Ознакомительная версия.
§ 4. О перспективах развития системы преступлений против мира и безопасности человечества в уголовном праве России
Вступление в силу Римского Статута и перспектива принятия Кодекса о преступлениях против мира и безопасности человечества заставляет нас обратиться к вопросу о возможных путях развития системы этих преступлений в уголовном праве России.
Проект Международного кодекса содержит 12 составов преступлений против мира и безопасности человечества (ст. 15–26), а именно: агрессия; угроза агрессии; вмешательство; колониальное господство и другие формы иностранного господства; геноцид; апартеид; систематические и массовые нарушения прав человека; исключительно серьезные военные преступления; вербовка, использование, финансирование и обучение наемников; международный терроризм; незаконный оборот наркотических средств; преднамеренный и серьезный ущерб окружающей среде.
Большинство из перечисленных деяний уже включены в систему преступлений против мира и безопасности человечества в УК РФ. В ряде случаев название и (или) диспозиция норм отечественного УК почти дословно воспроизводит положения действующих конвенций и норм Проекта Международного кодекса. Так обстоит дело с преступлениями геноцида, наемничества, применения запрещенных средств и методов ведения войны («исключительно серьезных военных преступлений»).
С другой стороны, УК РФ выгодно отличается от действующих и предполагаемых норм международного права в плане регламентации ответственности за экоцид («преднамеренный и серьезный ущерб окружающей среде»), а также за деяния, преступность которых прямо не установлена в Проекте Международного кодекса и Римском Статуте (публичные призывы к развязыванию агрессивной войны; нападение на лиц и учреждения, которые пользуются международной защитой).
Наконец, УК РФ находится в «проигрышном» положении при установлении уголовной ответственности за агрессию – в нормах международного права прямо перечислены деяния, признаваемые актом агрессии и угрозы агрессии, чего нет в диспозиции ст. 353 УК РФ.
Но во всех перечисленных примерах УК РФ уже воспринял предписания международного уголовного права – нас же интересует вопрос о тенденции восприятия отечественным законодательством уже имеющихся или предполагаемых международных норм о преступлениях против мира и безопасности человечества, отсутствующих на настоящий момент в главе 34 УК России.
Апартеид. Действующее международное право предписывает объявлять «караемым по закону преступлением» всякое распространение идей о расовом превосходстве и любые акты расовой дискриминации (ст. 4 Международной Конвенции о ликвидации всех форм расовой дискриминации от 7 марта 1966 г.). К числу таких актов, безусловно, относится апартеид – совершение любого действия, основанного на политике и практике расовой сегрегации, с целью установления и поддержания господства одной расовой группы над какой-либо другой расовой группой.
В ст. 1 Конвенции об апартеиде прямо говорится о том, что апартеид представляет собой преступление против человечества и что «бесчеловечные акты, являющиеся следствием политики и практики апартеида и сходной с ним политики и практики расовой сегрегации и дискриминации… являются преступлениями, нарушающими принципы международного права, в частности цели и принципы Устава Организации Объединенных Наций, и создающими серьезную угрозу для международного мира и безопасности».
О необходимости установления в национальном законодательстве уголовной ответственности за апартеид (расовую сегрегацию) также заявляет вступившая для России в силу вышеназванная Конвенция: «Государства – участники настоящей Конвенции обязуются… принять любые меры законодательного или иного характера, необходимые для пресечения, а также предотвращения любого поощрения преступления апартеида и сходной с ним сегрегационистской политики или ее проявлений и наказания лиц, виновных в этом преступлении» (ст. 4).
В литературе встречается утверждение о том, что апартеид является частным проявлением геноцида и не существует необходимости в криминализации деяния апартеида.[67]
Однако, как представляется, расовая сегрегация и деяния, образующие объективную сторону геноцида, – различные проявления преступной деятельности. К тому же осуществление политики расовой сегрегации вовсе не преследует обязательной цели уничтожения какой-либо демографической общности. Более того, апартеид предполагает ущемление прав и интересов только одной демографической группы – расы; а о других демографических группах (нации, этносе, религиозной общности) при совершении апартеида речи не идет вовсе.
Как видно, объективные признаки геноцида и апартеида различны. На наш взгляд, такое «включение» апартеида в понятие геноцида является абсолютно неверным, и, в силу различий объективных и субъективных сторон геноцида и апартеида, последний нельзя расценивать как частное проявление первого. Более того, акты международного права предписывают установить самостоятельную ответственность за осуществление актов апартеида как преступления против безопасности человечества, на что было обращено внимание в отечественной науке.[68]
В силу предписания императивных норм международного права (Международной Конвенции о ликвидации всех форм расовой дискриминации 1966 г.; Конвенции об апартеиде) в XII раздел УК РФ должен быть введен состав апартеида как одного из наиболее тяжких преступлений против мира и безопасности человечества, известных международному уголовному праву.
В предыдущих исследованиях мы уже предлагали возможную формулировку состава апартеида в УК РФ – повторим ее и сейчас:
«Статья 3571. Апартеид.
Апартеид, то есть совершение действий, основанных на расовой сегрегации, выражающихся в лишении членов расовой группы права на свободу личности или принятии любых мер, рассчитанных на воспрепятствование участию расовой группы в политической, социальной, экономической или культурной жизни страны, либо создании условий, препятствующих полноценному развитию расовой группы, —
наказывается…»
На XLV сессии Комиссии международного права ООН[69] активно обсуждался вопрос о признании преступлениями против мира и безопасности человечества таких деяний, как вмешательство, колониальное господство и другие формы иностранного господства, апартеид, систематические и массовые нарушения прав человека, наемничество, международный терроризм, незаконный оборот наркотиков, преднамеренный и серьезный ущерб окружающей среде. Не вызывает сомнений, что все перечисленные деяния создают угрозу миру и безопасности человечества как объекту уголовно-правовой охраны и характеризуются высокой степенью опасности. Однако в ходе сессии Комиссии международного права был выдвинут ряд принципиальных возражений против их криминализации.
Вмешательство определено в Проекте Международного кодекса (ст. 17) как подстрекательство к (вооруженной) подрывной или террористической деятельности или организация, оказание помощи или финансирование такой деятельности, или поставка оружия для целей такой деятельности, имеющие следствием «(серьезный) подрыв свободного осуществления… государством своих суверенных прав».
По мнению многих юристов, такое определение вмешательства является слишком общим и неконкретизированным – более того, в международном праве отсутствуют юридические основания установления уголовно-правового запрета на «вмешательство».[70]
Аналогичные претензии были выдвинуты к криминализации деяния в виде колониального господства и других форм иностранного господства (ст. 18 Проекта Международного кодекса), определенного как насильственное установление или сохранение колониального господства или «любой другой формы иностранного господства в нарушение права народов на самоопределение в том виде, как оно закреплено в Уставе Организации Объединенных Наций». По замечанию представителей Великобритании и США, такого рода дефиниция колониального господства «поглощает» составы таких общепризнанных преступлений против мира и безопасности человечества, как геноцид или апартеид. Более того, само понятие «колониальное господство» имеет скорее историческое содержание – в современном мире это явление отсутствует в том смысле, как оно существовало до середины XX в.
Также юридически неопределенно понятие систематических и массовых нарушений прав человека (ст. 21 Проекта Международного кодекса), охватывающее совершение убийств; пыток; установление или поддержание в отношении лиц положения рабства, подневольного состояния или принудительного труда; преследование по социальному, политическому, расовому, религиозному или культурному признаку, осуществляемое на систематической основе или в массовом масштабе; депортацию или принудительное перемещение населения.
Ознакомительная версия.
