Некоторые тибетцы используют эту историю как доказательство того, что в Шамбалу можно попасть только через смерть и перевоплощение там — если такой великий йог, как Чилупа, не смог её достичь, то как это может сделать кто-либо ещё? Однако, на более глубоком уровне эта история указывает, что имея правильную мотивацию, можно найти то, что ищешь, даже не пройдя всего пути в Шамбалу. Суть Шамбалы, которую она содержит и символизирует, скрыта прямо в самом путешествии. Такое прочтение истории хорошо согласуется с тибетским воззрением, что путь и цель, просветление и путь к нему, в действительности — одно.
Те, кто желает опровергнуть утверждение о том, что нельзя в этом теле попасть в Шамбалу, указывают на истории о Душепе, другом индийском учёном йоге, принесшем оттуда учения калачакры. Согласно этим историям, после учёбы с одним из учеников Чилупы, Душепа осознал, что тому не удалось раздобыть несколько важных текстов. Ему очень хотелось изучить эти тексты, и он стал молиться перед образом тары (спасительницы), и она чудесным образом заговорила с ним, рассказав, как совершить путешествие, и предсказав, что он достигнет Шамбалы. Следуя маршруту Чилупы, он достиг горы и встретил незнакомца в белом, который спросил его, куда он идёт. Когда Душепа рассказал ему о своей задаче, этот человек, который был воплощением Авалокитешвары, бодхисаттвы сострадания, сказал: "Даже если ты будешь идти всю свою жизнь, ты не достигнешь Шамбалы. Позволь мне дать тебе некоторые учения здесь". Практикуя медитацию, которую дал ему незнакомец, Душепа приобрёл магическую способность к полёту и смог перелететь через заснеженные горы в Шамбалу. Когда он прибыл туда, в великую мандалу в роще Малайа, владыка встретил его снова и дал ему остальные учения калачакры, включая и комментарии, составленные первым владыкой, Сучандрой. Тогда Душепа полетел обратно в Индию и там зачитал все тексты перед огромным собранием йогов и учёных.5
Рис. 12. Душепа, второй индийский учёный йог, отправившийся за калачакрой в Шамбалу.
В позднейших историях путешественники часто возвращаются из Шамбалы с сувенирами — такими как плоды или цветы. Согласно одной такой истории, около четырёхсот лет назад в монастыре Литанг в восточном Тибете был настоятель, два ученика которого присматривали за ним с большой преданностью и заботой. Один из них, повар, заметил, что каждую ночь настоятель тихо садится на свою лошадь и отбывает в неизвестном направлении. Ага, — подумал он, — лама тайком отправляется на свидание с какой-то женщиной. Чтобы выяснить, куда ездит старик, он однажды спрятался в конюшне. Через некоторое время пришёл настоятель с седлом и оседлал лошадь. Повар, думая, что сможет бежать за лошадью, ухватился за её хвост, но внезапно лошадь скакнула и поднялась в воздух, потянув его за собой. Испуганный до смерти, но не имея выбора, он держался за хвост и летел по небу, рассекая лицом ветер. После долгого полёта лошадь наконец приземлилась перед дворцом, в который настоятель и вошёл, оставив поражённого ученика, которого он и не заметил, снаружи. В этот момент высокий, свирепый с виду человек заметил повара и потребовал от него отчёта, откуда он прибыл и как сюда попал. Когда повар рассказал ему, что случилось, незнакомец сказал: "тебе необычайно повезло!". Объяснив ему, что он божество, охраняющее страну, он дал ему плод, похожий на манго. Повар положил его в карман и стал ожидать возвращения настоятеля. По его возвращении он снова схватился за лошадиный хвост, и они полетели обратно в монастырь, где настоятель снял седло и удалился к себе, так и не заметив ученика. На следующий день повар положил полученный им плод на тарелку и подал учителю. "Где ты взял его?" — удивлённо спросил настоятель. После того, как повар всё рассказал, он кивнул и сказал: "Тебе действительно повезло, ведь страна, в которую мы путешествовали — это Шамбала".6
Эта история представляет нам два важных символических мотива — лошадь, чудесно доставляющую путешественника в Шамбалу, и особый плод, который он привозит оттуда. В ритуалах и историях шаманизма Центральной Азии, у которого много связей с тибетским буддизмом, шаманы обычно используют лошадей для мистических полётов в сверхъестественный небесный мир. Полёт на лошади ясно символизирует трансцендентальный скачок в другое, повышенное состояние осознанности, совершаемый шаманом.7 Сама лошадь воплощает внутреннюю способность, позволяющую превзойти обычное состояние сознания и пробудить более глубокие уровни ума, пусть даже и на мгновение. Что касается другого сюжета этой истории, то в буддийских текстах слово "плод" часто используется в качестве технического термина для обозначения результатов духовной практики. Это могут быть магические способности, мудрость, блаженство, или даже само просветление. Плод, похожий на манго, принесённый поваром, символизирует озарения и другие достижения, которые мистик может принести в мир повседневной жизни из своих прорывов в глубинные области ума.
Плод, принесённый из путешествий в Шамбалу, может принимать различные формы — от пищи для желудка до пищи для размышлений. Одна из более интересных его форм встречается в следующей истории о Самдэне Лоду, прежнем настоятеле монастыря Дерге Гомчен в восточном Тибете. Согласно его автобиографии, у него было семь возвращавшихся снов, в которых он путешествовал в Шамбалу и получал указания относительно физического путешествия, которое должно было быть предпринято позже. Во время одного из этих путешествий он услышал, как обитатели Шамбалы поют мелодию, которую ему удалось вспомнить, когда он проснулся. Он положил на эту мелодию молитву подношения и научил ей монахов своего монастыря. Они сделали её традиционной и сохранили её, передавая друг другу в течение многих лет. Тибетский лама из Сиккима, Кунга Хочоцанг, записал на магнитофон, как её исполняет старый отшельник из этого монастыря, и проиграл её мне. Эта мелодия поднимается вверх и опускается вниз долгими вибрирующими нотами, будто извлечёнными из самых глубин тела и ума.
В Тибете у историй о путешествий в Шамбалу имелись как популярная привлекательность, так и эзотерическое послание. Вокруг лама-мани, странствующих художников и артистов, собирались большие толпы, чтобы проследить путь в Шамбалу на больших картинах, которые они разворачивали и показывали на праздниках. Согласно сообщению Калсанга Намгьяла об одном из таких представлений, которое он ещё в детстве видел в Лхасе, рассказчик начинал снизу картины и проходил указкой по пейзажу, состоявшему из гор и долин, усыпанных деревнями и храмами. Описав различные препятствия пути, он указывал на заснеженную гору с лестницей, поднимающейся в облака. Это, согласно ламе-мани, и был вход в Шамбалу — как только путешественник пройдёт его, его тело станет лёгким, как у насекомого. Очищенный от грехов, он сможет идти по облакам, как по вате, и продолжить свой путь в идиллическое царство, скрывающееся где-то над картиной. Как вы можете видеть, и он, и толпа считали Шамбалу чем-то вроде заоблачного рая.
Путешествие в Шамбалу также было популярной темой для притч с очевидной моралью. В типичной истории такого рода двое тибетцев, желавших туда попасть, обратились за разрешением и помощью к панчен-ламе. Подняв руку, он показал им видение Шабалы у себя подмышкой, дал им указания и благословил их на путешествие. После многих дней трудного путешествия по пути им встретилась группа кочевников, которые предложили им в дар деньги и золото. Один отказался, сказав, что это всё мирские вещи и они не могут взять их с собой. Но другой не видел в этом приношении никакого вреда и сказал: "Почему бы и нет? Они нам могут пригодиться". Он принял дары, но золото стало таким тяжёлым грузом, что его вдавило в землю, и он не мог идти. А его друг, отклонивший предложение, прошёл весь путь до Шамбалы и достиг просветления.8
Здесь мы видим классический пример основного выбора, который встаёт перед человеком, отправившимся на духовные поиски: отказываться ли от мирских владений ради достижения конечной цели. На более глубоком уровне сокровища, предложенные кочевниками, символизируют желания и привязанности, от которых искатель должен отказаться. Накопленные в прошлом, они нагружают его подобно ноше золота, привязывая его к нынешнему состоянию иллюзии. Согласно путеводителям, перед подобным выбором оказывается и идущий в Шамбалу, когда попадает в страны богатства и комфорта, такие как Кашмир. Пока он не достигнет достаточно высокого уровня духовного развития, он должен оставлять такие искушения позади и легко идти дальше. Подобно этому и в историях о скрытых долинах пастух или охотник должен войти туда один, без груза семьи или собственности.
Другая история такого рода подчёркивает необходимость в вере и решимости — даже перед лицом смерти. Два друга захотели отправиться в Шамбалу и пришли к далай-ламе, который послал их к панчен-ламе. "Похоже, вы готовы", — сказал панчен-лама и дал им запечатанное письмо, с которым они должны были прийти к одному мяснику в Лхасе. Получив письмо, мясник вскрыл его и прочитал. "Всё в порядке, вы готовы отправляться, ложитесь сюда" — сказал он, показав на деревянную доску для рубки мяса. Один из друзей лёг, и мясник отрубил ему голову. Затем он повернулся к другому и сказал: "Отлично, ты следующий". Но второй друг от страха прижался к стене и отказался подойти. Тогда мясник сказал: "смотри!" — и показал ему у себя подмышкой видение первого друга, идущего в Шамбалу и оглядывающегося назад в поисках своего товарища. Покачав головой, мясник добавил: "поскольку у тебя недостаточно веры, ты не можешь попасть в Шамбалу".9
