Ознакомительная версия.
Анализируя развитие понятия преступления в отечественном уголовном законодательстве, Г. П. Новоселов отмечает, что в указанном определении акцент сделан не на правовую (преступление есть некоторого рода нарушение закона), а на физическую (преступление есть некоторого рода деяние, являющееся противозаконным, запрещенным) характеристику. Деяние есть родовая, а признаки «общественная опасность», «виновность» и «запрещенность… под угрозой наказания» – видовая специфика понятия преступления[161]. В отечественной науке уголовного права преобладает обоснованное, на наш взгляд, мнение, что признаки общественной опасности, уголовной противоправности, виновности и уголовной наказуемости являются обязательными существенными признаками любого преступления[162]. Однако ряд ученых признак виновности считают производным от признака противоправности[163], другие ученые выступают против выделения наказуемости в качестве самостоятельного признака преступления[164].
Как отмечает В. П. Малков, под общественной опасностью деяния, являющейся материальным признаком преступления и составляющей основу качественной определенности поступков, признаваемых преступлениями, следует понимать свойство (или способность) соответствующего деяния причинять существенный вред охраняемым законом общественным отношениям (ценностям, благам) либо ставить их в опасность причинения такого вреда[165].
Таким образом, общественная опасность преступлений против избирательных прав и права на участие в референдуме заключается в причинении существенного вреда (или способности причинить указанный вред) охраняемым законом общественным отношениям, складывающимся в области реализации закрепленных Конституцией РФ прав граждан на участие в выборах и референдуме. Анализируя общественную опасность как признак деяния, М. П. Карпушин и В. И. Курляндский подчеркивали, что законодатель исходит из того, что деяния, за которые установлена уголовная ответственность, при обобщенном, типовом их рассмотрении являются общественно опасными[166].
Специфика общественной опасности преступлений выражается в ее характере и степени, являющихся качественной и количественной характеристиками преступлений. По мнению Ю. А. Красикова, характер общественной опасности позволяет выделить преступление в силу свойственных лишь ему объективных и субъективных признаков, которые отражают важность общественных отношений, на которые направлено преступление. Совокупность этих признаков, их устойчивое взаимоотношение характеризуют специфику преступления, дающую возможность отличить его от других. Вместе с тем качественная характеристика выражает и то общее, что характеризует всю группу однородных преступлений[167].
Характер общественной опасности, специфика преступлений против избирательных прав состоит в их направленности против общественных отношений, складывающихся в процессе реализации избирательных прав граждан, являющихся важнейшими политическими правами, закрепленными Конституцией РФ. Это деяния, препятствующие, с одной стороны, реализации субъективных прав участников избирательного процесса (процесса референдума), с другой – объективному праву народа на осуществление своей власти непосредственно, путем свободного участия в формировании демократически избираемых органов государственной власти и местного самоуправления.
При определении степени общественной опасности во внимание принимаются конкретные проявления признаков преступления: тяжесть причиненных последствий, особенности посягательства, форма вины, особенности субъекта преступления. Степень общественной опасности преступления свое окончательное выражение находит в санкции. Большая часть рассматриваемых преступлений отнесена законодателем к преступлениям средней тяжести именно по характеру общественной опасности, независимо от степени ее проявления в каждом отдельном случае. Что касается воспрепятствования осуществлению избирательных прав и нарушения порядка финансирования избирательной кампании кандидата, то они являются преступлениями небольшой тяжести. Исходя из степени общественной опасности, к преступлениям средней тяжести отнесено воспрепятствование осуществлению избирательных прав, совершенное при квалифицирующих обстоятельствах.
Н. Д. Дурманов подчеркивал такое свойство степени общественной опасности многих из преступных посягательств, как способность меняться на различных этапах исторического развития, а также влиять на изменение квалификации соответствующих преступлений и степени их наказуемости[168]. В юридической литературе именно степень общественной опасности указывается в качестве критерия, позволяющего отграничить преступления от иных правонарушений[169]. Целый ряд санкций за нарушение законодательства о выборах и референдумах содержится в законодательстве об административных правонарушениях. Оценка степени общественной опасности деяния, причиняющего значительный вред охраняемым общественным отношениям в сфере выборов и референдумов, позволяет отнести его к числу преступлений против избирательных прав и права на участие в референдуме, разграничить основания уголовной и административной ответственности.
Юридическую сущность деяния характеризует уголовная противоправность, являющаяся формальным признаком любого преступления и означающая, что деяние признается преступлением лишь в случае его запрещенности непосредственно в самом уголовном законе: nullum crimen sine lege (нет преступления без указания о том в законе)[170]. Оценивая соотношение формального и материального признаков в определении преступления, большинство авторов отмечают их взаимообусловленность[171], взаимосвязь[172], соотношение как формы и содержания[173].
Отмечая, что общественная опасность является внутренней объективной характеристикой преступления и без этого признака определение преступления будет недосказанным, А. В. Наумов считает, что необходимо отказаться от принятой трактовки и изменить традиционное соотношение указанных признаков, когда в основу определения кладется материальный признак (общественная опасность), а формальный признак (уголовная ответственность) объявляется производным от него. В правовом государстве первое место должен занять признак противоправности[174].
Как отмечает Н. Г. Кадников, признание деяния противоправным свидетельствует об официальном признании государством общественной опасности соответствующего поступка. Запрещение же его уголовным законом есть признание значительной степени его общественной опасности[175].
Развитие системы преступлений против избирательных прав, закрепленной в отечественном уголовном законе, достаточно ярко иллюстрирует указанный тезис и в значительной степени отражает стремление законодателя обеспечить уголовно-правовыми мерами охрану установленного порядка реализации избирательных прав, свидетельствует о признании значительной степени общественной опасности новых форм преступных посягательств на избирательные права. Об этом, в частности, говорит включение в число преступлений против избирательных прав, предусмотренных УК РФ, таких новых составов, как: вмешательство с использованием должностного или служебного положения в осуществление избирательной комиссией ее полномочий (ч. 3 ст. 141 УК РФ), расходование не перечисленных в избирательные фонды денежных средств в крупных размерах (ч. 1 ст. 1411 УК РФ), подделка подписей избирателей в поддержку выдвижения кандидатов, списка кандидатов или заверение заведомо подделанных подписей (подписных листов), совершенные указанным в уголовном законе способом (ч. 2 ст. 142 УК РФ), незаконное изготовление, а равно хранение либо перевозка незаконно изготовленных бюллетеней (ч. 3 ст. 142 УК РФ), а также ряда составов, отражающих различные способы фальсификации итогов голосования (ст. 1412 УК РФ). Таким образом, система преступлений против избирательных прав самым непосредственным образом связана с существующей в конкретном государстве в конкретный исторический период избирательной системой. Справедливым представляется мнение В. Н. Кудрявцева и В. Е. Эминова о том, что баланс между объективными и субъективными основаниями криминализации сложен и во многом зависит от расстановки политических сил в стране[176].
Криминализация указанных деяний стала, во-первых, отражением динамично развивающихся институтов избирательного права: системы учета избирателей, оснований регистрации кандидатов (подписей избирателей и альтернативно предусмотренного избирательного залога), системы независимых избирательных комиссий, расширения участия в выборах политических партий, во-вторых, средством противодействия применению выявленных в ходе выборов правонарушающих технологий, связанных с финансированием избирательных кампаний кандидатов и избирательных объединений, использованием «административного ресурса», фальсификацией итогов голосования.
Ознакомительная версия.
