Ознакомительная версия.
870
В судебной практике стран семьи общего права объективный стандарт небрежности (с определёнными вариациями, допускающими в ряде случаев привнесение даже субъективных моментов оценки) формулируется следующим, к примеру, образом:
в Англии: McCrone v. Riding, [1938] 1 All E.R. 157, 157–158 (per Lord Hewart, C.J.) (для осуждения за вождение без должной осторожности и внимательности применяемый стандарт оценки меры небрежности в поведении обвиняемого «является объективным стандартом, безличностным и всеобщим «…; «он никоим образом не связан с мерой умелости или мерой опытности, присущими индивидуальному водителю», и «неверно предполагать, что может быть один стандарт для обычного водителя и другой стандарт для кого-нибудь ещё…»);
в Канаде в сравнительно недавней серии прецедентов объективный стандарт небрежности (с некоторыми субъективными вкраплениями) воспринимается совершенно однозначно: «… Тест для небрежности является объективным тестом, требующим заметного отклонения от стандарта осторожности разумного человека. Нет необходимости в установлении намерения отдельного обвиняемого. Вопрос, на который следует ответить в соответствии с объективным тестом, заключается в том, что обвиняемый «должен был бы» знать», Regina v. Hundal, [1993] 1 S.C.R. 867, 883 (per Cory, J.); Regina v. Creighton, [1993] 3 S.C.R. 3, 18, 25–33 (per Lamer, C.J.), 58–74 (per McLachlin, J.) (аналогично); Regina v. Gosset, [1993] 3 S.C.R. 76, 93–99 (per Lamer, C.J.) (аналогично); Regina v. Finlay, [1993] 3 S.C.R. 103, 113–117 (per Lamer, C.J.) (аналогично);
в Австралии: «Для цели констатации простого убийства, совершённого с преступной небрежностью, будет достаточно, если обвинение докажет, что деяние, причинившее смерть, было совершено обвиняемым сознательно и волимо, без какого-либо намерения причинить смерть или тяжкий телесный вред, но при обстоятельствах, сопряжённых с таким пренебрежением стандартом осторожности, которого разумный человек придерживался бы (курсив мой. – Г.Е.)…», Nydam v. Regina, [19771 V.R. 430, 445.
См.: Commonwealth v. Pierce, 138 Mass. (24 Lath.) 165 (1884).
Ibid, at р. 174, 176–178, 180.
Ср., напр.: «… Даже если конкретный обвиняемый настолько глуп [или] настолько невнимателен… что фактически не осознавал серьёзность опасности, он не может избежать обвинения в легкомысленном или неосторожном (как отмечалось ранее, в уголовном праве Массачусетса под неосторожностью (recklessness) в известной мере понимается небрежность (negligence). – Г.Е.) поведении по отношению к его опасному действию или бездействию, если обычный нормальный человек при тех же обстоятельствах осознавал бы серьёзность опасности. Человек может быть неосторожен по смыслу закона хотя бы он сам и полагал, что он осторожен (курсив мой. – Г.Е.)», Commonwealth v. Welansky, 316 Mass. 383, 398–399 (1944); State v.
Ohnstad, 359 N.W.2d 827, 835–836, 842–843 (N.D. 1984) (небрежность не требует субъективной осведомлённости о преступном поведении).
См., напр.: Hall J. Negligent Behavior… Р. 642–643.
В отечественной литературе относительно критики объективного стандарта небрежности см., напр.: Уголовное право зарубежных государств. Общая часть. С. 132–133; Нерсесян В.А. Указ. соч. С. 114–116; Никифоров А.С. Уголовное право современной Англии… С. 142.
Holmes, Jr., О. И/. The Common Law. Р. 108–109; см. также: Ibid. Р. 50–51.
См.: Morissette v. United States, 342 U.S. 246 (1952).
Ibid, at p. 250–252.
Сопоставимую, хотя и меньшую известность получило решение по другому делу, делу Джипсэм Ко., вынесенное в 1978 г. и подтвердившее принципы, положенные в основу решения по делу Мориссетта (см.: United States v. United States Gypsum Co., 438 U.S. 422, 436–438 (1978)).
См.: Montana v. Egelhoff, 518 U.S. 37 (1996).
Цит. из: Powell v. Texas, 392 U.S. 514, 545 (1968) (Black, J., cone. op.). – Г.Е.
Montana v. Egelhoff, 518 U.S. 37, 58 (1996) (Ginsburg, J., cone. op.).
Ibid, at р. 71 (O’Connor, J., diss. op.).
Singer R., Husak D. Op. cit. P. 906.
Cp. также: «Этот правовой массив (упомянутых решений Верховного Суда Соединённых Штатов. – Г.Е.) оставил неразрешённым вопрос о том, какую роль принцип mens rea играет в нашем конституционном праве… Насколько конституционный статус принципа mens rea не может быть окончательно определён, настолько же он не может быть игнорируем. Прецеденты (Верховного Суда Соединённых Штатов. – Г.Е.) вопреки их нечёткой природе несут в себе ясное послание, согласно которому существует сохраняющаяся конституционная значимость принципа mens rea», United States v. Cordoba-Hincapie, 825 F. Supp. 485, 505, 515 (E.D.N.Y. 1993).
См. подр. таблицу в приложении I.
См. подр.: LaFave W.R., Scott, Jr., A.W. Op. cit. P. 242–250.
Cp.: «Принцип mens rea может обладать некоторым конституционным статусом, но куда как более трудно ясно определить, какой облик конституционная доктрина mens rea может принять, и точно установить, как далеко легислатура позволительно может зайти в исключении психического элемента преступления… Почти невозможно предсказать, как Верховный Суд сегодня разрешил бы дело, если бы он столкнулся лицом к лицу с таким вопросом», United States v. Cordoba-Hincapie, 825 F. Supp. 485, 517 (E.D.N.Y. 1993); «Проблема определения степени виновности, требуемой для образования элементов уголовных правонарушений в отсутствие точного законодательного предписания, является для судов, что уже подтверждено, трудной проблемой», Commonwealth v. Samuels, 566 Ра. 109, 2001 Ра. LEXIS 1854, *9 (2001) (Saylor, J., cone. op.).
См., напр.: United States v. Park, 421 U.S. 658, 673 (1975) (строгая ответственность является привычным институтом уголовного права, и «обязанность судов заключается в придании им (т. е. нормам, устанавливающим строгую ответственность. – Г.Е.) силы настолько, насколько они не нарушают конституции»); «Хотя правонарушения строгой ответственности известны уголовному праву и не нарушают неизбежно конституционные требования (курсив мой. – Г.Е.)… суженные обстоятельства, в которых Конгресс создавал, а настоящий Суд признавал такие правонарушения, свидетельствуют об их в общем-то непоощрительном статусе», United States v. United States Gypsum Co., 438 U.S. 422, 437–438 (1978).
Ср. ранее, § 1 главы III.
Ср.: «Конгресс обошёлся без требования намерения (в конкретном законе. – Г.Е.)…, так как это необходимо для эффективного применения статута», United States v. Freed, 401 U.S. 601,616 (1971) (Brennan, J., cone, op.); People v. Travers, 52 Cal. App. 3d 111, 114–115 (1975) (базис строгой ответственности заключается в необходимости эффективного правоприменения, исключающем возможность для истинно виновных лиц избежать осуждения там, где доказать mens rea затруднительно; соответственно, данные интересы перевешивают риск возможного осуждения невиновного).
Ср. также точку зрения английской судебной практики: «Когда Легислатура считает чрезмерно важным предотвратить совершение отдельного деяния, она абсолютно воспрещает его совершение; и если оно совершается, то правонарушитель подвергается наказанию независимо от того, обладал ли он какой-либо mens rea либо же нет и намеревался ли он либо же нет нарушить закон», Pearks, Gunston & Tee, Ltd. v. Ward, [1902] 2 K.B. 1,11 (per Channell, J.).
Связан с этим обоснованием и довод, в силу которого установлением строгой ответственности законодатель подчёркивает социальное неприятие определённых форм поведения и свою готовность наказывать безотносительно к намерениям действовавшего (см.: Levenson L.L. Op. cit. Р. 422; Jackson R.M. Absolute Prohibition in Statutory Offences. P. 262–263). В таком случае всё уголовное право должно бы стать областью строгой ответственности, поскольку всякое поведение, попадающее в его орбиту, социально неприемлемо.
Ср.: «Всегда должно помнить, что первая цель уголовного права заключается в предотвращении совершения определённых деяний, которые им рассматриваются как направленные против публичного интереса, а не наказание или исправление правонарушителя. Следовательно, необходимо может быть предусмотреть строгую ответственность тогда, когда она является единственным практическим способом охранить от совершения вредоносного деяния (курсив мой. – Г.Е.)» (см.: Note,
Mens rea in criminal statutes // The Law Quarterly Review. L., 1958. Vol. 74, № 295. P. 343).
Cp. также: «Я согласен, что, как правило, не может быть преступления без преступного намерения, но это никоим образом не является всеобщей нормой… Множество статутов… налагают уголовные наказания безотносительно к какому-либо намерению нарушить их с целью добиться для защиты общества такой степени усердия, которая сделает нарушение невозможным (курсив мой. – Г.Е.)», People v. Roby, 52 Mich. 577, 579 (1884); «Его (т. e. закона, налагающего строгую ответственность. – Г.Е.) очевидная цель заключается в требовании от каждого лица, имеющего дело с наркотиками, установить на свой риск (курсив мой. – Г.Е.), подпадает ли то, что оно продаёт, под запрещение статута, и, если оно продаёт запрещённый наркотик в неведении о его характере, наказать его. Конгресс взвесил возможную несправедливость в подвержении невиновного продавца наказанию против зла подвержения невиновных покупателей наркотической опасности и решил, что последнее является результатом, которого предпочтительнее было бы избежать», United States v. Balint, 258 U.S. 250, 254 (1922); Morissette v. United States, 342 U.S. 246, 253–256 (1952) (принятием статутов строгой ответственности законодатель стремится добиться большей эффективности в правоприменении и предотвратить потенциально возможный вред обществу).
Ознакомительная версия.
