritik. В. I, II) в 1765; 2-е издание немецкого перевода И. Н. Мейнхарда сделано с 4-го английского. По этому изданию названное примечание см. S. 573–580.
Это противопоставление «должного» и «становящегося» ясно высказано Гомом, по крайней мере, по отношению к морали. См.: Home H. Versuche über die Geschichte des Menschen. В. II. S. 77.
Этот упрек мы относим также к Изелину. Эти «психологические введения» несколько напоминают модные одно время «физиологические введения» к изложению психологии: также они отрывочны и беглы и также в последующем из них не делается применения. Как мы отмечали, уже Вольф называл эмпирическую психологию «историей души», как Локк также называл свой метод в Опыте «историческим». Мода на историю во второй половине XVIII века заставляет появляться специальные сочинения под аналогичными заголовками, как, например, вышедшее в 1765 году в Бреславле анонимное сочинение «Geschichte des menschlichen Verstandes» (автор опирается на рационалистов, Вольфа, Баумгартена и др., но главным образом, на Монтескье, Гельвеция), где также речь идет и о модных тогда темах, как «климат», «государство», но все это имеет еще меньше значения для наших целей, чем писатели, названные в тексте; в целом все же характерны для тогдашнего состояния науки в Германии и повышенный интерес к «истории» и «историям», и широкое влияние таких писателей, как Монтескье. У названного анонима замысел может быть был тот же, что у Изелина и Гома, но он, не дождавшись в них образцов для себя, «поспешил» выпустить свой опыт. Для полноты картины кстати отметить, что Платнер даже логику называет «прагматической историей человеческой способности познания» (Platner E. Philosophische Aphorismen. Lpz., 1793. Th. I. § 11), и соответственно излагает «историю низшей способности познания» (§ 44–363) и «историю высшей способности познания» (§ 364–718) и т. п. Разумеется в действительности это психология, а не логика.
Weguelin J. D. Nouveaux Mémoires de l’Académie Royale des sciences et belles lettres. Année 1770. Sur la Philosophie de l’Histoire. I Mém. – 1770, II – 1772, III – 1773, IV – 1775, V – 1776. Из других статей, помещенных в Мемуарах, более или менее связаны с той же темой статьи «Sur les notions claires et obscures, distinctes et confuses en fait d’histoire» 1783; «Sur le cours periodique des événements» 1785; «Sur la probabilité historique» 1786. Подробный перечень как напечатанных, так и ненапечатанных трудов Вегелина см. у Бока: Bock H. Jakob Wegelin als Geschichtstheoretiker. Lpz., 1902. S. 6–16. О Вегелине: Rosenkranz К. Das Verdienst der Deutschen um die Philosophie der Geschichte. Königsberg, 1835. (В приложении к этой патриотической статье небезызвестного в свое время гегельянца дан немецкий перевод первой половины первого мемуара Вегелина и заголовки остальных параграфов 1-го и 2-го мемуаров; вообще автор знает только два первых мемуара Вегелина.) Goldfriedrich J. A. Die historische Ideenlehre in Deutschland. Brl., 1902. S. 22–50. По несколько страниц у Флинта, Рохоля, Вегеле. (Флинт так высоко ставит Вегелина, что даже предлагает переиздать его статьи о философии истории, но целесообразнее было бы просто подвергнуть специальному анализу все его теоретические сочинения.) Специально посвящено Вегелину сочинение: Bock H. Jakob Wegelin als Geschichtstheoretiker. Lpz., 1902 (наиболее полное изложение теоретических идей Вегелина не только в области исторической науки, но также его социологическое учение об обществе и государстве. Автор, ученик Лампрехта, не обладает достаточной философской и историко-философской подготовкой и тут его суждения почерпаются из вторых рук и недостаточно компетентны. В мои задачи не входит исчерпывающий анализ идей Вегелина, но, к сожалению, и в намеченных мною для себя пределах я не мог выполнить задачи с нужной полнотой, так как не мог найти некоторых статей Вегелина).
Weguelin J. D. Considérations sur les principes moraux et caractéristiques des gouvernements. Brl., 1766.
Op. сit. P. II.
Ibid. P. 12.
Weguelin J. D. Nouveaux Mémoires… Mém. I. P. 385: «…sans s’engager dans des discussions didactiques, qui sont hors de la sphère de l’histoire». Cp. P. 361: «Les imperfections humaines n’entrant pas moins dans les descriptions historiques que les vertus et les perfections de l’homme, son offce ne consiste pas tant à embellir les faits qu’à les rendre fdèlement».
Ibid. P. 384.
Ibid. P. 361.
Вопросу об исторической вероятности Вегелин посвящает V Mém. Его рассуждения здесь носят характер исключительно практических советов эвристического типа, или по терминологии Вегелина это – вопросы «исторической критики» (Р. 433: «Ces divers degrés de probabilité historique et morale présupposent un art qui serve à les déterminer et à en faire usage dans les divers ordres des faits. On appelle cet art la critique de l’Histoire»). Подобно Хладениусу, – как отвечает уже Бок, – Вегелин также считает, что учение об исторической истине или вероятности могло бы составить подлинное дополнение обыкновенной логики (Mém. 1786). См.: Bock H. Jakob Wegelin als Geschichtstheoretiker. S. 70. Но Бок прав: «Doch wird dessen (т. е. Хладениуса) Buch von Wegelin nicht gekannt und auch an Gründlichkeit nicht erreicht». (Между прочим Вегелин убежден, что он «впервые» разрешает задачу установления критериев вероятности. Ср.: Bock H. Op. cit., S. 75. Тем больше интереса представляет это совпадение двух писателей, исходивших из одних философских предпосылок.) – Лейбниц в «N. Е.» связывает вопросы математической вероятности с вероятностью «исторической» и, как мы отмечали, требует углубления поднятого юристами вопроса de fde historica и особого «нового рода логики», которая должна была заняться степенями вероятности. На соответствующих мыслях Хладениуса по этому вопросу мы останавливались, чтобы дать читателю представление о месте этого вопроса в рационалистической философии. Выяснить связь общих идей времени по этому поводу с «исторической критикой» Вегелина имело бы смысл только при более детальном изучении специально проблемы вероятности в рационалистической философии, что в нашу задачу не входит.
Weguelin J. D. Nouveaux Mémoires… Mém. V. P. 436.
Ibid.
Weguelin J. D. Nouveaux Mémoires… Mém. III. P. 482.
Ibid. Вегелин весьма неустойчив в собственной терминологии и нередко смешивает термины, которые сам различает, так, например, у него то различается, то отожествляется «понятие» и «идея». Это относится также к понятиям «событие» и «феномен» – то они идут у него promiscue, то под феноменом он более точно и специально разумеет те особенно выдающиеся и яркие события, в которых как бы концентрируется смысл целого исторического ряда или периода, так что здесь по одному лицу, или даже поступку или выражению, нам открывается дух времени. (Ср.: Mém. I. P. 404 ss.) Мысль, бесспорно, имеющая большое философско-историческое значение.
Ознакомительная версия.
