И это тогда, когда в Праге, крупнейшем европейском городе XIII века, туалеты в лучшем случае были обустроены как дырка в сильно выступающем над улицей балконе второго или третьего этажа. Несчастный прохожий должен был обладать хорошим слухом, чтобы в уличном шуме различить звон колокольчика или предупреждение: «Летит!» Именно так по распоряжению городских властей владельцы туалетов-балконов должны были предупреждать сограждан об опасности.
А вообще — не только в Праге, а и во всех городах Европы того времени, — царила чудовищная антисанитария. Европейские города буквально тонули в нечистотах. Вплоть до середины XIX века. Именно тогда в Лондоне, где эпидемии холеры ежегодно уносили до двадцати тысяч жизней, была построена канализация, и эпидемии пошли на спад. До канализации в лучшем случае обходились выгребными ямами. От которых, особенно от больших, обустроенных прямо под зданием, пришлось отказаться после трагедии 1183 года, когда в Эрфуртском замке пол главного зала проломился и император Священной Римской империи Фридрих 1 Барбаросса с баронами и графами упал в устроенную под замком яму с нечистотами. Императора спасли, а те графы и бароны, что выплыли сами, перешли на систему отвода нечистот по желобам за стены замков (у кого они имелись) во рвы, окружавшие крепостные стены. Вот идущим на приступ врагам было хорошо! Как и заехавшим к соседу в гости другим баронам и графам. Ведь чужое, как известно, пахнет сильнее.
Долгое время даже особы «голубых кровей» пользовались в лучшем случае ночными горшками. Многие замки и дворцы были просто-напросто лишены такого удобства, как туалет. И лишены, кстати, до сих пор. Например, один замок в Честершире, Англия, выставленный на продажу в конце 2011 года, не только лишен туалетов (и, между прочим, водопровода), но будущему владельцу, решившемуся выложить за замок от 12 миллионов фунтов стерлингов, придется смириться с тем, что туалетов там и не будет. Иначе придется прокладывать коммуникации, перестраивать исторические интерьеры, а это запрещено по британским законам в том случае, если здание объявлено историческим наследием.
…Однако именно для венценосной особы был изобретен первый унитаз со сливным бачком. Это сделал около 1596 года сэр Джон Харрингтон для королевы Елизаветы!. Свое изобретение автор назвал «Аякс» и подробно описал его в книге «Метаморфозы Аякса», перечислив все использованные материалы и цены на них. Цена на унитаз Харрингтона была по тем временам высокой (шесть шиллингов и восемь пенсов), но ватерклозеты не получили распространения не из-за дороговизны, а из-за отсутствия в Лондоне водопровода и канализации. В деле проектирования унитазов застой царил почти двести лет, пока в 1738 году не был создан туалет со смывом клапанного типа, а несколько позже Александр Каммингс не предложил водяной затвор, решавший проблему неприятных запахов. В 1777 году Джозеф Прейзер спроектировал смывной бачок с клапаном с рукоятью, а когда Томас Креппер, обладатель нескольких патентов за сантехнические изобретения, изобрел устройство дозированного слива воды, туалет приобрел практически современный вид. Креппер, кстати, вошел в историю не только как выдающийся изобретатель, но и как человек, чья фамилия породила сленговое словечко crap, переводимое как «дерьмо».
Самые древние прообразы современных туалетов, в которых имелась система смыва нечистот водой, были обнаружены на Оркнейских островах у побережья Шотландии. Их возраст около 5000 лет.
Древнейшему в мире унитазу более 2000 лет. Создан он был, по мнению экспертов, примерно в 50–100 годах до нашей эры в Китае. Первый общественный туалет был установлен в Лондоне в 1852 году. Серийное производство фаянсовых унитазов — прежде и слова-то такого не было, — впервые предприняла в 1908 году испанская фирма «Унитас», или — «Единство»…
Но «Единство» единством, а с туалетами обычно происходит что-то не то во времена разнообразных катаклизмов, общественных и социальных потрясений. Об этом писал Жозе Сарамаго в романе «Слепота». Это в прямой связи с тем, что происходило у нас после Гражданской войны, отмечал и Михаил Булгаков в «Собачьем сердце», да так, что слова его стали одной из самых популярных в России цитат: «Что такое эта ваша «разруха»? Старуха с клюкой? Ведьма, которая выбила все стекла, потушила все лампы? Да ее вовсе не существует! Что вы подразумеваете под этим словом? Это вот что: если я, вместо того чтобы оперировать, каждый вечер начну у себя в квартире петь хором, у меня настанет разруха. Если я, ходя в уборную, начну, извините меня за выражение, мочиться мимо унитаза и то же самое будут делать Зина и Дарья Петровна, в уборной получится разруха. Следовательно, разруха сидит не в клозетах, а в головах!»
Наше нынешнее туалетное состояние немногим отличается от европейского Средневековья. Несмотря на отдельные успехи, принцип дощатой будки над выгребной ямой остается превалирующим. Со всеми вариациями. Например, трасса М-4 «Дон», Москва — Воронеж — Ростов-на-Дону, далее — везде, обустроена такими, правда, сложенными из кирпича туалетами. Стоят они по обочинам, без дверей, по соседству с автобусными остановками. Немудрено, что те, кому приспичило, выбирают придорожные кусты. Правда, по мере движения к югу кусты становятся все реже и реже, степь да степь кругом…
Кстати, в обустройстве российских туалетов помимо брезгливости нашло отражение еще одно российское свойство: презрение к женщине. Там, где мужчина и сможет исхитриться, женщина спасует. Даже выставленные на улицы Москвы переносные туалеты, вроде бы последнее слово отечественной туалетной техники, рассчитаны только на сильную половину человечества. К тому же неустойчивость многих из них заставляет каждый раз вспоминать про печальную участь рыцарей императора Фридриха. Высота же «стульчака» такова — простите за столь подробные детали! — что воспользоваться им может как минимум обладательница первого разряда по спортивной гимнастике. В связи с этим тему про туалеты для инвалидов лучше вообще не поднимать. Инвалидам у нас из дома выходить не рекомендуется.
Но все ли так плохо? Нет, конечно. Есть прогресс и на этом направлении. В московских кафе, особенно в «продвинутых», идет настоящее соревнование, кто лучше, «прикольнее», «стильнее» оформит туалет. Некоторые туалеты в провинциальных городах строятся с таким размахом и шиком, оставаясь при этом совершенно бесплатными, что создается впечатление, будто уроки Веспасиана прошли даром. Но успехи на отдельных направлениях не могут исправить положения на всем фронте. Именно — фронте. Каждый из нас — участник этой войны. Войны за право на свою биологическую природу. И пока мы проигрываем сражение за сражением…
И тотчас вошла и она, тоже покачиваясь на каблучках туфель без задка, на босу ногу с розовыми пятками, — длинная, волнистая, в узком и пестром, как серая змея, капоте с висящими, разрезанными до плеча рукавами. Длинны были и несколько раскосые глаза ее. В длинной бледной руке дымилась папироса в длинном янтарном мундштуке.
Иван Бунин. Пароход «Саратов»
Папиросы окончательно вышли из моды. Осталось несколько сортов, качество которых не одобрил бы один большой специалист и любитель крепкого табака — корифей всех наук. Однако ностальгический дымок еще поднимается над советской историей и нашим утраченным бытом.
Существует устойчивый миф, будто И. В. Сталин папиросы «Герцеговина Флор» не курил. Он отламывал гильзу-мундштук, раздавливал своими крепкими пальцами курительную часть, набивал этим табаком трубку, чиркал спичкой, окутывался клубами ароматного дыма. И только потом поворачивался к благоговейно молчавшим товарищам и, лукаво прищурившись, спрашивал: «А что нам скажет товарищ Жуков?»
И хотя имеются свидетельства, что генералиссимус втайне от других любил подымить гаванской сигарой (недаром на «ближней» даче, на столике возле его любимого дивана до сих пор стоит пепельница со «сталинскими», давно иссохшими гаванскими сигарами), да и хороший трубочный табак уважал, все-таки папиросы марки «Герцеговина Флор» занимают важное, если не первое место в иерархии папирос.
Недаром великий пролетарский поэт Маяковский писал про эту марку: «Любым папиросам даст фор «Герцеговина Флор». И получил не только гонорар от фабрики «Ява» (бывшая Государственная табачная фабрика № 2, бывшая «Габай»), но и мировое признание как мастер рекламного слогана на международной художественно-промышленной выставке в Париже в 1925 году, где сами папиросы получили серебряную медаль. Как-никак — первый сорт. Сколько стоили эти папиросы во времена Маяковского, нам не известно, а вот в ценах 1951 года — почти восемь рублей. Большие деньги.
На другой, противоположной, точке шкалы когда-то располагались папиросы «Бокс» и «Ракета». То был так называемый «седьмой класс», ныне давным-давно забытые сорта. В ценах 1951 года — 47 копеек за пачку. Их курили или солдаты, которые получали эти папиросы в качестве табачного довольствия, или деклассированные элементы, или те, кто испытывал серьезнейшие денежные затруднения, а курить хотелось. Так, в фильме «Собачье сердце» «Бокс» курил Шариков (в повести Булгакова нет упоминания предпочитаемой бывшим псом марки папирос), а у Анатолия Рыбакова в «Кортике» — трудколонист Коровин. «Бокс» наряду с «Птичкой» и «Фиалкой» относился к самым ходовым табачным продуктам еще начала XX века, и эта марка просуществовала до середины 50-х. Позже на смену «Боксу» пришел «Прибой». Тот же класс, тот же табак, вернее, обрезки больших табачных листьев — то, что оставалось в качестве отхода при производстве сигар. Это про папиросы «Прибой» пели: «Выкуришь полпачки, встанешь на карачки, сразу ты становишься другой!»
