IV. Ущерб: особый случай
— Толкование —
63. Применение принципов, разработанных в области справедливой компенсации, позволило Суду вывести учитываемые критерии и природу установленного нарушения, а также важность ущерба, понесенного заявителем, включая степень тяжести страданий, перенесенных в результате нарушения.
64. Справедливая компенсация. Применение силы, способной причинить смерть. Недостаточное расследование. Установление нарушения. Жалоба, поданная братом исчезнувшего лица. «Суд отмечает, что не было установлено, что брат заявителя был противозаконно лишен жизни, как это утверждается. Однако, учитывая свой вывод об имевшем место нарушении статей 2 и 13 Конвенции, Суд считает, что вдова покойного и его дети имеют право на некоторую форму справедливого возмещения в виде компенсации за неспособность властей провести эффективное расследование обстоятельств смерти. В этой связи Суд отмечает, что заявление было подано не только от имени самого заявителя и его покойного брата, но также от имени его вдовы и детей. Суд присудил сумму в размере (…). С другой стороны, Суд не убежден в размере убытков самого заявителя при данных обстоятельствах и поэтому не присуждает никакой суммы в его пользу» (Кауа, 122).
65. Справедливая компенсация. Имущественный ущерб. Смерть супруга заявительницы, в которой обвиняются представители Государства. «Что касается претензии заявительницы, касающейся утраты доходов, практика Суда показывает, что необходимо наличие явной причинной связи между ущербом, заявленным заинтересованной стороной, и нарушением Конвенции, и что это может, в случае необходимости, включать ущерб в виде утраты доходов. Суд посчитал, что власти были виновны с точки зрения статьи 2 Конвенции в смерти [супругов]. В этих условиях существует прямая причинная связь между нарушением статьи 2 и утратой финансовой помощи, которую потерпевший оказывал своей жене и детям. Суд подчеркивает, что Правительство не оспорило сумму, объявленную заявительницей. Таким образом, принимая во внимание уточнения, предоставленные последней на основании страхового расчета капитала, соответствующего, по ее мнению, утраченному в результате смерти доходу (…), Суд предоставляет заявительнице возмещение (…) имущественного вреда (…)» (Salman, 137).
66. Справедливая компенсация. Моральный вред. Смерть супруга заявительницы, в которой обвиняются представители Государства. «Суд повторяет, что он пришел к выводу о том, что власти были виновны в смерти супруга заявительницы, и что последний подвергался во время содержания под стражей до своей смерти пыткам. Помимо нарушений стаей 2 и 3 в этом отношении, он также посчитал, что власти не приступили к проведению расследования или не предложили эффективных средств правовой защиты относительно этих вопросов, нарушив процессуальную обязанность, возложенную статьей 2 Конвенции, и вопреки статье 13 этой же Конвенции. В то же время, заявительница подверглась мерам устрашения (шантажу) во время подачи своей жалобы. В этих условиях и учитывая суммы, предоставляемые по аналогичным делам, Суд, вынося решения по справедливости, присуждает сумму в размере (…) в качестве морального вреда, понесенного [мужем заявительницы], сумму, которую следует передать его жене как пережившему супругу, и сумму в размере (…) в качестве морального вреда, понесенного самой заявительницей (…)» (Salman, 140).
67. Справедливая компенсация. Моральный вред. Смерть лица. «Суд полагает, что заявительница испытывала сильные страдания в результате тяжких нарушений, установленных по данному делу, которые касаются основополагающих прав, закрепленных Конвенцией. В частности, он отмечает, что причиной возбуждения Дела является смерть сожителя заявительницы, который был также отцом троих ее детей» (Velikova, 98).
68. Справедливая компенсация. Потеря доходов. Особый случай: нарушение, установленное вследствие смерти лица, находившегося под властью публичных вооруженных сил. «Что касайся претензии заявителя, касающейся утраты доходов, практика Суда показывает, что необходимо наличие явной причинной связи между ущербом, заявленным заинтересованным лицом, и нарушением Конвенции, и что это может, в случае необходимости, включать ущерб в виде утраты доходов. Суд констатировал, что он может считать установленным тот факт, что [X] умер в результате его ареста, произведенного полицией, и что на Государство возлагается ответственность с точки зрения статьи 2 Конвенции. В этих условиях налицо прямая причинная связь между нарушением статьи 2 и утратой женой и детьми [X] финансовой помощи, которую он им предоставлял» (Ertak, 150).
69. Справедливая компенсация. Выдворение иностранца. Возможное нарушение статьи 3 и действительное нарушение статьи 13. Правительство ясно не высказалось ни на какой стадии процесса по поводу этого требования заявительницы. «Суд считает, что, исходя из обстоятельств данного дела, вывод о потенциальном нарушении статьи 3 Конвенции и об имевшем место нарушении статьи 13 Конвенции сам по себе составляет справедливое возмещение морального вреда, понесенного заявительницей» (Jabari, 54).
70. Справедливая компенсация. Плохое обращение. Установление нарушения статьи 3. Выплата денежной суммы. «Суд отсылает к фактам, установленным в отношении плохого обращения, примененного к заявителю. Учитывая крайнюю тяжесть совершенных нарушений Конвенции, Суд полагает, что заявителю был причинен такой моральный вред, что установления нарушений, фигурирующего в настоящем решении, недостаточно для возмещения ущерба» (Dikme, 123).
71. Справедливая компенсация. Нарушение статьи 3: непринятие властями мер, способных предотвратить плохое обращение в отношении детей. Прямая причинная связь между нарушением и ущербом, который был причинен детям. «Точному подсчету суммы, необходимой для полной компенсации (restitutio in integritum) причиненного заявителям материального ущерба, может помешать неотъемлемо неопределенный характер ущерба, вытекающего из обстоятельств дела. Возмещение также может быть присуждено, несмотря на большое количество факторов, не поддающихся точной оценке при подсчете будущего ущерба, хотя чем больший период времени учитывается, тем более неопределенным становится соотношение между нарушением и ущербом. Вопрос, который следует решать в подобных делах, состоит в определении размера справедливой компенсации как материального ущерба, причиненного в прошлом, так и того, что будет причинен в будущем, которую необходимо присудить каждому заявителю, и этот вопрос должен быть разрешен Европейским Судом по его усмотрению с учетом принципа справедливости. При установлении размера компенсации выплаты, присужденные по схожим делам против того же Государства, принимаются во внимание, но не являются определяющими» (Z. et al. с. Royaume—Uni, 120).
72. Чрезмерный срок предварительного заключения под стражу: размер ущерба. «Факт вычета из срока наказания в виде лишения свободы, наложенного на лицо, срока предварительного заключения под стражу, должен, без сомнения, учитываться, когда речь идет об оценке размере ущерба, вытекающего из чрезмерной продолжительности вышеназванного заключения; впрочем, он не имеет характера restitutio in integrum, так как не имеет места освобождение, постановленное взамен незаконного лишения свободы» (Ringeisen, Cm. 50, 21; см. также Engel et al, Cm. 50, 10).
73. Чрезмерный срок предварительного заключения под стражу: размер ущерба. «Зачет предварительного заключения (…) в последующем приговоре не может устранить нарушение п. 3 статьи 5, но может иметь последствия для применения статьи 50, поскольку эта мера ограничивает причиненный ущерб» (Engel et al., 69).
74. Оценка упущенной выгоды и возмещения вреда за содержание под стражей заявителя, осужденного в результате представления доказательств, несовместимых со статьей 6. (Unterpertinger, 35).
75. Ущерб, наступивший вследствие нарушения п. 4 статьи 5. Пункт 5 статьи 5 Конвенции является «нормой, относящейся к существу, которую следует принимать во внимание при осуществлении полномочий, определенных в статье 50» (Van Droogenbroeck, Cm. 50, 13).
76. Справедливая компенсация. Моральный вред. Установление нарушения п. 3 и 4 статьи 5. «Суд напоминает, что по некоторым делам, относящимся к нарушениям п. 3 и 4 статьи 5, он присудил относительно скромные суммы в качестве морального ущерба. Однако в более поздних делах, имеющих отношение к нарушению одного из вышеуказанных пунктов, Суд не признал обоснованными требования, представленные на этом основании. В некоторых из этих решений Суд устанавливает, что есть основания для предоставления справедливой компенсации только в случае, если ущерб вытекает из лишения свободы, которое не было бы применено к заявителю, если бы были соблюдены гарантии, предусмотренные п. 3 статьи 5, и делает вывод о том, что, согласно обстоятельствам дела, установление нарушения служит основанием для справедливой компенсации, достаточной для возмещения причиненного морального вреда» (Nikolova, 76; см. так же Hood, 84).
