Вадим Россман - Столицы. Их многообразие, закономерности развития и перемещения

Ознакомительная версия.

10

Подробный обзор азиатских сакральных столиц можно найти в статье Франка Кейтинга (Keiting, 1994). Интересная дискуссия сакральных столиц Индонезии и индуистских сакральных столиц в целом представлена в книге известного антрополога Клиффорда Гирца (Geertz, 1973: 223–230).

Возвышение конкретных номов и городов, куда переносились столичные функции, сопровождалось возвышением их религиозных культов. Гелиополь был известен своим культом бога Ра, Мемфис – бога Птаха, Фивы – культом Амона, Ахетатон – Атона. Тесная сопряженность политической власти с религиозными культами свидетельствует о более тесной связи религии и государства в Египте по сравнению с государствами Месопотамии.

В своей книге Бродель противопоставляет характер урбанизма в Египте и в Месопотамии. Если в последней города были достаточно автономны и больше ориентированы на торговлю, то в Египте города были по преимуществу религиозными центрами, что отчасти объясняется тупиковым географическим положением Египта и, напротив, большей рыночной открытостью государств Месопотамии, лежавших на торговых путях. Хозяйство Египта было по преимуществу сельским, а потому, пишет французский историк, главный его городской потенциал сосредоточился в столичных городах, которые контролировались храмами и жрецами. Напротив, в Месопотамии хозяйство было гораздо сильнее связано с коммерческой деятельностью; здесь даже складывается своеобразный городской патриотизм, который мы видим, например, в эпосе о Гильгамеше. Этими различиями определялась, по мнению Броделя, более высокая динамика месопотамской экономики и цивилизации и ее более высокое разнообразие (Braudel, 2001: 66–69). Интересно заметить, что внутри Месопотамии южная ее часть, Вавилония, располагала более густой и разветвленной сетью городов (Eisenstadt, 1986: 186–188).

Экономисты выделяют три типа религиозных рынков, которые подразделяются на монополистические и немонополистические, которые, в свою очередь, могут характеризоваться совершенной или несовершенной конкуренцией. Примером совершенной конкуренции на религиозном рынке выступает организация религий в США. Примером несовершенной конкуренции являются религиозные рынки, например, в описанных союзах племен (Iannaccone, Haight, Rubin, 2011).

Подобно императорам Священной Римской империи персидские шахи часто перемещались по разным городам государства. Лето царь царей, как правило, проводил в своей горной резиденции в Экбатане. Несколько месяцев в году он жил в окрестностях целебного источника в Сузах. Иногда останавливался в Вавилоне, самом большом городе Древнего Востока. Но Новый год он неизменно встречал в Персеполе (Парсе). Это был центр религиозного культа, связанный, прежде всего, с храмом Ормузда и ритуалами праздника Нового года. Интересно, что Персеполь был изъят из экономической жизни страны и находился на каменистой равнине, в бесплодной местности, которая зависела от поставок продовольствия из других регионов (Perrot, 1998). Хотя Персеполь по этому параметру был похож на отчужденные политические столицы, которые мы обсудим в главе специально посвященной этому типу столиц, роль его была скорее ритуальной, чем политической.

Вероятно, является ошибочной идентификация сакральной столицы с городом Хаоцзин, которая присутствует в некоторых статьях (Задвернюк, Козыренко, 2002). Хронология китайских столиц представлена в таблице б.

Некоторые аспекты византийского урбанизма и столичности более подробно обсуждаются в книге «В поисках Четвертого Рима» (Россман, 2013), где речь идет о новостоличных дебатах в России.

Эта тема более подробно освещается в книге: Clark, Peter; Lepetit, Bernard.

Capital Cities and Their Hinterlands in Early Modern Europe. Cambridge:

Scholar Press, 1996.

Национальная идентичность делает государства более эффективными в качестве «машин войны» и менее уязвимыми для врагов и внутренних переворотов. Если в древних государствах падение столиц как центров власти обычно означало поражение в войне, в новых государствах, особенно европейских, концепция гражданства делала государства более устойчивыми и падение их столиц с гораздо меньшей вероятностью означало поражение в войне.

В Общественном договоре Руссо призывает к более строгому различению понятий гражданина и горожанина, сетуя на то, что различия между ними оказались стертыми. Руссо ссылается здесь на книгу французского политического философа Жана Бодена (1529–1596), где тот, описывая политическое устройство Женевы, приписывал горожанам большие права, чем гражданам и рассматривал город (ville) в качестве гражданской общины. Руссо обращает внимание, прежде всего, на нормативное содержание понятия гражданина, а именно на тот аспект существования народа, который связан с «участием в верховной власти». Руссо, Ж.-Ж. Общественный договор (глава б).

Так характеризует этот процесс известный израильский социолог Шмуэль Айзенштадт (Eisenstadt, 1987: 178).

Историки отмечают, что в случае Европы, описанном Рокканом, трудно говорить о каком-то строго определенном торговом пути, который проходил через пояс городов и сформировал его (Nedreb0, Тоге, 2012). Кроме того, само устройство пояса городов достаточно аморфно и с трудом поддается геометрическому описанию.

Ознакомительная версия.