Зрители, присутствующие на этих церемониях, высказывают свое мнение об исполнителях, давая им оценки, которые мы могли бы считать «эстетическими». Они критикуют танцоров, если те двигаются неуклюже или не в ритм с остальными, поют фальшиво или вступают не вовремя, либо украшены неказистыми, траченными молью перьями.
Казалось бы, речь идет о каком-то абстрактном артистическом суждении, однако это далеко не так. На самом деле из всех подобных замечаний слагается отрицательная оценка: выступавшая группа не сумела произвести на других должного впечатления, потому что у нее нет нужной для этого духовной опоры, и всякий человек, который выступает особенно неудачно, оказывается отличной мишенью для колдовских сил враждебных групп. Если эстетические суждения и высказываются, то они бывают включены в другие темы, которые люди считают более важными, чем сами эстетические восприятия. К таким темам относится сохранение и успешное воспроизведение групп, связанных близким родством. В этом ключ как к биологическому, так и к культурному значению демонстраций.
Народы, которые я изучал в высокогорном регионе Папуа-Новой Гвинеи, называют мелна (иногда пишут мелтпа или медлпа) и виру. Их языки принадлежат к группе языков Новогвинейского нагорья; примерно 15 % слов в них имеют общее происхождение, однако это самостоятельные языки: люди, говорящие на одном из них, не понимают тех, кто говорит на другом. Мелпа подпали под европейское влияние в 1933 г., а виру-только в 1950-х годах. Несмотря на это, жизнь виру изменилась очень значительно: они в гораздо большей степени утратили традиционную доколониальную культуру, чем мелпа. Тем не менее, изучая, как эти два народа носят свои украшения и как оценивают их на празднествах, можно составить представление о главных факторах, определяющих их эстетические взгляды.
Численность мелпа достигает примерно 100000 человек. Они делятся на несколько племен, в самом большом из которых насчитывается около 7000 человек, а в самом маленьком-всего несколько сотен. Очевидно, что такая значительная разница в численности объясняется войнами, происходившими вплоть до 1933 г., неравномерным распределением плодородной земли и различной вероятностью заболеваний на разных высотах. Точно установить зависимость между этими переменными невозможно; ограничимся замечанием, что забота об успешном воспроизведении явно сложилась в обстановке конкуренции, которая, помимо прочего, привела к разной численности главных групп, образующих популяцию в целом.
Племена, однако, не представляют собой монолитные единые группы. Они делятся на кланы, субкланы и более мелкие группы, типа родовых. В группе, которую я называю «кланом», действует закон экзогамии, т. е. его члены не могут вступать в брак друг с другом, хотя браки между представителями одного и того же племени допускаются. Брачные узы играют также важнейшую роль в определении образа жизни общества, так как при заключении брака предусматривается создание и поддержание дружественных отношений между свойственниками. Поэтому в докоониальные времена при заключении браков немалую роль играло стремление обеспечить межгрупповую военную поддержку. Брак с кем-либо из группы главных военных противников мог создать много трудностей, например, опасность быть отравленным собственной женой или сложность сохранения дружбы с теми, кто в какой-то момент может вступить в войну с членами твоего собственного клана. Мир, наступивший после колонизации, снял эту напряженность. Браки и связанные с ними обмены подарками охватывают теперь более обширную территорию, однако известные ограничения все еще остаются.
В пределах клана наиболее тесная сплоченность присуща небольшим «группам мужских домов» (манга рапа). Именно из этих групп в основном выходят старшины. Это те люди, которых в антропологической литературе называют «большими людьми» (big men). Старшины отличаются волевым характером, успешно совершают обмены подарками, владеют ораторским искусством и имеют по нескольку жен. Их власть основана на том, что они в известной степени контролируют продукцию клана и способны усиливать этот контроль, руководя обменными операциями членов своей группы. Их повседневная жизнь не очень отличается от жизни рядовых людей. Во время празднеств они демонстрируют свои таланты лидеров, подвергаются обсуждению и либо подтверждают свое положение, либо теряют его. Старшины не обязательно бывали в прошлом военными вождями, хотя они неизбежно оказывали влияние на решения о том, вступать в борьбу или нет, и участвовали в разработке планов ведения войны. Кроме того, они играли важную роль при заключении мира, так как могли распоряжаться общим имуществом. Это было связано с тем, что единственный путь к миру лежал через договоры об обменах в качестве компенсации за гибель людей в битвах. Такие платежи часто превращались в большие празднества с демонстрацией богатства, известные под названием мока.
На этих сборищах демонстрировались свиньи, вареная свинина и раковины, особенно жемчужницы с охристой поверхностью, переходящей от желтых тонов к оранжевым, высоко ценимые у мелпа (это раковины жемчужницы-крыловидки пинктады; на языке мелпа их называют кен или кин). В начале 1970-х годов раковины были заменены деньгами-сначала австралийскими фунтами, потом долларами, а после 1975 г., когда Папуа-Новая Гвинея стала независимым государством, денежной единицей стала кина, название которой происходит от названия жемчужницы на языке мелпа. На красной банкноте достоинством в 5 ки-на изображена эта раковина на традиционном фоне древесной смолы, усиливающей впечатление от ее величины и чашеобразной формы. Эти символические особенности облегчили переход от раковин к деньгам, замаскировав в то же время глубокие экономические изменения, сопровождавшие этот переход. Положение женщин у мелпа делает их во многих отношениях «посредниками» между кланами их отцов и их мужей. Женщина не утрачивает чувства принадлежности к родному клану, но ее привязанности и интересы должны постепенно переключаться на клан мужа. Этот сдвиг привязанностей происходит в результате рождения и выращивания детей. В то же время связи с материнской родней не ослабевают в течение всей жизни и лежат в основе постоянных обменов имуществом. Женщины как бы создают пользующийся общественным доверием фундамент для этих обменов между группами, которые объединяются таким образом в союз.
Упор на связи с родственниками по матери еще сильнее выражен у народа виру. Численность виру составляет примерно 20000 человек, они живут на травянистой равнине к югу от Маунт-Ялибу в Южно-Нагорной провинции Папуа-Новой Гвинеи. Указание местности имеет очень важное значение: людей различают не только по клану, к которому они принадлежат, но н по той местности, где они живут, так как предки их могут быть выходцами не из одной, а из нескольких областей. В каждом регионе можно встретить представителей нескольких кланов, но их обычно связывают исторически сложившиеся союзы, а иногда также принадлежность к более крупным объединениям. Например, в местности Тунда доминирует группа пери, и все другие большие группы, обитающие в этой местности, тоже относят себя в определенном смысле к пери, хотя и признают, что у них иное происхождение.
Допускаются и довольно часто встречаются смешанные браки между представителями разных групп, входящих в местный комплекс. Нередки также обвинения в колдовстве, предъявляемые членам собственной группы. Это подвергает опасности солидарность внутри локальной группы. Кроме того, весьма обычны и браки с обитателями вражеских территорий. Этим социальная структура виру отличается от структуры мелла.
Обмены, совершаемые на индивидуальном уровне, идеологически отделены от уровня межгрупповой вражды требованием, чтобы плата за тело данного человека и за тела детей передавалась оставшейся семье. Это делает возможным обмены с материнской родней независимо от того, существует ли вражда между местностями, в которых обитают две стороны, или нет. Конечно, если идет война, то мирный обмен практически невозможен, так что требование уплаты должно было противодействовать давлению, толкающему к войне. На празднествах забоя свиней это взаимодействие между враждебностью и дружбой наглядно проявляется в обычае делать подарки, которые могут «убить» одариваемого. Эти подарки называются пои мокора. Свинину нарезают необычным способом и подносят гостю. Он не должен уронить подарок, принимая его в руки, и не должен споткнуться, когда уходит, унося его с собой. Если он уронит свинину или споткнется, то это означает, что подарок «тяжел» (кенда) для него и может стать причиной его болезни или даже смерти. Такой подарок символизирует яд.
Лидерство у виру выражено не столь ярко, как у мелпа. Синдром «большого человека», безусловно, существует: для лидера типично многоженство, на него работает больше женщин, чем на других мужчин, и он активнее занимается обменами. Кроме того, в доколониальные времена лидеры были сильными бойцами. Ораторское искусство и умение манипулировать словами у виру менее выражены, а сферы влияния старшин, по-видимому, уже, чем у мелпа. Более точная оценка этого аспекта, однако, затруднительна, так как общественная и культурная жизнь виру была грубо искажена разного рода приказами, действовавшими в колониальный и постколониальный периоды. Миссии запретили многоженство и относились к местным культам как к опасным проявлениям поклонения сатане. Администрация отняла у старшин право судить за преступления и заставляла мужчин н женщин работать для выполнения новых проектов, таких как строительство дорог. Власть старшин значительно уменьшилась уже к 1967 г., когда я впервые начал работать в местности, населенной виру, и она никогда не была полностью восстановлена. Однако некоторые давления несколько ослабли; например, потребность в дорожных работах теперь уже не столь настоятельна. В стремлении сохранить свое влияние старшины вступали также в конкуренцию за места в административной системе; особенно их привлекали должности советников и деревенских судей.
