Ознакомительная версия.
На этот же аспект – контроль над столицей часто приравнивается к победе в международной войне – указывается в некоторых классических работах по вопросам военной стратегии. Например, известный в прошлом немецкий военный теоретик Фридрих фон Бернгарди (1849–1930) в своем капитальном труде «Современная война» замечает по этому поводу:
Военная история вновь и вновь указывает нам своими многочисленными примерами на важность столиц в ведении войны. Неспособность Ганнибала завоевать Рим лишила его лавров победителя; Наполеон почти всегда выбирал столицы в качестве главных мишеней своих стратегических атак, повергая своего противника их захватом (Бернгарди, 1912: 196)
Хотя в работах Карла фон Клаузевица главным свидетельством победы в международной войне является разгром армии врага, он признает захват столицы противника вторым по значимости критерием победы в боевых действиях (Landau-Wells, 2008: 15)[4].
Военные историки также обращают внимание на большую значимость столиц в чрезвычайно централизованных и до-современных государствах. В таких государствах овладение столицей часто означало победу в войне. Примерами таких стран могут служить Франция и императорский Китай.
Как мы уже отметили, во многих столицах также осуществляется символическая репрезентация нации. Более подробно мы обсудим эту тему в одной из последующих глав книги. Здесь же обратим внимание лишь на то, что во многих столицах государств городская топонимика отражает всю географию страны целиком. Большое пространство государств моделируется в пространстве малом (в данном случае большое пространство государства – в пространстве столиц), как это было характерно для многих архаичных религиозных центров. Так, в Москве, например, есть районы, которые до сих пор воспроизводят в названиях улиц и проспектов физическую географию целых республик или регионов СССР (например, Крым или Украину на юге Москвы). Подобная же географическая символизация нации и воспроизведение большого пространства в топонимике столицы обнаруживается во многих странах мира как европейских, так и неевропейских (другие примеры подобного рода можно найти, в частности, в книге Radovic, 2008).
В большинстве государств существует только одна столица, и такая ситуация кажется нам естественной. Но в некоторых странах существует две или несколько столиц, функции которых различаются. Существовали и гораздо более необычные и оригинальные формы организации этого социального института.
В некоторых исторических обществах, например в средневековых тунгусо-маньчжурских государствах – таких как государства бохайцев, киданей (государство Ляо) и чжур-чжэней (государство Цзинь), населявших Дальний Восток и последовательно сменявших друг друга, – традиционно было по пять столиц (Воробьев, 1968; Е Лун-ли, 1979, гл. 22). Некоторые историки связывают такое устройство с китайской концепцией пяти первоэлементов (Задвернюк, 2002). В самом Китае, впрочем, концепция пяти столиц никогда не существовала[5]. Возможно, бохайцы действительно заимствовали известную китайскую концепцию пяти городов (у-ду) и переформулировали ее в концепцию пяти столиц (у-цзин), которую у них, в свою очередь, впоследствии заимствовали другие народы.
Каждая из столиц в тунгусо-маньчжурских государствах специализировалась на определенном круге проблем. Это были своего рода средневековые аналоги современных министерств, вынесенных в пять разных мест. Например, одна из столиц специализировалась в области военного дела, другая – в области сельского хозяйства, третья – в области торговли или транспорта[6]. Тем не менее даже в этих государствах только одна из столиц считалась верховной и, как правило, одновременно служила резиденцией князя или верховного правителя.
Исследователи выделяют несколько фундаментальных функций столицы. Немецкий историк Андреас Даум к важнейшим функциям столицы относит функции администрирования, интеграции, символизации, а также охраны памятников, истории и ценностей национальной культуры. При этом интеграция, о которой он ведет речь, имеет два аспекта– социальный и этнический (Daum, 2008: 5–8).
Интегративная функция столицы состоит в ее способности фиксировать и воплощать в себе аспекты и элементы единства нации. Такое единство часто происходит за счет компромисса. Среди наиболее распространенных и важных из этих компромиссов можно выделить компромиссы между двумя или более этносами, религиозными или этнолингвистическими группами, составляющими нацию; компромиссы между местными и общенациональными интересами, между самыми крупными городами страны, между глобальностью и национальностью, а также между международным и партикулярным. В идеале столица становится своего рода временной точкой равновесия между различными силами и интересами, которые присутствуют в стране. Если определенные группы не имеют своего политического, социального или символического представительства, это равновесие становится хрупким. Пространство оказывается, таким образом, формой и локусом воплощения нормативных принципов, правовых и моральных. В столице отражается не только настоящее нации, ее наличное бытие, но и ее идеальный образ – то, как она себя видит и чем она хотела бы стать. Отсюда вытекает многосторонний характер интегративной функции, которую мы обнаруживаем в столице.
С символической функцией тесно связана также перформативная функция столиц, которая состоит в том, что столичный город является площадкой для проведения национальных праздников, массовых шествий, парадов и демонстраций, которые сплачивают нацию и, по сути, транслируют заявления об идентичности в действиях. Символическая функция в наибольшей степени отражается в архитектуре и в символах власти. В каждой национальной столице, как в книге или фильме, есть свой сюжет, воспроизводящий отредактированную версию национальной истории. В этом сюжете есть свои герои, свои злодеи, в нем закодированы ее национальные праздники и фестивали, образы прошлого и образы будущего. При этом воображенное сообщество нации включает в себя не только ныне живущих, но и эпических и мифологических героев, основателей и защитников нации.
Подобно Ленину, который пытался построить социализм в отдельно взятой стране, нация на первых порах строит себя своим воображением, пытаясь сначала представить себя в одном отдельно взятом городе. Столица представляет собой как раз такой образ нации в одном городе. Предполагается, что в идеале эта модель нации должна распространиться на всю страну. В обустройстве столичного города, в его архитектурном ансамбле и формах нация конструирует себя так же, как в национальной литературе и музыке, но этот поиск носит более сознательный характер и происходит с гораздо более серьезным участием государства.
Однако помимо перечисленных универсальных функций можно говорить о неоднородности тех функций и задач, которые выполняют столицы в различных странах. В основе многих их концепций лежат антропоморфические или анатомические метафоры. В некоторых странах столицы выполняют функции мозга или головы (об этом говорит латинская этимология слова: от caput – голова) и своего рода направляющей силы; в других более акцентированными оказываются культурные функции сердца или души государства или исключительно духовные и религиозные функции. В некоторых из них роль столиц является, скорее, наблюдательной. В соответствии с этим разные авторы описывали столицы в качестве головы, сердца, лица или даже глаз государства (так один из арабских путешественников назвал в свое время Багдад «оком Ирака»). Некоторые столицы обращены вовне и являются главным образом лицом нации. Другие столицы обращены на внутренние процессы и являются, скорее, ее сердцем. Продолжая эту метафору, можно сказать, что города образуют скелет нации, а главные торговые города – ее становой хребет.
Типологизация столиц, которой мы займемся ниже, объяснит некоторые закономерности в составе и распределении столичных функций в разных странах.
Ученые предлагают различные классификации столичных городов. Примером такой типологии может служить популярная среди урбанологов номенклатура столиц, предложенная авторитетным американским географом Питером Холлом (Hall, 1993). Питер Холл различает семь видов столиц.
1. Многофункциональные столицы, которые сочетают в себе большинство ролей национального уровня (Токио, Москва, Лондон).
2. Глобальные столицы, которые сочетают в себе национальные и наднациональные функции (Париж, Женева, Вашингтон).
3. Политические столицы, функции которых сводятся к национальному управлению (Лиссабон, Катманду).
Ознакомительная версия.
