ПЕРУН
Культ Перуна известен с очень давних времен, хотя его широкое распространение среди славян некоторые ученые относят лишь к VIII–IX вв. С именем Перуна нередко связывалась идея единого или верховного божества. (В переводах книг славяне обычно заменяли греческого Зевса и римского Юпитера Перуном.) У разных народов имя верховного божества созвучно имени Перуна: у индусов это Парджанья-Индра (как бы родня Перунов многих индоевропейских народов), у хеттов — Перуа-Пирва, у фракийцев — Перкун, у кельтов — Перкуниа, у албанцев — Перында, у литовцев — Перкунас, у скандинавов — Фьоргун, иногда сосуществовавший с Тором.
У некоторых индоевропейских народов имя Перуна вошло в название дня недели четверга («Перундан»), подобно тому как имя Юпитера — во французское название четверга («Жеди»); к финнам Перун попал в облике Тора: четверг по-фински «Торстаи». На сарматском языке слово «Торум» означало «всевышнее существо», «бог», и бытовало мнение, что славяне заимствовали своего Перуна у скифов-сколотов, ибо, по преданию, засвидетельствованному Геродотом, в числе других божественных атрибутов, почитавшихся скифами, была и золотая палица Перуна, будто бы упавшая с неба.
В древнегерманском готском языке Перун, звучавший как «Байхруни», означал «гора»; в древнеисландском «Фьёргун» — «мать грома»; в древнеиндийской мифологии Парджанья — бог грозовой тучи и дождя.
Перун, почитавшийся как творец, производитель дождей, назывался еще подателем пищи, богом-оплодотворителем (у греков таким богом был Зевс, у финнов — Укко). Существует множество славянских преданий, связанных с подобной ролью Перуна. Из них до нас дошла, например, поговорка «после дождичка в четверг». Дело в том, что в четверг — день, посвященный Перуну, язычник ожидал грозы и считал этот день особенно счастливым, легким и благоприятным для начала всякого предприятия, обещающим успех и исполнение желания. Позднее, когда исчезли древние верования, а люди поняли, что не только в четверги могут быть дожди и не один перунов четверг бывает удачным (или неудачным), поговоркой стали передавать сомнение.
Возможно, прообраз Перуна связан с ведийским мифом о Пуруше, где Пуруша — первочеловек, из которого возникли элементы Космоса.[137] Индолог Н. Р. Гусева пишет о том, что в мифологии древних ариев видное место занимал бог под именем Рудры, который, с одной стороны, был «рычащим повелителем неба и молний», богом гроз, а с другой — богом «благостным».[138] С ним связывают такие слова, как «красный» (то же, что «рудый», «рдяный», «руда», «кровь»). Это объясняет появление в христианской традиции Ильи-Пророка, сменившего Перуна и изображавшегося «огненным Ильей». У икон с изображением Ильи-Пророка всегда красный огненный фон.
Древнелитовский Перун-Перкунас — тоже бог грозы. В теплые дни он являлся со своими молниями, оплодотворял землю дождями и выводил из рассеянных туч ясное солнце. Его творческой силой пробуждалась к жизни природа и как бы вновь созидался прекрасный мир. По литовским сказаниям, верховный владыка громов создал Вселенную действием теплоты, ибо весеннее тепло есть источник жизни, а зимний холод — смерти.
Согласно преданиям белорусов, Перун разъезжает по воздушным высотам и, если видит, что на земле творится беззаконие, то разбирает скалы или малые небеса и насылает молнию на злых и нечестивых.
В одной русской былине жена богатыря Святогора вступает в связь с Ильей-Муромцем — представителем Перуна и погибает от меча-кладенца (умирает, пораженная молнией). Эта связь великанши с Перуном рассматривается как измена красавицы ее «законному» мужу, а за безнравственность следует наказание.
Перунов дуб. В 1910 г. при углублении русла Десны строители обнаружили на дне ее ствол дуба, в который были искусно вмонтированы четыре челюсти дикого кабана, образующие четырехугольник. Что бы это могло означать? Попробуем разобраться.
У греков и римлян дуб посвящался отцу богов Зевсу. Славяне, подобно галлам и германцам, считали дуб храмом Перуна, в ветвях которого он будто бы пребывал во время грозы. И горе, если молния ударяла в дуб — то был гнев божества, вызванный чьим-то неблагочестием. Чтобы вымолить прощение, нужно было принести многочисленные жертвы.
Такие жертвы приносили друидам — кельтским жрецам, ведавшим жертвоприношениями. Мифология кельтов сохранила обряды, связанные с культом дуба. Само слово «друиды» происходит от кельтского «дерв», т. е. дуб. Между тем у славян этот корень сохранился только в слове «дерево», поэтому, вероятно, когда-то название «друиды» означало «почитатели дерева» вообще и дуба в частности. А так как дубы у кельтов были в особом почете, то неудивительно, что жрецы их (друиды) пользовались огромным влиянием у народа. Особенно кельты почитали дубы, украшенные ветвями омелы, употреблявшиеся для лечебных целей. (Славяне использовали омелу и для приготовления лекарств.) Многие друиды были не только прорицателями и учителями, но и врачевателями.
Друиды составляли особое таинственное братство во главе с «великим друидом». Все необходимое для обрядов — песни, гимны, заклинания — они произносили устно. Жрецы проповедовали загробную жизнь и бессмертие души, а чтобы эти воззрения укрепить в умах суеверного народа, они прибегали к шарлатанству: занимали деньги с условием возвращения их в загробном мире, писали умершим письма и клали их в гроб либо сжигали на жертвенниках. Друиды хорошо знали местную географию, космографию, движение планет, разбирались в целебных свойствах разных трав, которые собирали босыми, одевшись в белые одежды.
Римский писатель и историк Плиний Старший рассказывал, что прежде чем приступать к собиранию трав, друиды вели астрономические наблюдения над положением планет, гадали, чья рука может рвать травы, а чья нет, делали различные предсказания. Они были очень свирепы, и дикие обычаи друидских сект подавляли всякое чувство гуманности. Друиды злоупотребляли властью, которую давала им религия кельтов, угнетали невежественных людей. Этим объяснялась та легкость, с которой кельты и галлы после римского завоевания отказались от прежней религии и приняли религию победителей: христианство было значительно гуманнее. Тогда-то друиды переменили название и стали называть себя «сененами» (мудрецами). Несмотря на строгие законы римлян, друиды-жрецы продолжали принимать человеческие жертвы и после принятия христианства.
Жрицы-женщины гадали, как и весталки[139] в Риме, но если те гадали по звездам, то друидессы — по внутренностям человеческих жертв. У Страбона сохранились подробные описания этого отвратительного обряда, совершавшегося кимврами (восточная ветвь кельтов, живших в Крыму): пойманного кимврами пленника жрицы тащили к колодцу. Здесь одни пробивали ему грудь длинным железным острым прутом и собирали текшую кровь в особый сосуд, а другие вырывали у жертвы внутренности и по ним гадали.
У некоторых славянских племен, живших по соседству с кельтами, отдельные обряды также были связаны с жертвоприношениями и культом дубов. У пруссов-язычников были свои священные рощи, поля, воды, угодья. В рощах воспрещалось убивать зверей, рубить деревья, пахать землю, ловить в прудах рыбу. Был у них и священный дуб. Сохранилось предание: как-то епископ[140] приказал срубить дерево, но местные жители, принявшие христианство, наотрез отказались сделать это. И тогда епископу ничего не оставалось, как срубить его собственными руками.
Латыши посвящали дубы божествам мужского рода, а липы — женского. В заговорах и песнях Литвы Перун упоминался как божество, жившее в священном дубе.
Священные рощи были и у балтийских славян. Из дубов, которые росли в этих рощах, они делали идолов Перуна. У датского летописца-хрониста Саксона Грамматика есть описание расположенного в г. Короница славянского храма с дубовым идолом Перуна.
Киевские идолы, поставленные князем Владимиром, тоже были срублены из дуба. По свидетельству летописей, один из них, брошенный в Днепр, доплыл по течению до того места, где теперь находится Выдубицкий монастырь, названный так по местности, где язычники молили божество «выдыбить» («выйти из воды»).
Много указаний на почитание дуба у славян содержится в летописях, а Константин Багрянородный рассказывал: возвращавшихся по Днепру из Византии россов начали преследовать печенеги; россы, спасаясь от преследователей и миновав опасный перевоз, причаливали к острову Хортице, на котором приносили жертву к большому дубу. Известно также, что в IX в. Константин Философ (св. Кирилл)[141] по пути в Херсонес, в «Фульсте стране», т. е. в Крыму, срубил громадный дуб — предмет особого почитания местных жителей.
