И если его смотреть как обычный фантастический фильм, удовольствия будет мало. Однако очень важно, что, хотя это и кэмп, но все же он расширил аудиторию, наделенную тонким вкусом, позволяя наслаждаться «плохими» фильмами и гетеросексуальным зрителям. Несмотря на то что картины Раса Майера также часто описываются как гетеросексуальный кэмп, его фильмы эксплуатируют телесность, в то время как Алекс Кокс обыгрывает устоявшиеся конвенции жанрового кинематографа. И конечно, «культисты» не могли не оценить игру Гарри Дина Стэнтона, ментора Отто, заявившего, что он не возит в своей машине ни коммунистов, ни христиан.
Распутин – оргии при царском дворе
RASPUTIN – ORGIEN AM ZARENHOF
ГЕРМАНИЯ (ФРГ), 1984 – 121 МИН.
ЭРНСТ ХОФБАУЭР
Режиссер:
Эрнст Хофбауэр
Сценарий:
Эрнст Хофбауэр, Си-Эм Шерланд
Операторская работа:
Франц Ксавер Ледерле
Монтаж:
Карл Аулицки
Главные роли: Александр Конте,
Уши Карнат, Мэрион Бергер, Вернер Сингх, Си-Эм Шерланд, Надя Бойер, Конрад Джэнк
Разговор о культовом кино не может быть полным, если не упомянуть порнографические ленты. В США в период порношика [Павлов, 2014, с. 86–101] культовыми стали сразу несколько картин. Например, скандально известная «Глубокая глотка» и арт-порно «За зеленой дверью». В истории российского восприятия порнографии ключевыми стали совсем другие фильмы. Порнография пришла в Россию позже, чем в другие страны, и, соответственно, зрители не имели представления, как ее потреблять. Зрители 1980-х рассказывают, что порнографию смотрели дома. В момент ее появления в СССР видеомагнитофоны были роскошью, поэтому устраивался коллективный просмотр. Несколько семей собирались, чтобы увидеть табуированное кино, а детей, часто даже взрослых, отправляли играть на улицу.
Смотрели порнографию и в видеосалонах. Вероятно, от смущения зрители при коллективном просмотре комментировали действия на экране. Один из зрителей, посещавших такие сеансы, свидетельствует: «Все комментарии к порнографии были спортивного характера: “Давай, давай, глубже!”». Но это в Москве. Такая ситуация была характерна не для всех городов. В частности, в других регионах в видеосалонах, как вспоминает другой зритель, «показывали почти все жанры кроме порно. Во всяком случае в конце 1980-х в открытом репертуаре видеосалонов порнографии не было. Эротику показывали на последних сеансах. Хитами были “Жена полковника”, “Греческая смоковница”, “Эммануэль” Также сокращенная версия “Калигулы” Тинто Брасса. Обычно фильмы этого жанра вызвали у зрителя гробовое молчание. Конечно, если в зале оказывалась компания молодых подвыпивших людей, то они могли хихикать и обсуждать происходящее на экране. С возрастным цензом на эти фильмы в 1980-х было строго. Владельцы боялись проверок, и, если кто-то из подростков хотел попасть на сеанс, спрашивали паспорт».
Порнографические картины, попавшие в Советский Союз, были в основном немецкого производства. Порнография «шла практически без перевода. Да он был и не нужен. Перевод был, когда шли интриги по действию. Переводчик иногда даже не переводил, а просто комментировал: “Магда договаривается с Паулем встретиться на сеновале”. Порнография шла свежая, а старой типа “Глубокой глотки” не было. Была еще чешская порнография. Польская». В свое время в России были популярны мемы «Дас ист фантастиш!» и «Я! Я!». Участники рассказывают, что данные мемы попали в повседневный язык именно из порнографических немецких картин. Как правило, на видеокассетах Е-180 были записаны два фильма, часто подобранные тематически. Одной из легендарных подборок стала кассета с двумя историко-порнографическими картинами немецкого производства: «Екатерина – обнаженная царица» (1983) и «Распутин – оргии при царском дворе» (1984). По степени известности эти фильмы могли соревноваться с легендарным «Калигулой» (1976), также часто обсуждаемым зрителями.
Почему-то спросом пользовалась именно «историческая порнография». Существуют разные версии этих картин, в том числе «мягкие», но по крайней мере в данный момент нельзя с уверенностью сказать, какие варианты были на кассете. Не исключено, что «жесткие». «Екатерина» была более обсуждаемой во многом потому, что сексуальные сцены в ней были более разнообразными. В частности, особенно всех впечатляла знаменитая сцена с конем. Однако «Распутин» также был популярен, и разговоры о «Екатерине» часто сменялись разговорами о «Распутине». Относительно перевода важно то, что, если другие авторы перевода были широко известны, переводчики порнографии оставались инкогнито.
Переводчика, работавшего с немецкой порнографией, сегодняшние коллекционеры и активные зрители того периода не смогли установить. Сегодня его называют «неизвестный “немец”». Таково описание «Распутина», которое можно найти в сети: «В картине “Распутин или оргии при царском дворе” скандальный монах исцеляет сексом, приправленным садизмом, всех желающих. Его безудержная страсть к женскому полу находит отклик не только в простых крестьянках, но и среди царского двора. А в Петербурге Распутин приглашен лечить Алексея, царского наследника». При этом в фильме даже есть сюжет и сцены насилия, не связанные с эротической линией истории. К слову, четыре года спустя игравший Распутина Александр Конте снялся в фильме Уолтера Хилла «Красная жара» (1988), также хорошо известном в советской и постсоветской России. По иронии он играл роль советского милиционера, отправлявшего героя Арнольда Шварценеггера в Соединенные Штаты.
В 1990-х в журналах, посвященных кино, часто писали про порнографию и эротику, борясь тем самым с «борьбой с порнографией». В некоторых журналах в рамках этой борьбы писали о ключевых порнографических фильмах, уже ставших популярными среди отечественных зрителей. Например, историк литературы Виктор Былинин на страницах журнала «Видео-асс» в начале 1990-х подробно написал о «Распутине», осудив фильм потому, что образ главного героя в нем был далек от реального (не соответствовал ни физическому, ни психологическому портрету) и потому что авторы пренебрегли исторической достоверностью: «Итак, можно ли полагать, что пренебрегая фактами, постановщики фильма допустили серьезный творческий просчет?
Пожалуй, что на этот вопрос надо ответить утвердительно. Значит, бывают случаи, когда и в таком фривольном жанре, как “порновидуха”, нельзя без заметного ущерба для дела пренебрегать сценарием, подсказанным самой действительностью» [Былинин, 1991, с. 25]. Такие публикации – а это один из первых номеров журнала – были следствием зафиксированной культовости подобных фильмов, уже хорошо принятых зрителями. Сегодня поклонники «VHS-культуры» с ностальгией пересматривают это кино, оцифрованное со старых пленок.
NINJA III: THE DOMINATION
США, 1984 – 95 МИН.
СЭМ ФЁРСТЕНБЕРГ
Режиссер:
Сэм Фёрстенберг
Продюсеры:
Йорам Глобус, Менахем Голан, Дэвид Уомарк
Сценарий:
Джеймс Р. Силк
Операторская работа:
Ханания Баэр
Монтаж:
Уди Харпаз, Миша Сегал Музыка:
Уди Харпаз, Миша Сегал
Главные роли:
Сё Косуги, Люсинда Дикки, Джордан Беннетт, Дэвид Чун, Дэйл Исимото
В рамках дискурса культового кино нельзя не упомянуть некоторые студии, которые пытались сознательно работать в нише кинематографа, обладающего культовым потенциалом. К таким относится, например, упоминаемая в контексте «Токсичного мстителя» «Troma». Была в США и другая студия, «Canon», которая, впрочем, ориентировалась если не на производство культового кино, то могла поставить на поток создание развлекательных фильмов разных жанров с привлечением культовых режиссеров (Тоуб Хупер) или уважаемых авторов (Жан-Люк Годар). В 2014 г. австралийский режиссер
Марк Хартли, сделавший две документальные ленты – первую о Роджере Кормане, возможно, главном продюсере культового кинематографа и одном из культовых режиссеров («Маленький магазинчик ужасов»), и вторую об австралийских эксплуатационных фильмах, – выпустил очередную документальную работу «Дикая, нерассказанная история “Canon Films”». Это одна из тех студий, на которых лежит авторская печать ее создателей – братьев Менахема Голана и Йорума Глобуса, приехавших в США из Израиля. Достаточно посмотреть эту документальную ленту, чтобы получить представление о типичной продукции студии и, возможно, полюбить ее.
Менахем Голан был не только продюсером, но и режиссером. Во многом экзотическую тему ниндзя в американское кино ввел именно он, выпустив в 1981 г. картину «Входит ниндзя». В главной роли снялся Франко Неро, хорошо известный западной аудитории, ориентированной на потребление культового кино благодаря участию в спагетти-вестернах и прежде всего в одном из самых культовых итальянских фильмов «Джанго» [Mathijs, Mendik, 2011, р. 65–66]. Интерес западной аудитории нестандартного кино к трилогии ниндзя объяснялся участием в первой части Франко Неро (кому не хотелось увидеть актера, к которому часто обращались не иначе как «Джанго» в качестве воина, виртуозно владеющего восточными единоборствами?), а также экзотической темой, раскрытой через оптику западных авторов.
