зверями, с духами леса, Мэнквами, между ними завязывается борьба. Лица актеров скрыты масками из бересты с длинными носами, их трудно узнать, хотя это односельчане зрителей. В некоторых сценках зрители узнают своих знакомых и весело смеются.
Перед последней ночью вдали от поселка, «в чистом месте» мужчины варят мясо медведя, за исключением головы, лап и сердца. Вечером, в разгар праздника, они приносят мясо в дом и раздают присутствующим, которые при этом каркают по-вороньи. Мясо едят специальными палочками. После коллективного поедания мяса гасят свет, и все присутствующие «засыпают». Раздается голос: «К верхнему духу поднимается» (это о медведе).
На следующий день в лесу мужчины варят голову, сердце и лапы медведя, едят их и выполняют обряды похорон костей и черепа медведя. Шкуру хранит охотник вместе с семейными святынями.
Наиболее древними в медвежьем празднике обских угров были песни, пляски и сцены, связанные с медведем и изображением животных и птиц. Вероятно, в прошлом эти танцы-пантомимы были ритуальными тотемическими плясками. Более поздними являются танцы предков с чертами животных и птиц, еще позднее возникли, по всей видимости, бытовые и наконец сатирические сценки. Анализ деталей медвежьей пляски у обских угров показывает, что возник он как фратриальный и лишь со временем распространился у всех групп хантов и манси, впитав в себя звериные пляски других тотемических групп. С развитием общеплеменных связей и общеплеменного культа медвежья пляска вытеснила или поглотила все остальные.
«Разжигают огонь», интермедия медвежьего праздника, обские угры
«Камлание с мухомором», медвежий праздник обских угров
Уже к началу XX в. религиозная основа в медвежьем празднике обских угров была в значительной степени вытеснена развлекательной, театрально-драматической частью, превратившись в своего рода народный театр. Так, из тридцати трех сцен, описанных исследователем в конце XIX в., только шесть были связаны с медведем [49]. Содержанием остальных были бытовые или анекдотические происшествия, сатирические сцены. Социальный характер носили сцены, направленные против купцов, служителей культа, представителей царской администрации. Их подвергали высмеиванию и жестокой критике. Бытовые сцены носили комический и сатирический характер. Нередко критика была направлена по адресу конкретных людей, сходство с ними передавалось талантливыми импровизаторами при помощи подражания их привычкам, передачи их характерных особенностей. При этом никто не имел права обижаться или сердиться на исполнителей. Характерно, что к ним относились не как к конкретным, хорошо знакомым людям, а как к посторонним существам, пришедшим на праздник из других мест. Когда актеры после представления возвращались в дом (актеры переодевались в сарае или амбаре около дома), хозяин обязательно спрашивал их: «Люди здесь веселились, где вы были весь вечер?» На это они отвечали: «Да? Нам это совершенно неизвестно: мы все время крепко спали».
Танец «маленького лица» — кукла на ногах актера, медвежий праздник обских угров
В настоящее время медвежий праздник у хантов и манси, бытуя лишь у некоторых групп их, имеет в основном лишь развлекательное значение. Танцы и сценки из него широко используются в художественной самодеятельности.
Выращивание медведя у амуро-сахалинских народов
Одной из основных особенностей медвежьего праздника амуро-сахалинского типа является содержание медведя в неволе [50].
Медвежий праздник у нивхов
…На берегу широкого и полноводного Амура стоит старинное селение нивхов. Нам сказали, что у одного из рыбаков живет медвежонок, которого хозяин поймал в лесу совсем маленьким, а хозяйка первое время кормила грудью. Мы приехали посмотреть, как нивхи проводят «медвежью игру». На этот раз она будет проводиться в память умершего брата хозяина — ведь все считают, что его душа перешла в медведя. Наши добровольные гиды — ребятишки разных возрастов — ведут нас между домов. В стороне от дома на открытом месте стоит небольшой сруб с плоской крышей. Что это — баня? Нет. Амбар? Не похоже. Внутри копошится что-то живое, черное и мохнатое. Может быть, собака? Нет, грозный рев говорит о том, что там достаточно крупный зверь — медведь. Здесь он живет уже третий год. Из дома в ярко расшитом халате выбегает женщина. Она приветливо здоровается с нами и обращается к медведю: «Ну что, сынок, проголодался?» В руках у нее тарелка с какой-то кашицеобразной массой, на ложке с длинной красивой резной ручкой она подает медведю еду. Он жадно чавкает.
Через несколько дней селение не узнать. Из разных соседних деревень съезжаются гости, на этот раз их много — больше сотни человек. Жители селения, где выращен медведь, считают себя родственниками — они члены одного рода. Хозяину медведя они приносят припасы и деньги для проведения праздника. Готовятся угощения — рыба, ягоды, кисели, каши и пр.
И вот наступает долгожданный день. Хозяин медведя льет вино домашнему духу и обращается к нему с просьбой извинить их: они не могут больше держать медведя, хотя обращались с ним все время хорошо. Затем толпа гостей с хозяином во главе идет к клетке медведя и разливает вино перед ним, давая несколько капель и виновнику торжества. Женщины и девушки пляшут перед клеткой; женщина, вскормившая медведя, плачем выражает свою печаль по поводу предстоящей смерти медведя; со слезами на глазах, протягивая руки к медведю, она исполняет особую пляску.
Медведя выводят из клетки и на цепи ведут по селению, обходя все дома. В каждом доме его радостно встречают, угощают рыбой, вином, специально приготовленным студнем из рыбьих шкурок, который подается на особых ложках с длинными ручками. Все кланяются медведю до земли — ведь посещение их дома священным зверем должно принести благополучие всей семье. Сопровождающие медведя участники праздника пляской и пантомимой изображают эпизоды из того путешествия, которое медведь должен совершить к своим прародителям. Звучит музыка — это на музыкальном бревне, установленном в центре селения, играет одна из жительниц поселка. Это род барабана в виде длинного бревна, подвешенного на жердях. Один конец его имеет форму головы медведя.
Торжественное шествие заканчивается у последнего дома. Начинаются проводы медведя, на него надевают два специально сплетенных из травы пояса с привязанными к ним «дорожным продовольствием» и «дорожными предметами» (мешочки с листовым табаком, съедобными кореньями, клубнями сараны, брусникой) [51]. Теперь медведь готов отправиться к своим прародителям. Его ведут за селение, где уже подготовлено специальное «стрельбище». Это прямоугольная или круглая площадка, обозначенная по трем сторонам молодыми елочками, у
