общественно-коммуникабельной морали. Защитники таких принципов предлагают «партисипационное использование информационных и коммуникационных технологий» для «коллективного развития предвидений информационных и коммуникационных обществ» [161].
Термин «коммуникационное общество» не нарушает взаимосвязь между понятиями коммуникации и информации, усиливая внимание к социально-гуманитарным функциям информационной техники, предназначенной для улучшения общения, взаимопонимания и сотрудничества людей и стран, стремящихся к информационному обществу. Появление этого термина в «Декларации гражданского общества» не случайно, так как в ней предлагается преодоление асоциальных подходов к проектам информационного общества и более широкое осмысление значения не только самих новых средств информации и коммуникации как продуктов исторического общечеловеческого прогресса, но и их социально-культурного предназначения для людей, которые должны объединяться общими знаниями и пониманием задач улучшения своей жизни на гуманнодемократических началах равноправия и сотрудничества.
Технические средства коммуникации, распространяя такую информацию с человеческими измерениями ее значения для общества, обязаны служить людям, сплачивая их партисипационно в разных структурах гражданского партнерства в границах национальных стран и на общемировом уровне ради создания обществ, где «знания, информационные и коммуникационные ресурсы признаются и защищаются как общее наследие человечества». Эту тенденцию следует поддерживать и в «обществах, которые гарантируют и воспитывают культурное и языковое многообразие и интернациональные диалоги в среде, свободной от дискриминации, насилия и ненависти» [162].
Расширение круга дискуссионных актуальных тем, намеченное в периоды подготовки, проведения и обсуждения материалов всемирных саммитов по информационному обществу, продолжается и в последующие годы, когда в условиях назревавшего глобального финансово-экономического кризиса и связанных с ним различных перемен в общественной жизни мира картины его инфоструктурных преобразований не исчезают из поля зрения коммуникативистов и продуцируют новые акценты в методологическом базисе.
Заметно растет стремление к отказу от устаревающих доктрин XX века. Вместо иллюзий технологического детерминизма и стратегий информационного бизнеса, утверждающих принципы товаризации медийных ресурсов вкупе с их «деидеологизацией» ради интересов сторонников глобализации моделей неолиберализма и консьюмеризма, внимание исследователей направляется на использование более разносторонних подходов к изучению природы современных медийных процессов в различных областях современной общественной жизни мира. Благодаря таким подходам аргументированно выявляются и верифицируются контекстуальные причины и цели дискурсивной атрибутики медийных контентов и способы их фреймирования.
Особое внимание в этой связи уделяется использованию медийных инноваций в информационных войнах, радиусы воздействия которых на аудиторию могут не ограничиваться только горячими точками планеты, вызывая эхо повсюду, где распространяются спутниковые телекоммуникационные связи, Интернет и мобильная телефония. В коммуникативистике эта тенденция активизирует обсуждение проблем регулирования процессов распространения информации с целью борьбы против пропаганды насилия, терроризма, аморализма и иных преступлений против человечества. Поддерживается борьба и против киберпреступности различных видов. Предлагаются проекты превращения медиа в инструменты мирного диалогового решения всевозможных проблем на основе коммуникационного сотрудничества разных стран и населяющих их людей.
Что касается Интернета, на информационно-коммуникационный потенциал которого рассчитаны многие прогнозы информационного общества, то значительная часть современных исследователей не склонна его идеализировать в качестве некой демократической панацеи, убедившись в ходе критических анализов в том, что, хотя «демократический потенциал Интернета велик, но и его существующая эффективность может ограничиваться, поскольку распространение Интернета оказывается зависимым и от национального уровня самой демократии» [163].
Допустимо предположить, что суждения подобного рода некоторым неизменным почитателям Интернета могут показаться предвзятыми. Но для специалистов в области коммуникативистики они имеют полемически полезное значение, помогая понять и доказать, почему сами по себе инновации в информационной технике без соблюдения демократических принципов их внедрения в жизнь людей не гарантируют полноценного осуществления гуманных идеалов информационно-коммуникационных обществ. Ответ на этот вопрос заставляет глубже задуматься о том, что ликвидация цифровых расколов и демократических «не только сохранит, но и принесет новые плоды демократии на национальном и, возможно, на глобальном уровне предсказуемого будущего» [164].
Такие идеи высказываются на страницах журналов коммукативистов, издающихся в странах развитых и развивающихся, расположенных в разных частях света. В 2010 году южно-африканский журнал «Коммуникатио» посвятил специальный выпуск «контекстам, профессиональной практике, институтам и идеологиям журналистики в Южной Африке и Бразилии», полагая, что эти страны имеют сходные черты развивающейся демократии, позволяющие на них сосредоточить сравнительные исследования политических, экономических и социальных условий, в которых совершается и изучается практическая деятельность журналиста. Отмечается, что эти условия отличаются от тех, которые характерны для «медийно насыщенных стран Северной Америки и Западной Европы», все еще «доминирующих в продуцировании знаний в области журналистики и изучении медиа». Хотя есть уже и «растущее осознание того, что англо-американские теоретико-познавательные рамки слишком ограничивают и обедняют возможности для обеспечения богатством понимания роли медиа в глобализирующемся мире» [165]. Это говорится на страницах журнального выпуска, инициаторы которого считают, что предлагаемые сравнительные исследования «могут потенциально внести вклад в интернационализацию знаний о журналистике» [166]. Если под этим вкладом понимаются сравнительно-системные анализы многообразия медийных процессов и их растущего влияния на судьбы не только отдельных стран и регионов, но и всего человечества, то, конечно, их надо рекомендовать современным коммуникативистам и особенно тем, кто изучает эволюцию прогнозов информационного общества и вносит свою лепту в их обсуждение, модернизацию и рассмотрение в программах медиаобразования.
Глава IX
Социально-партисипационная ответственность СМИ и журналистики
Мультимедиатизация социума – процесс объективно-исторический, развивающийся сегодня быстрыми темпами во всех странах, которые, стремясь не отставать друг от друга в совершенствовании рычагов прогресса, интенсивно используют различные средства информации и коммуникации – от печати, радио и телевидения до Интернета и мобильной телефонии. Благодаря этим средствам эффективнее могут осуществляться модернизация промышленности и сельского хозяйства, градостроительства и транспортных магистралей, улучшение качества жизни людей, их образования, медицинского и культурного обслуживания.
Задачи и трудности, результаты и перспективы этой деятельности изучаются в разных областях обществоведения. Коммуникативистика сосредоточивает внимание на исконной исторической сопряженности общественной природы человека с гуманитарно-коммуникабельно-информационной миссией медиа. В трудах коммуникативистов отмечается, что еще древние народы, не знавшие ни письменности, ни печати, испытывали жизненную потребность в общении для совместного освоения природы, стремились к изобретению нужных им средств связи, и это постепенно приводило их к переходу от устно-ритуальных и иных языков общения к более совершенным в техническом отношении способам коммуникации, каждый из которых вносил свой посильный вклад в развитие тех или иных форм общественной жизни.
В целом этот исторический процесс носил характер ремедиации: новые средства информации не ликвидировали, а модернизировали и дополняли арсенал уже существовавших. Изобретение телефона, телеграфа, радио и телевидения не уничтожило потребности в издании книг и газет, хотя существенно трансформировало их возможности и функции. Интернет не истребил интереса к радио и телевидению в жизни миллионов и миллиардов современных людей. Хотя, конечно, на пути ремедиации всегда есть немало
