Книги и пособия
Книги рукописные и печатные. — Университетские типографии. — Учебники. — Библиотеки. — Научные журналы и газеты. — Физические кабинеты
Студент мог черпать знания из трех источников: лекций преподавателей, практических занятий и книг. В XVI веке книги были дороги, и студенты использовали в основном тетрадки с конспектами, которые вели сами или одалживали у товарищей.
Феликс Платтер в Монпелье времени даром не терял: он занимался с доктором Сапортой, учился делать экстракты из лекарственных трав, записывал множество рецептов, услышанных от докторов, и переписывал их из книг доктора Фалькона, хранившихся в доме аптекаря, где он квартировал. Чтобы проникнуть в эту потайную комнату, ему пришлось воспользоваться приставной лестницей, и он чуть не сломал себе шею.
Четырнадцатого июля 1556 года из Монпелье уехали два новоиспеченных доктора-немца. По обычаю соотечественники проводили их до ближайшего поселка, где отъезжающие должны были устроить пирушку. Школяры всю ночь переписывали книжку, которую профессор Ронделе подарил выпускникам, — «Компоненты снадобий». Там был, в частности, чудодейственный рецепт отращивания волос. Безбородые студенты потом усиленно мазали этим составом свои щеки и подбородки в надежде отрастить бороду для придания себе более представительного вида; их подушки пришли в жалкое состояние, но все усилия оказались тщетны.
С развитием типографий достать нужную книгу уже не составляло проблемы. К тому же многие книжные лавки торговали подержанными учебниками.
К 1501 году во всей Европе имелось более тысячи кустарных типографий, которые напечатали 35 тысяч книг общим тиражом 200 миллионов экземпляров. Но система книготорговли еще не была как следует налажена, книгопечатники искали покупателей на ярмарках. Самые крупные книжные ярмарки тогда проводили в Лионе и Франкфурте (кстати, последняя существует до сих пор).
Первая типография во Франции была открыта при Сорбонне стараниями друзей-приоров Гильома Филе и Жана де Лапьера. В 1469 году они выписали в Париж из Майнца трех учеников Иоганна Фуста: Ульриха Геринга, Мартина Кранца и Михеля Фрибургера — и выделили им помещение. Таким образом, протестанты стали работать на католиков. Первой отпечатанной книгой стал сборник писем Гасперини из Бергамо, считавшегося тогда великим писателем, но позже полностью забытого. За три года (1470–1472) немецкие печатники выпустили в типографии Сорбонны еще 15 книг, в том числе труды древнеримского историка Гая Саллюстия Криспа, речи Цицерона, комедии Теренция и проповеди святителя Амвросия Медиоланского. Тогда же они открыли на улице Сен-Жак в Латинском квартале книжную лавку под символической вывеской: «Золотое солнце».
Ульрих Геринг скончался в Париже в 1510 году, завещав Сорбонне огромную по тем временам сумму — 8500 ливров наличными, а также свою мебель, печатные прессы и ценные книги. Но доктора Сорбонны ничего не сделали для расширения или совершенствования типографии, и та пришла в упадок.
Много печатных дворов было в Дуэ, во Фландрии: там издавались книги как на латыни, так и на французском языке. Типографское искусство было занесено туда из Лувена и Антверпена. Первый университетский учебник был напечатан в этом городе в 1563 году. Примечательно, что в самом Лувене университетская типография начала печатать учебники лишь с 1775 года.
Выпускник кафедры арабского языка Лейденского университета Томас ван Эрпен (1584–1624) учредил типографию, специализировавшуюся на изданиях на семитских языках, турецком и эфиопском. Его последователь Якоб ван Голь (1596–1667), вернувшись из «командировки» в Османскую империю, составил и издал арабо-латинский словарь.
Андреас Везалий напечатал свой семитомный учебник по анатомии в типографии Жана Опорена, профессора греческого языка из Базельского университета. Тотчас же на рынке появились его «пиратские» копии: сам Везалий признавал их существование в примечании к «лицензионному» изданию.
Учебников было мало, и стоили они очень дорого. В Москве их изданием занималась казенная типография — Печатный двор. В 1711 году у «справщика» (корректора) Печатного двора иеродиакона Германа был куплен «для школьных дел» итальянский лексикон за сумму, на которую московский школяр мог существовать целый месяц. В 1714 году Инженерная школа потребовала у Печатного двора 30 экземпляров «геометрий» и 83 книги «синусов». «Геометрии» еще нашлись, а вот про «синусы» клиенту отписали, что их нет совсем.
Двадцать пятого апреля 1756 года на Моховой улице в Москве открылись университетские типография и книжная лавка. Первыми изданиями, отпечатанными в типографии, были «Приглашение всех любителей наук» на первую годовщину университета и брошюра с речью профессора красноречия и магистра философии, ученика Ломоносова Н. Н. Поповского, произнесенной 26 апреля на торжественном акте университета.
К тому времени за границей издательское дело было налажено не в пример лучше. Михаил Ломоносов, оказавшись в Марбурге с огромной, по его представлениям, суммой денег на руках — 300 рублей, — с жадностью набросился на книги, так что даже влез в долги. С апреля по октябрь 1738 года он приобрел около семидесяти томов на латыни, немецком и французском языках: труды по химии и физике, философии и математике, горному делу и медицине, гидравлике и логике, анатомии и географии, а также пособия по иностранным языкам: «Латинский лексикон» Фабра в двух томах (Лейпциг, 1735), «Сокращенное изложение всей латыни» (Йена, 1734), «Новая королевская грамматика французского языка» (Берлин, 1736), «Итальянская грамматика» Джованни Венерони (Франкфурт, 1699). К этому следует добавить «Избранные речи» Цицерона, «Письма» и «Панегирик» Плиния Младшего, а также «Мифологический Пантеон» Франсуа Помея, трагедии Сенеки, полное собрание сочинений Овидия, эпиграммы Марциала, «Разговоры» и «Похвалу глупости» Эразма Роттердамского, «Похождения Телемака» Франсуа Фенелона, «Путешествие Гулливера» Джонатана Свифта (в немецком переводе), «Избранные и лучшие письма французских писателей, переведенные на немецкий язык», «Вновь расширенное поэтическое руководство, то есть кратко изложенное введение в немецкую поэзию» Иоганна Гюбнера и стихотворения Иоганна Христиана Гюнтера.
Однако тратить столько денег на книги были готовы далеко не все, да и не всегда нужную книгу удавалось отыскать у книгопродавца. Сам Ломоносов во время учебы в Москве и Киеве часы напролет проводил в библиотеке, порой открывая для себя истинные сокровища.
Многие старинные университеты, основанные при соборных школах и монастырях, древних хранителях книжной учености, по праву гордились своими библиотеками. Например, книжное собрание университета Саламанки впечатляет даже по современным меркам: оно включало более 150 тысяч документов и ценных книг; в 1471 году здание библиотеки пришлось существенно расширить, чтобы оно могло вместить эту коллекцию.
Собрание университета Валенсии было поскромнее — 27 тысяч томов; во время Наполеоновских войн его уничтожили солдаты генерала Сюше.
Зато в Брюссельской королевской библиотеке в 1598 году имелось всего 20 трудов на латыни, 17 книг, относящихся к изучению древнееврейского языка (словарей, грамматик на латыни), восемь испанских, три итальянские, три французские, три арабские, две на голландском языке, одна на португальском, одна на немецком, одна на сирийском, одна на халдейском и один латино-греко-еврейский словарь.
Книгохранилище Оксфордского университета оспаривает у Ватиканской апостольской библиотеки право называться старейшим в Европе. Его зародышем стала коллекция книг епископа Томаса де Кобэма (около 1265–1327), который так дрожал над своими фолиантами, что придумал во избежание кражи приковывать их к полкам цепями. В XV веке расширением библиотеки занялся герцог Хамфри Глостерский, в 1450 году организовавший ее переезд в более просторное помещение, сохранившееся по сей день. Однако в скором времени для университета настали «годы тощих коров»; пришлось продать даже книжные шкафы, а их содержимое король Эдуард VI забрал себе. Восстановил собрание известный библиофил сэр Томас Бодли (1545–1613), дипломат, служивший Елизавете I. В 1602 году он преподнес в дар университету собственную коллекцию книг и старинных манускриптов, некоторые из них были получены из Турции и даже Китая. Библиотека, обосновавшись в новом здании, стала называться Бодлианской в честь благодетеля. С 1610 года она получила право, официально подтвержденное в 1662-м, непременно получать экземпляр каждой книги, издаваемой в стране. В 1749 году для части библиотеки была специально возведена ротонда Радклифа, соединяющаяся с основным зданием подземным переходом. Это необычное здание, которое по праву считается шедевром британского палладианства, стало одним из символов Оксфорда.
