года Евгений Лансере записал в своем дневнике: «Вчера вечером были у Шуры товарищи: Бакст, Нувель… Сомов, г-н Нурок… и Атя. Я также был там (в первый раз). Смотрели книжки, оплакивали искусство, и, под конец, весь мир (в виде искусства)». Это был день рождения Зизи, но отпраздновали его заранее — 25 ноября. В сам кружок 9-летнюю девочку, конечно, тогда еще не приглашали. Как пишет в своих
Воспоминаниях Александр Бенуа, «росла Зина к тому же болезненным и довольно нелюдимым ребенком, в чем она напоминала отца и вовсе не напоминала матери, ни братьев и сестер, которые все отличались веселым и общительным нравом. И все же несомненно, что Зина была взращена той атмосферой, которая вообще царила в нашем доме и настоящими творцами которой были наши родители — ее дед и ее бабушка»
[9].
Атмосфера дома Бенуа с его старой мебелью, картинами, гравюрами, книгами и частыми веселыми вечерами, на которых собирались друзья семьи, была очень важна для формирования вкусов и эстетических пристрастий всех детей Екатерины Николаевны, в том числе и Зинаиды. Особенно запоминающимися были рождественские праздники в конце года, когда все дети под руководством Александра Бенуа наряжали елку, игрушки были не только купленные или подареные, но и сделанные своими руками.
В Петербурге Екатерина Николаевна Лансере с детьми часто гуляли по городу. Ходили в балаганы [10] — временные театры и цирки — на народных гуляньях. На этих представлениях показывали дрессированных животных, выступали гимнасты, эквилибристы, клоуны и жонглеры. В одном из таких балаганов Александр Бенуа увидел кукольное представление с Петрушкой, которое в 1910–1911 годах легло в основу его балета. Все дети Лансере часто ходили в музеи, на выставки Императорской Академии художеств и, конечно, в Эрмитаж.
С 1893 года Зинаида училась в Коломенской женской гимназии, находившейся в 7–10 минутах ходьбы от дома Бенуа, на Торговой улице (ныне улица Союза Печатников), в добротном четырехэтажном каменном доме, построенном в 1870–1872 годах. Там преподавали русский язык и словесность, французский, немецкий и английский языки, литературу, педагогику и дидактику, законоведение и другие предметы. Будущая художница много рисовала и интересовалась живописью.
По причине дороговизны железнодорожных билетов до 1895 года летние месяцы Лансере проводили ближе к Петербургу, посещали Кушелевку, дачу Альберта Бенуа в Пиетиля под Выборгом.
Для семьи путешествия всегда были достаточно сложным предприятием. Известно, что Лансере и Серебряковы часто жаловались на то, что денег на поездки не хватает. Семья была умеренно состоятельной. Пока был жив отец Зинаиды, который много работал, недостатка в деньгах не ощущалось. Ее дедушка также был высокооплачиваемым специалистом — инженером, и получал хорошее жалованье. Однако со временем доходы семьи уменьшились, и после смерти Евгения Александровича его вдове было трудно растить шестерых детей; спасало только то, что жили они вместе — в доме Бенуа — и помогали друг другу.
Зинаида Лансере. Нескучное. Пейзаж с рекой Муромкой. 1899. Вологодская областная картинная галерея
Выезжать с детьми было тем более накладно, и, хотя детский билет стоил дешевле, все равно расходы получались внушительными. В XIX веке поезда были новым, довольно дорогим видом транспорта, а ездить семья предпочитала не самым дешевым вторым классом. Значительно позже, в эмиграции, Серебрякова писала, что и во Франции путешествовать было дорого и она не могла себе позволить некоторые поездки, в том числе в 1930-е годы ей пришлось несколько раз отказываться от приглашения поехать в Бельгию.
Лето 1893 года семья Лансере провела на даче пастора Эжена Кроте в Бобыльске (принадлежала фабриканту Францу Карловичу Сан-Галли; ныне поселок Просвещение в черте города Петергоф); лето 1895 года — на даче, нанятой вместе с дядей Шурой (Александром Бенуа) у графини Зубовой в Мартышкино близ Ораниенбаума, рядом с дачей Мережковских (в трех верстах от Бобыльска, на берегу Финского залива).
В 1895 году билеты на поезда, идущие на юг России, подешевели. Путешествие стало вдвое дешевле, и семья могла бы поехать в Нескучное. Но из-за болезни Николая Леонтьевича Бенуа пришлось остаться в Петербурге. Бабушка Зинаиды Камилла Кавос умерла еще в 1891 году в возрасте 62 лет и о 82-летнем дедушке теперь должна была заботиться его дочь Екатерина. Только в мае 1896 года удалось снова попасть в Нескучное. Зинаиде тогда было 12 лет. Евгений Лансере, приехав из Парижа, где он проходил обучение, записал в дневнике, как семья делала пересадку в Москве 18 мая: «В Москве мы были как раз в то утро, когда произошла страшная катастрофа на народном гулянии на Ходынском поле. Гуляя по городу, мы видели на всех улицах и даже, подъезжая к Москве в поезде, бесконечные вереницы народа с сумрачными лицами, молчаливые, с узелками» [11].
Летом вся семья наслаждалась усадебной жизнью. Зинаида помогала носить снопы и даже однажды занозила палец на левой руке; она проводила много времени с крестьянами Нескучного, рисовала животных, пейзажи и людей. Нескучное было усадьбой среднего размера — усадьбы Шереметевых или Юсуповых, например, были много больше по площади. В каком-то смысле размер имения, вероятно, влиял на характер отношений между помещиками и крестьянами, которые в небольших усадьбах становились менее формальными. В Нескучном крестьянские дома стояли недалеко от хозяйского дома, да и вообще в семье Лансере — Серебряковых всегда были хорошие, даже теплые отношения с крестьянами, хозяйские и крестьянские дети часто играли вместе.
Зинаида Лансере. Пасека. 1900. Частное собрание. Фотография предоставлена MacDougall Auctions
В начале сентября все вернулись в Петербург на учебу. В последующие годы Лансере продолжали приезжать в Нескучное на летние месяцы. Приезжал туда и скульптор Артемий Обер, закрепивший в детях Лансере передавшуюся им от отца любовь к природе.
Дети часто рисовали вместе. В 1899 году Евгений Лансере писал: «Даже уходя на этюды — я не оставался один — со мной всегда рисовала кто-нибудь из сестер, или читали». И очень часто с ним рисовала Зина [12].
Летом того же года была задумана общая декоративная работа. Альберт Бенуа с сестрой Екатериной на лето сняли у купца Фридриха-Франца Небе большую двухэтажную дачу № 2 на Черной речке близ Райвола (станция Териоки; современное Рощино Выборгского района). Атмосферу жизни на этой даче, куда приезжали многие друзья Альберта, хорошо описал Александр Бенуа в своих воспоминаниях [13]. Евгений Лансере решил расписать балкон. Ему помогали Камилла Альбертовна Бенуа и сестры Зинаида, Мария и Екатерина. Об этом он писал 16
