Ознакомительная версия.
В современном русском языке слово чувство имеет следующую сочетаемость:
иметь, развивать, потерять, утратить какое-либо чувство;
обладать каким-либо чувством;
чувство обостряется, притупляется, обманывает;
чувство можно обострить, притупить, вызвать, заглушить;
от чувства можно избавиться;
с каким-либо чувством уходят, приходят и пр.;
радостное, беспокойное, бурное, теплое, нежное, новое, незнакомое, странное, неосознанное, сильное, жгучее, щемящее, горькое, сладостное;
чувство радости, возбуждения, приподнятости, подъема, (не) удовлетворенности, облегчения, покоя, тревоги, неуверенности, робости, печали, уныния, тоски, скуки, горечи, жалости, сожаления, одиночества, подавленности, страха, вины, протеста, противоречия, благодарности, любви, ненависти, раздражения, злобы, зависти, неприязни, презрения, гадливости, содрогания, стыда и пр.;
сила чувства, сила проявления чувства, прилив, буря, вихрь чувств;
чувства затопили, хлынули, захлестнули;
вызывать, пробуждать в ком-либо чувства, обнаруживать, испытывать, обострять, убивать, вытравлять, заглушать, скрывать, прятать, утрачивать какое-либо чувство;
чувство возникает, проявляется, овладевает кем-либо, охватывает, наполняет, переполняет, не покидает, обостряется, притупляется, исчезает, пропадает, развивается;
чувство отсутствует, изменяет кому-либо, покидает кого-либо, (не) знакомо кому-либо (СССРЯ, РМР, ССРЯ, СРС, СРЯ).
Из приведенной сочетаемости мы видим, что слово чувство имеет четыре принципиальные коннотации в русском языке:
1) стрела (или нож);
2) море, вода;
3) живая душа;
4) огонь.
Чувство персонифицируется: первоначально чувство является порождением человека – во всяком случае, оно рождается у человека, растет, развивается и умирает, иначе говоря, проходит, не выходя за рамки своего родителя, весь жизненный цикл. От чувства можно избавиться, отделаться, его можно вытравить, убить, то есть либо исторгнуть, либо лишить жизни. Чувство как живое существо описывается с двух сторон: оно может и помогать, и мешать человеку, оно может также обманывать и изменять, что приводит человека к ошибкам в решении тех задач, с которыми можно справиться только интуитивным путем, но чувство может и не подвести своего хозяина, указать ему единственно верный путь. В русском сознании чувство описывается как неподвластное человеку начало, он может прилагать великие усилия, но чувству не прикажешь, если оно не хочет, то и не уйдет, не покинет своего исстрадавшегося от его присутствия носителя. Описывая именно эту коннотацию, мы можем вспомнить, что по аналогичному сценарию разворачивалась коннотативная картина понятия мысль, и это приводит к предположению, что чувственное и рациональное в русском языке мыслятся принципиально идентично.
Чувство в русском языке связывается также с образом двух стихий – водной и огненной (мы это видели, когда описывали радость), однако коннотация «водная стихия» более выражена, ведь мы говорим: прилив чувств, буря чувств, чувства хлынули, переливаются через край и пр. Возможно, именно как проявление этой стихийной, часто враждебной человеку мощи и следует трактовать выражения типа чувство охватывает, терзает, которые домысливаются до конкретного мифологического образа, когда речь идет о конкретных чувствах. Ассоциация чувства с водной стихией, а также с часто встречающимся в фольклоре мотивом напитка, пробуждающего те или иные чувства, объясняет или, наоборот, предваряет коннотацию «напиток» (горькие, сладостные чувства), которая дорабатывается уже в рамках конкретных чувств (испить горе до дна, опьяненный радостью и пр.).
Ассоциацию чувства с ножом (чувство обостряется, притупляется и пр.) мы бы скорее связали с образом амуровой стрелы (чувство пронзает), нежели с каким-либо иным образом (например, из вкусового ряда). Нам представляется, что сама по себе сочетаемость слова чувство в большой степени сложилась под влиянием западной культуры, в которой это понятие само по себе разрабатывалось куда более подробно, и не только в рамках физиологического и христианского (как в русском языке – см. Даля) контекстов. Коннотативная картина современных чувств – безусловно, гибрид исконного представления и образности и наслоений позднейшей «чувственной» культуры западной Европы последних двух веков.
Для русского языка слово эмоция является заимствованием из французского. Слово пришло в язык на рубеже XVIII–XIX веков из переводной литературы научного и художественного характера. Симптоматично, что ни Фасмер, ни Даль «не видят» этого слова. О разнице значений этих двух слов мы уже сказали ранее. Что касается сочетаемости, то она у этих двух слов практически идентична.
Во французском языке одному русскому чувству соположены три (!) эквивалента: помимо sentiment и émotion, традиционно считающихся переводами, соответственно, русских слов чувство и эмоция, во французском языке есть еще и слово sens, задающее немало хлопот переводчикам. Вспомним известный фильм 1995 года, удостоенный высших кинематографических наград. Назывался он по-английски Sense and sensibility, что сразу же породило два русских перевода, существовавших параллельно: «Разум и чувства» и «Чувство и чувствительность». Наличие слова sens, как мы увидим дальше, существует параллельно или продолжает понятие esprit, отражающее специфически европейское представление о единстве рационального и эмоционального, души и разума. Этот факт заставляет все же несколько иначе интерпретировать столь единодушно подчеркиваемый исследователями западной культуры рационализм, признаваемый также и нами одной из отличительных черт этой во многом продолжившей античность цивилизации.
Французское слово sens (n. m.) зафиксировано впервые в Песне о Роланде (1080 год) (DE). Оно произошло от латинского sensus, которое в самом общем смысле обозначает способность чувствовать, ощущать, откуда следуют многие из его значений: «восприятие органами чувств», «чувство»; в интеллектуальной сфере: «способ видения чего-либо», «способность мыслить, понимать» (вспомним: в главе о мыслительных категориях мы уже указывали на то, что для западноевропейской культуры мышление в первую очередь связано с идеей понимания), а также «мысль», «идея-представление»; и в риторике – «фраза, период». Латинское слово образовано от супина глагола sentire, означавшего «воспринимать чувствами, понимать разумом». Со времен старофранцузского языка начинается смешение латинизма sens и германизма sens, обозначавшего «направление». Французское слово sens унаследовало полисемию латинского sensus, которая была еще дополнена значением германизма. С XII века четко обозначаются три оси значений этого слова. Вокруг первой оси группируются значения «способность судить», «благоразумие, мудрость» и «разум» (см. выражения bon sens, gros bon sens, sens commun и пр.), пополняющие список слов, значения которых ориентированы на рациональное, прагматически ориентированное поведение в социуме. Вокруг второй оси группируются значения, особенно интересующие нас в этой главе (все они также зафиксированы с XII века) – «способность формировать впечатления о внешних предметах и факторах» посредством известных шести человеческих чувств (DAF). С XVII века смысл развивается до обозначения «способности получать удовольствие от этих впечатлений» и, соответственно, в качестве христианской реакции на подобную психологическую реальность, до выражения mortifier ses sens, предписывающего надлежащий способ действия и еще более расширяющего значение описываемого нами слова. Ярко выраженный для носителя русского языка гибридный характер значения (ум плюс душа) приводит к большим трудностям в понимании выражений, в которых слово sens обозначает «способность ощущать ценностную категорию вещей», таких как sens moral, pratique, esthétique, где происходит перекрещивание не только двух первых осей, но и третьей, когда слово sens обозначает (от германского sinno) «смысл».
В современном языке слово sens сохраняет все три описанных нами значения, что свидетельствует: специфическое с точки зрения носителя русского языка «совмещение несовместимого» в значении одного слова – не рудимент чуждой этимологии, а именно черта национального менталитета.
Слово sentiment (n.m) также связано с латинским глаголом sentir, о котором мы только что писали. Отсюда устаревшее значение этого слова – «сознание» (в выражении perdre le sentiment – терять сознание) (DE). Это слово широко распространилось во французском языке с XVI века, первоначально обозначая в кинологии обоняние, нюх охотничьей собаки. С XIII века слово обозначало «способность оценить некую структуру, моральную или эстетическую ценность», явно пересекаясь с только что описанным значением слова sens. Со времен старофранцузского языка слово обозначало долгую аффективную привязанность одного человека к другому, являлось синонимом одновременно и дружбы, и любви. В течение нескольких веков sentiment (в орфографии sentement) обозначало способность мыслить, после XIV века это значение ушло из языка (DAF). С XVI века слово обозначает мнение, основанное на субъективной оценке, а не на логическом анализе. С конца XV века слово обозначает более или менее ясное представление о чем-либо, способность мгновенно постичь абстрактную идею, сущность, откуда затем развивается в классическую эпоху значение «интуиция». Только с XVII века слово sentiment начинает развивать «аффективную сторону» своего значения, давшего «ростки сразу в двух противоположных направлениях: sentiment, обозначавшее угрызения совести и затем заменившееся на ressentiment, и наоборот – «преданность, рвение». Эти значения, как и значения, распространившиеся в XVII веке – ярко выраженная эмоциональная реакция на что-либо – ушли из языка. Окончательное размежевание рационального и эмоционального в sentiment происходит в XVIII веке, когда аффективная жизнь начинает противопоставляться мысли и действию (DHLF).
Ознакомительная версия.
