Ранним утром вся деревня или, по крайней мере, все ее обитатели женского пола пребывают в возбуждении и готовятся к представлению. Tabula (сестра отца и другие отцовские родственницы) предварительно собираются в хижине отца, где их ожидает сама беременная женщина. Когда все готово, будущая мать направляется к морскому берегу, шествуя между двумя своими tabula. В тех внутриостровных деревнях, которые отстоят от моря не слишком далеко, процессия обычно тоже следует к морскому берегу; однако жители тех деревень, которые расположены настолько далеко, что сами себя считают «внутриостровным народом», практикуют купание беременных в водоеме, где они обычно моются. Если женщина — высокого ранга, то ее будут нести всю дорогу до берега или до водоема. В данном обряде активное участие принимают только женщины.
Туква'уква расположена прямо у заливаемой волнами прилива бухты в лагуне, и женщину несут к берегу ее tabula. Поскольку это чисто женский обряд, хорошие манеры требуют, чтобы ни один мужчина в нем не участвовал, и мужчины обычно не входят в воду, чтобы посмотреть на представление. Однако относительно моего присутствия не было ни особого табу, ни каких-либо возражений.
Достигнув кромки воды, женщины выстраиваются в два ряда, лицом друг к другу, и каждая соединяет руки крестообразно с той, что оказывается напротив, способом, который у детей называется «трон королевы». По этому живому мосту беременная ступа- ет, держась за головы женщин, и когда она проходит, задняя пара перемещается вперед, непрерывно наращивая мост. Так они заходят на некоторое расстояние в воду, при этом беременная женщина ступает сухими ногами по рукам своих товарок (илл. 45). В определенный момент ей позволяют спрыгнуть в воду. Затем все они начинают играть друг с другом, а будущая мать всегда является центром такой игры. Ее товарки плещут на нее водой, всячески окунают и обливают ее, и все это в атмосфере бьющего через край добродушного веселья (илл. 46). Обязанность tabula — следить за тем, чтобы женщина, проходящая обряд, была хорошо вымыта в ходе ритуального купания. «Мы трем ее кожу руками, мы трем ее поверхность, мы чистим ее».
После того, как обливание и мытье тщательно проделаны, женщину переносят на берег и ставят на циновку. Хотя в большинстве случаев родственницы приносят ее на берег, она должна быть полностью изолирована от земли и с этого момента не должна касаться ногами почвы. Женщину ставят на пальмовую циновку, и tabula (матрилинейные родственницы отца) приступают к ее одеванию - очень тщательно и в соответствии с разработанным магическим ритуалом. Эта магия красоты имеет определенное сходство с обрядностью, совершаемой мужчинами в ходе экспедиций kula (см. «Аргонавты Тихоокеанского запада», гл. XIII, разд. 1), хотя мужские и женские заклинания разнятся[67]. С другой стороны, эта магия по части заклинаний и обрядов идентична магии красоты, совершаемой женщинами по отношению к мужчинам во время больших танцевальных празднеств; в реальной жизни заклинания, записанные мной во время обрядов беременности и приводимые позднее в этой книге, используются и в том, и в другом случае (см. гл. XI, разд. 2—4). После купания беременную женщину следует прежде всего вытереть и высушить. Это делается по ритуальным правилам. Tabula (сестра отца) заговаривает, посредством заклинаний kaykakaya, волокно от скорлупы кокосового ореха, которое держат наготове в руке; им и вытирают кожу молодой женщины[68]. Затем несколько мягкихгубчатых листьев растения wageva, которые обычно служат туземцам как природное полотенце, заговаривают другой формулой, и женщину снова вытирают. После того, как ее кожу основательно просушили, беременную женщину намазывают заговоренным кокосовым маслом, и присутствующие надевают на нее новую ярко раскрашенную фибровую юбку, в то время как мокрая купальная юбка убирается из-под низа.
Праздничная юбка здесь — не та, что недавно изготовили для беременной, и ее надевание не связано ни с каким магическим обрядом. Зато следом идет чисто магическое действие: лицо молодой женщины гладят перламутровой раковиной, в то время как одна из tabula бормочет заклинание красоты (см. гл. XI. разд. 4). Три обрядовых действия, о которых до сих пор говорилось, предназначены для того, чтобы сделать кожу женщины гладкой, светлой и мягкой, а ее наружность в целом — красивой. Затем идет ряд последовательных стадий украшения беременной, и каждая происходит в обрядовой форме. Прежде всего, бормоча магическую формулу, tabula раскрашивает рот и лицо будущей матери красной краской. После этого на ее лицо наносится черная краска - уже с другим заклинанием. Затем, под декламирование еще одной формулы, ей расчесывают волосы. Красные цветы гибискуса вплетают в ее волосы, и ароматные листья, вдохнув в них чары, втыкают в ее браслеты. После этого молодая женщина считается полностью украшенной. Все это обрядовое одевание и разукрашивание связано с магией красоты, которую на данной стадии требуют обычай и традиция, но которая напрямую не связана с беременностью или одеждами беременной женщины. Лишь проделав обряды магии красоты, можно исполнять собственно обряд, связанный с беременностью, - облачение в длинное одеяние. Tabula набрасывает одно из двух saykeulo (одеяний для беременной) на плечи молодой женщины и еще раз декламирует формулу, применявшуюся при его изготовлении, одновременно вдыхая чары непосредственно в это одеяние (см. илл. 47). В этот момент существует также обыкновение (хотя и не всегда) произносить над женщиной некие магические заклинания против опасностей, грозящих беременности и деторождению, — магическая профилактика конкретного зла от колдовства, которого всегда страшатся при родах (см. след, раздел). На всем протяжении этого ритуала будущую мать ставят на циновку, потому что — как мы уже говорили — ее босые ноги не должны касаться земли после купания. Теперь, полностью одетую и покрытую длинной фибровой накидкой, ее поднимают две tabula (илл. 48 и 49) и несут к дому ее отца, где уже воздвигнута небольшая платформа, на которую беременную и усаживают (илл. 50). Для женщины вождеского ранга принято направляться не в дом своего отца, а к дяде по материнской линии, и оставаться там, сидя на высокой платформе.
На этой платформе женщина должна находиться всю оставшуюся часть дня. В течение этого времени ей следует оставаться практически неподвижной. Ей нельзя разговаривать, кроме как попросить еды или питья, и даже это ей следует — если это возможно — делать знаками. Она не должна трогать еду своими руками; ее кладет ей в рот ее tabula. Ее неподвижность нарушается время от времени лишь тем, что ей позволено мыть лицо, руки и плечи, а также вытирать кожу. Для этих целей ей или приносит воду ее муж в деревянной миске, или же ее несут две женщины обратно к кромке воды, и там она моется, стоя на циновке. После захода солнца ей разрешается удалиться в дом своего отца для отдыха, но на следующий день она должна вернуться на ту же платформу и продолжить там свое неподвижное сидение, соблюдая все положенные ей табу, как в первый день. Это повторяется на протяжении от трех до пяти дней, в зависимости от ранга и значительности самой женщины и ее мужа. В наши дни, со смягчением всех обычаев, один день нередко рассматривается как достаточный срок.
Когда ритуальное бдение на платформе закончено, женщина может вернуться еще на несколько месяцев в дом своего мужа или же может отправиться в дом своего отца или своего дяди по материнской линии. В один из этих домов она в любом случае должна удалиться на время родов. Она одевается в saykeulo (накидку для беременных), пока та не износится. Как правило, это происходит в течение примерно двух месяцев, так что от нее приходится отказываться месяца за два до родов.
Есть несколько важных особенностей, связанных с обрядами первой беременности. На Тробрианах принято, чтобы обрядовое обслуживание, совершаемое определенной категорией родственников, получало вознаграждение со стороны настоящих, то есть материнских, родственников человека, которого обслуживают. В данном случае работа, магия и обряды осуществлялись родственницами отца. При раздаче еды (sagalf), которая следует сразу же за обрядом, именно брат матери молодой женщины, ее собственный родной брат и другие родственники по материнской линии занимаются распределением.
Если она — особа невеликого значения, такая раздача происходит перед домом ее отца. Но если она сама, ее отец или муж — персоны высокого ранга, мероприятие осуществляется на центральной площади деревни. Процеду-pa в данном случае та же, что и при погребальном и других ритуальных распределениях[69]. Еда раскладывается на кучи, и каждая куча предназначается определенному человеку, имя которого (или которой) провозглашается вслух громким голосом. После обрядов первой беременности каждая родственница- tabula, изготавливавшая одеяния и участвовавшая в обрядовой церемонии, получает груду съестных припасов. Кроме того, те, кто осуществляет sagali (раздачу), обычно отбирают несколько особо крупных и красивых клубней ямса, или гроздьев бананов, или орехов аре-ковой пальмы, и несут этот дар в дом дяди по отцовской линии, а возможно, также и в дома одного или двух других родственников. Это дополнительное вознаграждение называется pemkwala. С этой раздачей связана меньшая по масштабу, но очень интересная обрядовая церемония. Отец беременной женщины, который никак не связан с sagali, отбирает несколько особенно хороших плодов и самолично относит их женщинам, известным как обладательницы способностей в черной магии, перед которыми беременные женщины испытывают огромный страх. «Черной» — и буквально, и метафорически — эта магия считается потому, что, обращаясь к mwanita (черной тысяченожке), колдунья способна сделать кожу беременной женщины черной, такой же черной, как и сам этот червь. Упомянутый отцовский подарок, который доставляется к двери дома и принадлежит к тому разряду, который называется katubwadela bwala («подарок закрытого дома»), имеет целью предупредить и остановить любые злые намерения, которые могла бы питать колдунья. Как сказал по этому поводу один из моих информаторов, «чтобы их гнев мог прийти к концу, чтобы они не могли совершить злую магию, которая чернит кожу женщины, которая беременна».
