Обвиняемые: Гартунг, Ланской, Ольга Занфтлебен, Алферов и Мышаков признали большую часть из вышеприведенных обстоятельств, причем первые четверо объяснили: Гартунг, когда 12 июня к нему явились Николай Занфтлебен и Колпаков, то документов они с Алферовым не перебирали, и портфель с бумагами лежал перед ними запертый; разложены же были только взятые отдельно векселя, переданные Ольгой Занфтлебен, как собственно ей принадлежащие. При производстве описи, 13 июня, он, Гартунг, пригласил местного квартального надзирателя Ловягина в предупреждение нарушения наследниками порядка.
***По заявлению наследников В. К. Занфтлебена, все оставшееся после него имущество должно было простираться, судя по размерам и состоянию его денежных дел, на сумму около 500 тысяч рублей.
В прошении об утверждении духовного завещания Занфтлебена, поданном в Московский окружной суд Алферовым по доверенности душеприказчиков Гартунга и графа Ланского, сумма всего оставшегося после покойного имущества — как документов, так и прочей движимости,— была показана в сто двадцать тысяч рублей.
Произведенное в охранительном порядке приведение в известность имущества, оставшегося после Занфтлебена и оказавшегося в руках Гартунга и Ольги Петровны Занфтлебен, дало следующие результаты:
1) 13 июня в квартире Гартунга судебным приставом князем Ухтомским было описано денежных документов на 238 тысяч 507 рублей 47 коп.
2) 16 июня в квартире Марьи Петровны Онуфриевой тем же судебным приставом было описано разной движимости на 467 рублей и денежных документов на 11 тысяч 560 рублей.
3) 13 июня на даче покойного в с. Леонове судебным приставом Жариновым было описано движимости на 1 тысячу 117 рублей 15 коп. и один денежный документ на 6 тысяч 600 рублей, а всего движимости на 1 тысячу 584 рубля 15 коп. и документов на 256 тысяч 667 рублей 49 коп.
По рассмотрении наследниками четырех представленных Гартунгом торговых книг Занфтлебена оказалось, что по этим книгам невозможно даже приблизительно определить действительную цифру долгового имущества, которое должно было остаться после покойного, так как между ними не оказалось веденной Занфтлебеном главной и важнейшей книги, так называемой «вексельной». Отсутствие этой книги, не представленной обвиняемыми к описи и не разысканной, лишило наследников возможности как выяснить размеры принадлежавшего покойному состояния, так и обнаружить, каких именно документов недостает сверх описанных и какие, следовательно, были от описи скрыты и похищены.
Существование, содержание и значение означенной вексельной книги, а также исчезновение ее в промежуток времени между передачей Ольгой Занфтлебен Гартунгу всего имущества 11 июня и опечатанием этого имущества в квартире Гартунга 12 июня удостоверяются многими изложенными свидетельскими показаниями.
Одним из главных оснований заявленного наследниками Занфтлебена против Гартунга и Ольги Петровны Занфтлебен подозрения в похищении оставшихся после покойного документов послужили два существенных и тесно связанных между собою факта, а именно: 1) несмотря на то, что Гартунг состоял должным Занфтлебену по векселям 6 тысяч 500 рублей, векселей этих среди увезенных им с дачи и впоследствии представленных к описи документов не оказалось, причем как Гартунг, так и Ольга Занфтлебен заявили наследникам, а затем и следователю, что Гартунг вышеозначенный долг свой Занфтлебену уплатил еще при жизни его и, заняв такую же сумму у жены его, Ольги Петровны, состоит должен по векселям уже ей; 2) О. П. Занфтлебен заявила производившему охранительную опись судебному приставу, а затем и следователю, что все оставшиеся после мужа векселя с его бланками, как внесенные в опись 13 июня 1876 года, так и не внесенные в нее (векселя Панчулидзева от 23 января 1876 г. на 7 тысяч рублей и Жукова от 18 июля 1874 г., см. ниже, отд. VI), всего на сумму 81 тысяча 916 рублей, были переданы ей ее мужем в полную собственность, почему и принадлежат ей, а не его наследникам. При этом О. П. Занфтлебен на первом допросе ее 28 и 29 августа показала, что, передавая 11 июня Гартунгу все документы своего мужа, она передала ему и принадлежащие ей векселя с его бланками, но на какую именно сумму было этих векселей, она припомнить не может. Векселя эти были подарены ей мужем в марте 1876 года. Вексель Панчулидзева в 7 тысяч рублей муж передал ей при Николае Петровиче Крапоткине. Гартунг, будучи должен ее мужу 6 тысяч 500 руб., в январе 1876 года хотел рассчитаться с ним, но покойный сказал ему, что деньги эти он дарит ей, Ольге Петровне, почему просит векселя переписать на имя ее, что и было Гартунгом исполнено. Проценты по означенным переписанным на ее имя векселям Гартунг уплачивал ей через Мышакова, но уплата их значилась по кассовой книге ее мужа, так как они поступали в его кассу.
На втором допросе, 23 января 1877 г., и в заявлении, поданном следователю 2 февраля того же года, Ольга Занфтлебен объяснила, что всего векселей с бланками ей было выдано мужем на 81 тысячу 916 рублей. Векселя эти, переданные ей в конце апреля 1876 года, всегда хранились у нее и находились, как ее собственность, в полном ее распоряжении. Из денег, которые она должна получить по этим векселям, 27 тысяч рублей ей следовало, по приказанию мужа, выделить его бедным сестрам. Означенные векселя, хотя и переданные ей мужем, до самой его смерти значились по его книгам. Он хотел вычеркнуть их, но она просила его не делать этого, так как ей было бы труднее взыскивать по этим векселям. Относительно переписки Гартунгом векселей на ее имя и взноса по ним процентов О. П. Занфтлебен показала то же, что при первом допросе, причем добавила, что один из векселей Гартунга на имя покойного, впоследствии переписанный на ее имя, в 1 тысячу рублей, был передан, по воле Занфтлебена, Наталье Карловне Матюниной, которой покойный был должен. Если в день смерти его она и говорила его наследникам, что Гартунг все еще был ему должен, то она сама не помнит, что говорила в это время, так как была очень расстроена.
Гартунг, подтверждая вообще показание Ольги Занфтлебен, объяснил, что векселя, выданные им Занфтлебену на сумму 5 тысяч 500 рублей, были переписаны на имя его жены в феврале 1876 года. Проценты по этим последним векселям он платил Ольге Занфтлебен через Мышакова. Новые векселя были написаны от тех же чисел, как и старые. Один из векселей на имя покойного в 1 тысячу рублей был выдан им вместе с графом Ланским, но при переписке векселей на имя Ольги Петровны вексель этот был уже выдан одним им, Гартунгом. Занфтлебен говорил ему, что обеспечил свою жену духовным завещанием, но об особом обеспечении ее передачей ей документов с бланками не упоминал вовсе, почему ему, Гартунгу, показалось весьма странным, когда Ольга Петровна Занфтлебен 11 июня, передавая ему пачку векселей, заявила, что они были переданы ей ее мужем в полную собственность.
Из показаний потерпевших наследников покойного Занфтлебена, Николая, Василия, Эрнеста и Роберта Занфтлебен, Генриетты Кунт и Матильды Яблоновской, свидетелей Стежинского, Колпакова, Лезина, Жеребина, Крапоткина, Жукова и Спиро видно, что векселей своих Занфтлебен никогда никому в собственность не передавал, и обеспечить ими жену было совсем не в его характере, тем более, что он отказал ей известную сумму в своем духовном завещании.
Векселедатели указанных Ольгою Занфтлебен векселей, как переданных ей мужем, Вырубов, Панчулидзев, Федосеев, Жуков до последнего времени перед смертью его были должны ему, Занфтлебену, а не жене его. Бланки же свои он обыкновенно ставил на векселях для представления их ко взысканию через своих поверенных. Что же касается до векселей генерала Гартунга, то большая часть вышепоименованных свидетелей выразила полное убеждение в том, что Гартунг был должен Занфтлебену до самой его смерти, и векселя обвиняемого были переписаны на имя Ольги Занфтлебен уже после смерти ее мужа. Такое свое убеждение свидетели основывают на знакомстве с привычками, характером и делами покойного.
По удостоверению его наследников и других лиц, бывших вместе с ними на даче в Леонове 11 июня, О. П. Занфтлебен на вопрос о том, неужели Гартунг увез вместе с другими документами и свои векселя, отвечала утвердительно, сказав, что Гартунг действительно должен ее мужу 5 тысяч 500 рублей. Вечером в тот же день, за чаем, в разговоре о том же предмете О. Занфтлебен сказала уже, что Гартунг половину своего долга ее мужу уже уплатил и остался должен ему только 2 тысячи 500 рублей. Уже на следующий день, 12 июня, обвиняемая Занфтлебен стала говорить, что Гартунг ничего не должен ее мужу, а должен ей по векселям, переписанным еще при жизни покойного.
Не отвергая такого разноречия в своих объяснениях, Ольга Занфтлебен объяснила его своим расстройством по случаю смерти мужа.
В кассовой и алфавитной книгах покойного Занфтлебена, веденных его женою до июня 1876 г., значатся как его должники Федосеев, Панчулидзев, Вырубов, Жуков, Спиро и др., т. е. те лица, векселя которых по заявлению Ольги Занфтлебен были ей переданы (вещ. доказат.).
