и в кинематографе, в частности в фильмах, ставших знаковыми для своего времени: «Брат» (реж. А. Балабанов, 1997), «Бумер» (реж. П. Буслов, 2003) и в сериале «Бригада» (реж. А. Сидоров, 2002) 478. Но к середине 2000‐х годов подобный персонаж постепенно уходит с авансцены популярного искусства. Изредка к чертам подобного амплуа прибегал Сергей Шнуров с группой «Ленинград», но образ его основного героя той поры скорее ближе к типажу дворового забулдыги, опустившегося работяги, нежели только начинающего свою жизнь упертого и резвого парня, живущего «по понятиям».
Однако к середине 2010‐х «простой пацан» вновь начинает набирать популярность, прежде всего благодаря колоссальному влиянию рэп-культуры. Обнаруживаются схожие черты между братком из девяностых и типичным лирическим героем рэпа: выходец из низов, все с тем же внятным и предсказуемым кругом потребностей, живущий по правилам сообщества (тусовки). Однако из субкультурного персонажа и маргинала пацан постепенно превращается в героя популярной культуры, востребованного самыми разными исполнителями. Нередко его образ заимствуют, берут «напрокат» прозорливые и вполне интеллигентные музыканты, которые заигрывают с вкусами одной аудитории и дразнят псевдопримитивизмом другую ее часть.
Так, в 2017 году выходят сразу два хита, казалось бы, с незамысловатыми текстами и лирическим героем, который сильно напоминает недалекого пацана. Это «Вите надо выйти» дуэта Estradarada и «Между нами тает лед» группы «Грибы». Обе песни мгновенно становятся мемами и получают множество перепевок, пародий и стилизаций в интернете.
«Вите надо выйти» – это семантически многослойный трек, который изначально задумывался как пародия («ответка») на песню «Бандиты» певицы Nelson (Юлия Нельсон), где есть строчка «Остановите музыку, бандиты» 479. Главный лирический герой – Витя – появился из созвучности имени с окончанием слова «остановите». Но фонетическая игра слов переросла в самостоятельный сюжет. Его герой, впав в состояние транса («Витя на репите»), никак не может преодолеть свою одержимость танцем («Витя танцует, Витя не спит»). Неважно, где герой находится («В Турции или в Египте»), он все время стремится вырваться из закольцованной реальности. Причем упоминание архипелага Пхи-Пхи, который на слух и в некоторых версиях текста звучит как «пи-пи», невольно создает ощущение, что выйти Вите надо по нужде. То есть, где бы герой ни оказывался, ему все время хочется в туалет – это его главная и, увы, никак не осуществимая цель жизни. С одной стороны, перед нами ироничное переосмысление приземленных мечтаний недалекого персонажа, все помыслы которого сводятся к удовлетворению естественных потребностей. Но, с другой стороны, невозможность осуществить, казалось бы, элементарное действие, зомбированность героя рождает подспудное ощущение инфантилизма и абсурдной безысходности.
Образ недалекого пацана достигается в этой песне несколькими способами. Во-первых, бесконечным повтором фразы «Остановите! Остановите! Вите, Вите надо выйти», которая воспринимается как единственная мысль, блуждающая в голове героя. Во-вторых, ограниченный словарный запас песни разбавляется жаргонными полуругательствами – «мать его» и «отстой». Довершает впечатление уставший, не красующийся, а приближенный к разговорной речи тембр голоса солиста и вкрапление бэк-вокала с резонирующим, брутальным переливом. Все остальные параметры песни, в частности ее аранжировка и клип, отдают эстетством и профессиональной выучкой. То есть в недалекого персонажа авторы трека явно играются, провоцируя и развлекая слушателя его нарочитой приземленностью.
«Между нами тает лед» группы «Грибы» – еще одна композиция, в которой происходит реинкарнация образа пацана из девяностых. Как пишет Александр Горбачев в статье «Девяностые без кавычек», в музыкальном отношении творчество группы относят скорее к направлениям хип-хопа и хауса, нежели рэпа, но принципиальный момент заключается в том, что мелодическая составляющая во всех этих стилях сводится к минимуму. Место вокализированной мелодии занимает речитатив, а главной движущей силой всей композиции становится бит. В «Тает лед…» эти два слагаемых доведены до предела: слова начитываются без какой-либо интонации, нарочито отстраненно, идут сплошным и монотонным потоком, а ритм-секция ограничивается одной прямой бочкой, которая подминает под себя все остальные компоненты и в то же время вытягивает композицию, загоняя слушателя в состояние транса.
Самое интересное, что в такой отрешенной манере лирический герой песни признается в любви. Текст представляет собой по сути поток сознания, состоящий из грамматически и логически плохо сцепленных фраз, в которых претензия на любовную лирику («Под нашими ногами земной шар, между нами сегодня пожар») перемежается с бытовыми проявлениями заботы («Курточка моя так хорошо сидит на ней»). Множество приемов создания и подачи песни заимствуются напрямую из девяностых. Во-первых, это излюбленный лейтмотив бегства в никуда, приправленный обильными природными осадками («Между нами тает лед, пусть теперь нас никто не найдет. / Мы промокнем под дождем, и сегодня мы только вдвоем»). Во-вторых, это фрагмент куплета, исполненного в нарочито нагловатом стиле задиристых бойз-бендов того периода, например, «Мальчишника» и «Отпетых мошенников» («Ночь с тобой – это значит, что мы не будем спать, / Беру тебя и профессионально иду гулять»). Наконец, целый веер характерных примет братков из девяностых собран в видеоклипе.
Клип открывается фрагментом документального интервью парня, который с наводящими вопросами от журналиста пытается отрефлексировать причины своего неудавшегося романа. Простонародные черты лица, явное «шевеление» мысли в попытке подобрать нужные слова, рубленые фразы и выражения без обиняков («я имел другую») – все это превращает заурядного парня в архетип героя своего времени. Все последующие локации и типажи, появляющиеся в клипе, как бы достраивают окружение и будни этого «архивного» во всех смыслах реального пацана.
Среди характерных визуальных примет оказываются: пустынное поле с виднеющимися на заднем плане панельными домами (аллюзии на провинциальные окраины); группа молодых парней в спортивных костюмах, которые на протяжении клипа все время прячут свои лица за балаклавами, панамами и темными очками; вместо дорогих машин – пазик – еще одна примета небогатой полусельской местности. Несмотря на то что формально в песне поется о любви «на двоих», в клипе утверждается сила тусовки, причем за исключением солистов все остальные герои сливаются в образ молчаливого большинства. Их пружинистое раскачивание в такт музыке, со спрятанными в карманы руками, сложно назвать танцем, но в этом ритмичном коллективном брожении чувствуется энергия стихии и агрессии, до поры до времени скрываемая под нелепыми, примитизированными движениями.
Таким образом, «Грибы», выстраивая семантический ряд к девяностым, попадают в волну ностальгии по той эпохе. Но вместе с тем их инструментарий далеко не так рафинирован и безобиден, как это принято в мейнстримной поп-музыке. Поэтому к ностальгии начинает примешиваться страх повторения пройденного, так как все герои и приметы выглядят не карикатурными, а предельно достоверными. Это отмечает и Александр Горбачев в статье «Девяностые без кавычек», говоря о том, что «Грибы» отказываются от условностей, кавычек и подмигиваний в отношении
