Другие надели змей на ноги. У третьих они заменяли руки. Иные кайи обмотали змей вокруг своей шеи. Некоторые сами выглядели как змеи, но с лицом человека. Другие же были змеями только посередине: их туловище было змеиным, а руки и ноги — человеческими. При этом они отливали всевозможными цветами.
Кайи исполняли обрядовый танец. Земля качалась. С треском валились деревья. Водяной кайя повел гостя обратно. Он сказал ему: „Ты не бойся. Мы, кайи, — настоящие люди, точно такие же, как и вы. И пусть эти змеи не смущают тебя. Они служат нам вместо одежды. Когда мы куда-нибудь идем, мы повязываем их вокруг шеи. И когда встречаемся с вами, то одеваемся змеями“» [79].
Смерть и воскресение инсценировались не только для непосвященных; и для самих посвящаемых целый ряд обрядов и испытаний казался смертью. Этому способствовали также специальные снотворные, нередко ядовитые напитки. Чтобы испытать мужество и выносливость посвящаемых, сначала их подвергали разным жестоким испытаниям и даже пыткам, мучая болью, голодом, жаждой, темнотой, страхом (им наносили раны, отрубали пальцы, обливали кипящей водой, наносили клейма на кожу, заставляли проползать через крапиву и т. п.), что должно было вызвать у них состояние, близкое к смерти. Символически их даже сжигали, варили, жарили, изрубали на куски (раньше для этой цели убивали рабов или военнопленных). При этом посвящаемые не имели права выразить свои страдания ни единым звуком. Во время этих мучительных операций юноша впадал в полубезумное состояние, беспамятство, забывая свое имя, родителей, так что действительно верил в свою смерть и последующее воскресение. В довершение всего его символически ослепляли, залепляя глаза специальным известковым раствором с примешанным к нему перцем и покрывая все тело белой массой. Временная слепота и белый цвет тела были признаками смерти посвящаемого. После обмывания тела и прозрения наступало настоящее воскресение. Вкушением пищи юноша отверзал уста, он как бы вновь рождался.
В число физических испытаний возрастных инициаций при вступлении в тайный союз нередко входило и обрезание: «Так как одна из важнейших сторон системы инициаций состояла во временной изоляции посвящаемого от женского общества и во внушении ему строгой половой морали, то наиболее правдоподобно предположение, что смысл обрезания вначале как раз и состоял во временном лишении подростка половой способности и, тем самым, как бы в физическом ограничении общения с женщинами» [80]. После обряда инициации юноша получал новое имя, становился полноправным членом группы и мог вступать в брак. Возвращение юношей после инициаций домой имело форму драматического представления, в некоторых случаях разыгрывалась пантомима, в которой изображались смерть и воскресение посвящаемых. При этом они вели себя как маленькие дети, которые, только что родившись, ничего не умеют делать и всему учатся заново — ходить, говорить, добывать пищу.
Среди меланезийских тайных союзов были и такие, где руководство союзов было резко отделено по своему имущественному и общественному положению от рядовых членов союзов. Наиболее развитыми были тайные союзы на острове Новая Британия (Дук-Дук и Ингиет) и на Банксовых островах (Сукве и Тамате). Культы тайных союзов связаны с культом предков, так как дух-предок покровительствует членам союза. Тайный союз Дук-Дук осознавался как общество духов («дука» — умерший). В то же время дух Тубуан, патрон инициаций этого союза, известного своими впечатляющими мистериями, в прошлом был птицей. Его костюм был сделан из пальмовых листьев и имел форму шара, ноги оставались голыми. Конусовидная маска увенчивалась пучком перьев какаду. Некоторые маски меланезийских тайных союзов были коллективными: их могли носить лишь несколько десятков человек, так они были велики. Рост танцоров в масках искусственно увеличивался благодаря ходулям в несколько метров длиной, руки удлинялись с помощью бамбуковых палок и пучков рафии. Вид таких масок был поистине ужасающим, особенно для непосвященных.
Как социальная организация союз Дук-Дук представлял собой орудие господства богатых руководителей союза над остальным населением, средство накопления богатств, форму организации власти над племенем.
Таким образом, культ тайных союзов, связанный с почитанием духов-покровителей в образах животных, в то же время тесно связан с такими формами религии, как тотемизм, культ личных духов-покровителей, культ предков, шаманизм. С тотемизмом его особенно сближают пищевые запреты и инициации. Но следует отметить, что на этой стадии развития почитания животных меняется отношение к нему. Если в тотемических представлениях животное близко и родственно человеку, то здесь оно выступает скорее как средство запугать население, придать фантастический вид почитаемым духам. Животные здесь выступают уже не в качестве предков, а в виде символов или атрибутов духов-предков. Инициации тоже в значительной степени изменились по сравнению с тотемическими в сторону более запугивающего их значения. Например, если в обряде тотемических инициаций, описанном у австралийцев Спенсером и Гилленом, человека помещали в символическую печь — вырытое в земле углубление — и изображали мимикой и звуками, как он жарится, то у гвинейских негров такой же обряд посвящения в тайный союз выполнялся более натурально и жестоко: юношей держали на огне по 4–5 минут, так что они получали настоящие ожоги. Посвящение в тайные союзы было связано, с одной стороны, с подготовкой юношей к жизни, с их воспитанием: их обучали трудовым навыкам, тренировали физически; с другой стороны, посвящения было обставлено магическими обрядами, сопровождалось физическими мерами воздействие для того, чтобы держать в повиновении как посвященных рядовых членов союза, так и непосвященную часть населения.
Возникнув на стадии разложения первобытно-общинных отношений, возникновения и развития патриархальных отношений, тайные союзы из средства борьбы с матриархальными традициями, охраны племенных традиций превратились в орудие господства богатых над бедными. Женские тайные союзы и общества, хотя и были известны у некоторых народов, не развились в значительные и влиятельные организации. Они в еще большей степени, чем мужские союзы, имели сходство с возрастными инициациями девушек и в основном готовили их к будущей семейной жизни матерей и хозяек. Там, где пережитки матриархальных отношений были еще сильны, женские союзы пытались соперничать с мужскими во влиянии на общественную жизнь, но вынуждены были уступить. Как мы видели, мужские союзы или общества играли такую большую роль в жизни племен, что вершили правосудие, оказывали влияние на развитие экономики, регламентировали всю жизнь племени, т. е. стали органами власти. Вместе с тем они не перестали быть религиозными организациями, поскольку вся их власть была основана на определенных религиозных воззрениях, среди которых наиболее любопытным является почитание духов в облике животных.
Культурный герой и племенной бог с чертами животного
С распадом первобытно-общинных отношений, с развитием племенной организации формируются и племенные культы — культы племенных
