144
Цит. по изд.: Гройс Б. Утопия и обмен. М.: Знак, 1993. С. 103–104. При дальнейшем цитировании страницы этой книги указываются в основном тексте в круглых скобках после цитаты.
Эпштейн М. Постмодерн в России. С. 92. Далее страницы указываются по этому изданию в основном тексте в круглых скобках после цитаты.
Ср. в гл. 18 этой книги исследование аналогичного эффекта применительно к концепции «Общества зрелища» Ги Дебора — она описывает позднесоветскую пропагандистскую машину еще точнее, чем капиталистическое общество рекламы и всеобщего потребления, для исследования которого была создана.
Baudrillard Jean. Selected Writings / Ed., with an introduction by Mark Poster. Stanford: Stanford University Press, 1988. P. 154.
См.: Фуко М. Что такое автор? // Фуко М. Воля к истине: По ту сторону знания, власти и сексуальности. Работы разных лет / Сост., пер. с фр., коммент. и послесл. Светланы Табачниковой. М.: Касталь, 1996. С. 3–45.
Берг М. Литературократия. С. 291.
Гройс Б. Указ. соч. С. 111.
Подробно теории постмодернизма, разработанные Б. Гройсом и М. Эпштейном и некоторыми другими критиками и философами, анализируются в следующих работах: Possamai Donatella. Che cos’è il postmodernismo russo? Cinque percorsi interpretative. Padova: Il Poligrafo, 2000; Берг М. Литературократия. С. 269–307.
Деррида Ж. Письмо и различие / Пер. с фр. под ред. В. Лапицкого. С. 187. При дальнейшем цитировании страницы этой работы указываются в основном тексте после цитаты в круглых скобках.
Именно эта генеалогия выдвигается на первый план в полумемуарной-полуэссеистической книге Андрея Сергеева «Альбом для марок». См. также анализ связей между поэтами «лианозовской школы» и культурой предшествующих эпох русской культуры XX века в кн.: Кулаков В. Поэзия как факт. М.: Новое литературное обозрение, 1999.
В этом же отношении весьма показателен рассказ Ю. Н. Тынянова «Восковая персона», блестяще проанализированный М. Ямпольским (Ямпольский М. Демон и Лабиринт: Диаграммы, деформации, мимезис. М.: Новое литературное обозрение, 1996. С. 207–252; Его же. История культуры как история духа и естественная история // Новое литературное обозрение. 2003. № 59. С. 47–50) и Д. Куюнжичем (Kujundzic D. The Returns of History: Russian Nietzscheans After Modernity. Albany: SUNY Press, 1997. P. 135–180; Куюнжич Д. Воспаление языка. М.: Ad Marginem, 2003. С. 181–220). См. также: Блюмбаум А. Б. Конструкция мнимости: К поэтике «Восковой персоны» Ю. Тынянова. СПб., 2002.
Эпштейн М. Постмодерн в России. С. 92.
Характерны в этом отношении, например, повести В. Аксенова «Затоваренная бочкотара» (1968) и «Поиски жанра» (1972), опубликованные, хотя и с большим трудом, в легальных советских журналах — соответственно в «Юности» и «Новом мире». Весьма близка постмодернизму и поздняя проза Валентина Катаева, также печатавшаяся в «Новом мире» и иронически обозначенная автором термином «мовизм» (от французского «mauvais» — «плохой»). К ее наиболее значимым образцам можно отнести романы «Святой колодец» (1965) и «Алмазный мой венец» (1978), а также дилогию, образуемую двумя повестями, использующими один и тот же сюжет: «Трава забвения» (1967) и «Уже написан „Вертер“» (1979). И совсем уж постмодернистский характер имела детская поэзия Г. Сапгира и О. Григорьева — с большими или меньшими усилиями, но регулярно разрешавшаяся к публикации.
Лиотар Ж.-Ф. Ответ на вопрос: что такое постмодерн? / Пер. с фр. А. Гараджи // Ad Marginem‘93. Ежегодник. М.: Ad Marginem, 1994. С. 79.
Connor S. Postmodernist Culture. P. 29.
Эта позиция Лиотара была скорректирована в его дискуссии с Ю. Хабермасом и Р. Рорти, указавшими на недееспособность такой модели в широком социально-культурном контексте. В. Вельш нашел разрешение этому противоречию, синтезировав позиции оппонентов в теории «трансверсивной рациональности» как modus operandi культуры, легитимированной паралогией. По его мысли, в постмодернистскую эпоху «разум больше не служит селекции и иерархической организации, а скорее осуществляет трансверсию — облегчает контакты и переходы между формами рациональности. <…> Такой тип разума переходит от одной конфигурации рациональности к другой, артикулирует различия, устанавливает связи, порождает дискуссии и изменения <…>. Трансверсивный разум обнаруживает, что категория несоотносимого не универсальна. <…> Он строит связи, не навязывая единства, он мостит разрывы, не разравнивая почвы, и развивает разнообразие без фрагментарности» (Welsch W., Sandbothe М. Postmodernity as a Philosophical Concept // International Postmodernism. P. 84–85).
Лотман Ю. М., Успенский Б. А. Роль дуальных моделей в динамике русской культуры (до конца XVIII века) // Лотман Ю. М. История и типология русской культуры. СПб.: Искусство-СПБ, 2002. С. 89. В следующих абзацах страницы указываются по этому изданию в основном тексте в круглых скобках после цитаты.
Иные (впрочем, не опровергающие теорию Лотмана и Успенского) предпосылки дуальности русской культуры — и яркий пример постмодернистской паралогии — могут быть найдены в той интерпретации православия, которую предлагает Ю. Кристева: «За очевидными положительными сторонами такой формы религиозного опыта скрывается такое мощное проявление нигилизма, какого не знала западная культура. В противоположность картезианскому „Я мыслю, следовательно, существую“ смысл православной веры таится в словах: „Я — Бог, таковым не являющийся“. Соединение абсолюта с ничто. Стремление к полному господству и к полному уничижению» (Кристева Ю. Болгария, боль моя / Пер. с фр. Е. Богатыренко // Иностранная литература. 1997. № 10. С. 167. Курсив автора).
Лотман Ю. М. О русской литературе. Статьи и исследования: История русской прозы, теория литературы. СПб.: Искусство-СПБ, 1997. С. 596. Далее в этом абзаце страницы указанной статьи даны в основном тексте в круглых скобках после цитаты.
См.: Парамонов Б. Ион, Иона, Ионыч // Опыты. 1994. № 1; Курицын В. Русский литературный постмодернизм. М.: ОГИ, 2000. С. 74–76.
«Смысл постструктуралистской критики структурализма заключается в разрушении доктрины бинаризма, — пишет И. Ильин. — Это достигается… доказательством наличия такого количества многочисленных различий, которые в своем взаимоотношении друг с другом ведут себя настолько хаотично, что исключают всякую возможность четко организованных оппозиций» (Ильин И. Постмодернизм: Словарь терминов. М.: Интрада, 2001. С. 30).
Дёринг-Смирнова Р., Смирнов И. П. «Исторический авангард» с точки зрения эволюции художественных систем // Russian Literature. 1980. Vol. VIII. № 5. Р. 404.
Van Ваак J. J. Авангардистский образ мира и построение конфликта // Russian Literature. 1987. Vol. 21. № 1. Р. 4.
Бахтин М. М. Проблемы творчества Достоевского / Проблемы поэтики Достоевского. Киев, 1994. С. 350.
Там же. С. 351.
Там же.
Добренко Е. Соцреализм и мир детства // Соцреалистический канон / Под ред. X. Гюнтера и Е. Добренко. СПб.: Академический проект, 2000. С. 32. Сходные идеи — правда, не по отношению к соцреализму — развивал Э. Канетти в своей книге «Масса и власть» (1960).
Русские переводы см. в сб.: Шмитт К. Политическая теология / Сост., общ. ред. и ред. пер. с нем. А. А. Филиппова. М.: Канон-Пресс-Ц, 2000.
Лотман Ю. М. Культура и взрыв // Лотман Ю. М. Семиосфера. Культура и взрыв. Внутри мыслящих миров. Статьи, исследования, заметки. СПб.: Искусство-СПБ, 2001. С. 145–146.
Эпштейн М. Постмодерн в России. С. 68.
Miller J. Hillis. Ariadne’s Thread: Story Lines. New Haven; L.: Yale University Press, 1992. P. 224.
FenzerJ.F. Romantic Irony // European Romanticism: Literary Cross-Currents, Modes, and Models / Ed. by Gerhart Hoffmeister. Detroit: Wayne State University, 1990. P. 22.
