Ознакомительная версия.
Итак, пытаясь сформулировать некоторое общее представление о выбранных нами к описанию трех базовых эмоциях (мы оставляем в стороне также вопрос о различии между эмоцией и чувством), мы останавливаемся на следующем их представлении.
Страх – это отрицательная эмоция, возникающая в результате реальной или воображаемой опасности, угрожающей либо жизни человека, либо ценностям (в самом широком понимании), которыми он дорожит.
Радость – это положительная эмоция, возникающая в результате достижения осознанной или подсознательной цели.
Гнев — это отрицательная эмоция, возникающая в результате неоправдывающегося ожидания.
Очевидно, эти определения могли бы быть существенно развиты, однако мы считаем, что эмоции эти универсальны и с культорологической точки зрения не требуют никаких дополнительных трактовок.
Приступая к описанию ментальных категорий, мы указывали их однозначную локализацию в наивно-анатомической картине мира: ментальные категории были связаны с деятельностью мозга, представляемого в наивном сознании как ум, рассудок, интеллект (для французского языка – соответственные переводные эквиваленты). Однако в том, что касается эмоций, локализации эмоции в двух изучаемых типах национального сознания, обнаруживается некоторое несовпадение: если для русского сознания однозначным местом рождения и пребывания эмоций является душа (или сердце), то в европейских языках наравне с сердцем существенную роль играют также селезенка и печень. Достаточно вспомнить, что английское название селезенки – это spleen (заимствованное из греческого вместе с соответствующими представлениями), а во французском языке употребительны такие выражения, как ne pas se fouler la rate («не надрываться на работе», дословно: «не копаться в своей селезенке») или se dilater la rate («смеяться до слез», буквально: «растягивать себе селезенку») (14).
Не будем забывать также о меланхолии, в большей степени связанной для носителя французского языка с разливом желчи, чем для русского человека, никогда и не подозревавшего о связи меланхолии с работой печени (желчный по-русски обозначает «злобный» – уникальное употребление, калькирующее западную наивную локализацию эмоций). Такие различия в локализации следует отметить, поскольку они являются важными для описания особенностей ряда эмоций в западноевропейских языках.
Для начала сравним русские и французские представления о чувствах как таковых.
На первый взгляд, русские слова эмоция и чувство представляются синонимичными друг другу. Однако анализ их употребления свидетельствует о существенном различии в значениях этих слов. Чувство традиционно определяется как способность живого существа воспринимать внешние впечатления, испытывать что-либо, ощущать; психофизическое состояние, испытываемое человеком; внутреннее психическое состояние человека, его душевное переживание; осознание, отчетливо ясное ощущение чего-либо, осознание своего отношения к другим, своего общественного положения; интуитивное понимание, восприятие чего-либо, умение живо, чутко воспринимать, осознавать что-либо на основе своих ощущений, впечатлений (СССРЯ). Эмоция во всех случаях – это только второе, при расширенном толковании также и третье в этом перечне. Об эмоции мы обычно говорим как об эмоциональной реакции на событие, происходящее «здесь и теперь». О чувстве же – когда речь идет, в том числе, и о длительном процессе, разворачивающемся в человеке (гнев – это эмоция, любовь, раскаяние – это чувство, страх может быть чувствам, если длится долго и может быть эмоцией, если пришел приступом). Эмоция обычно имеет свою физиологию (проявление), поддающееся или не поддающееся контролю; чувство же, в тех случаях, когда оно не абсолютно синонимично эмоции, может и не обнаруживаться столь однозначно. Мы говорим: чувство голода, чувство стыда, чувство Родины, чувство локтя, чувство привязанности. Ни в одном из этих контекстов не может быть употреблено слово эмоция.
Когда мы какое-либо чувство в разговоре называем эмоцией, мы этим как бы принижаем чувство. Фраза «у тебя нет чувств – одни эмоции» может быть оскорбительной для собеседника, так как она указывает на мимолетность, импульсивность и непродуманность переживания. Эти вскользь отмеченные различия (конечно же, не все) легко объясняются историей этих слов и их употреблений.
Слово чувство – исконно русское. Этимологически оно является однокоренным со словом слышать (ср. украинское чути – слышать) (ЭСРЯ). Отголоски этимологического смысла мы обнаруживаем у Даля, равно как и последствия развития значения этого слова в церковном языке. Даль определяет чувствовать как «ощущать, чуять собою, познавать телесными, плотскими особенностями, а также познавать нравственно, сознавать духовно, отзываясь на это впечатлениями». Иначе говоря, мы видим, что чувства духовны, а эмоции, определяемые в современном языке как «чувство, переживание, душевное движение», как бы бездуховны, бессодержательны. Это легко объясняется тем фактом, что слово эмоция известно в русском языке лишь с конца XIX века (у Даля это слово отсутствует), оно заимствовано из французского, пришло в русский язык светским и научным путем. Любопытно в связи с этим отметить, что эмоция предпочитает сочетаться также с заимствованными примерно в этот же период иностранными словами: контролировать свои эмоции, положительные, отрицательные эмоции, эмоциональный шок.
Понятие эмоции прочно заняло место первоначально именно в научном языке («эмоциональная структура личности»), являя собой предмет для научного анализа, и затем, благодаря развившемуся в обществе интересу к определенным отраслям знания, вошло в обиход, сохраняя за собой научный, объективизированный, недуховный аспект значения. Именно в силу этих причин в названии этой главы мы использовали слово эмоции, а не чувства. Ведь мы апеллировали к научной, объективной классификации базовых эмоций, стараясь работать с неотрефлексированным их набором, упрощенным и вычислимым, и никак не касаясь культурно разработанных способов переживания и выражения того, что уже никак не назовешь эмоцией, а только чувством (чувство собственного достоинства, например). Именно анализ чувств, а главное – способов их выражения показательно анализируется в знаменитой книге Ролана Барта Fragment d’un discours amoureux (15), описывающей весь невообразимый для русского человека любовный французский, в том числе и эпистолярный, этикет. Но у нас другая цель: описать базовые эмоции, то есть то, что заведомо не предполагает такой «культурной проработки», то есть проработки специальной средой (в случае с любовным этикетом речь идет, конечно, о французской поэтической куртуазной традиции). Важно отметить другое: говоря об эмоциях развернуто, анализируя их проявления, мы обязательно говорим о них в терминах чувства – если, само собой разумеется, речь не идет о специальной дискуссии на психологическом или психиатрическом симпозиуме. Различные интеллектуальные веяния в общественной жизни по-разному соотносили эти два понятия; «унижали» чувства в пользу эмоций (вульгарно социологическая школа (5)), отводили эмоциям «постыдную» роль физиологического рефлекса на фоне вечных и в высшей степени человечных человеческих чувств (различные формы социальной морали (5)), признавали их различными фазами одного процесса (познания) (5). Можно и дальше продолжать этот список, однако, с нашей точки зрения, бесспорно одно: именно чувства, причем чувства не физиологические, а психические, а также эмоции, трактуемые в терминах чувства, стали полноценными культурными концептами.
В современном русском языке слово чувство имеет следующую сочетаемость:
иметь, развивать, потерять, утратить какое-либо чувство;
обладать каким-либо чувством;
чувство обостряется, притупляется, обманывает;
чувство можно обострить, притупить, вызвать, заглушить;
от чувства можно избавиться;
с каким-либо чувством уходят, приходят и пр.;
радостное, беспокойное, бурное, теплое, нежное, новое, незнакомое, странное, неосознанное, сильное, жгучее, щемящее, горькое, сладостное;
чувство радости, возбуждения, приподнятости, подъема, (не) удовлетворенности, облегчения, покоя, тревоги, неуверенности, робости, печали, уныния, тоски, скуки, горечи, жалости, сожаления, одиночества, подавленности, страха, вины, протеста, противоречия, благодарности, любви, ненависти, раздражения, злобы, зависти, неприязни, презрения, гадливости, содрогания, стыда и пр.;
Ознакомительная версия.
