X. обратилась в суд со встречным иском к А. и И. о выселении их из дома.
Истцы по делу Ш. и ее дочь И. в период рассмотрения дела умерли.
Решением Правобережного районного суда Республики Северная Осетия – Алания от 12 августа 2002 года (оставленным без изменения судебной коллегией по гражданским делам Верховного Суда Республики Северная Осетия – Алания 03 сентября 2002 года) в удовлетворении иска А. отказано, встречный иск Х. удовлетворен.
Постановлением Президиума Верховного Суда Республики Северная Осетия – Алания от 23 декабря 2002 года решение суда и определение судебной коллегии оставлены без изменения.
В надзорной жалобе А. просил судебные постановления отменить и дело направить на новое рассмотрение в суд первой инстанции.
Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда РФ 20 октября 2003 года жалобу удовлетворила, указав следующее.
Как предусмотрено в ст. 387 ГПК РФ, основаниями для отмены или изменения судебных постановлений в порядке надзора являются существенные нарушения норм материального или процессуального права.
Согласно статьям 14 и 27 СК РФ брак признается недействительным, если хотя бы одно из лиц, вступающих в брак, уже состоит в другом зарегистрированном браке.
Судом установлено, что Г. и Ш. зарегистрировали брак 01 августа 1948 года. Не расторгнув брака с Ш., 03 января 1978 года Г. зарегистрировал брак с X.
Из содержания ст. 28 СК РФ следует, что с требованием о признании брака недействительным вправе обращаться другие лица, права которых нарушены заключением этого брака.
В соответствии со ст. 532 ГК РСФСР (ст. 1142 ГК РФ) при наследовании по закону в первую очередь наследниками в равных долях являются дети и супруг.
А. и И. в силу закона являлись наследниками имущества, оставшегося после смерти их отца.
В результате регистрации в 1978 году брака Г. с X. последняя также в силу закона стала наследницей имущества в равных с А. и И. долях, от чего их доли в наследственном имуществе уменьшились.
Следовательно, А., считая свое имущественное право в результате заключения Г. брака с ответчицей нарушенным, был вправе на основании ст. 28 СК РФ просить суд о признании брака недействительным.
Вывод же суда (поддержанный впоследствии судами кассационной и надзорной инстанций) о том, что заключением брака между Г. и X. права А. не нарушены, сделан ввиду неправильного применения норм материального права.
Обстоятельства принятия истцом наследства не влияли на его право обратиться в суд с заявлением о признании брака недействительным.
Доводы суда о том, что А. не подал в установленный законом срок заявления о принятии наследства, не могли служить основанием к отказу в удовлетворении его иска о признании брака недействительным.
Согласно разъяснениям Пленума Верховного Суда РФ, содержащимся в п. 11 постановления от 23 апреля 1991 года № 2 «О некоторых вопросах, возникающих у судов по делам о наследовании», получение свидетельства о праве на наследство – право, а не обязанность наследника (ст. 557 ГК РСФСР (ст. 1162 ГК РФ)). Поэтому отсутствие свидетельства не может служить основанием для отказа в принятии искового заявления по спору о наследстве (ст. 129 ГПК РСФСР).
Однако суд этих разъяснений во внимание не принял и имеющегося между сторонами спора об имуществе не разрешил.
В силу ст. 546 ГК РСФСР (действовавшего на момент возникновения спорных правоотношений, сейчас ей соответствует ст. 1153 ГК РФ) признается, что наследник принял наследство, когда он фактически вступил во владение наследственным имуществом.
Поскольку каких-либо оговорок о том, какое это должно быть имущество, вышеназванная норма закона не содержит, вывод суда о том, что пользование А. некоторыми личными вещами наследодателя не может служить основанием для признания факта принятия им наследства, ошибочен.
Суд счел, что принятые А. личные вещи отца не являлись наследственным имуществом, а потому нельзя говорить о его фактическом вступлении во владение наследственным имуществом, состоящим лишь из дома и надворных построек. Однако это противоречит требованиям закона, поскольку к наследственному имуществу относится любое принадлежавшее наследодателю на день открытия наследства имущество, включая вещи, имущественные права и обязанности.
Так, согласно ст. 213 ГК РФ (в редакции, действовавшей на момент открытия наследства Г.) в собственности Г. могло находиться любое имущество, за исключением отдельных видов имущества, которое в соответствии с законом не могло принадлежать гражданам.
В силу п. 12 упомянутого постановления Пленума Верховного Суда РФ под фактическим вступлением во владение наследственным имуществом, подтверждающим принятие наследства (ст. 546 ГК РСФСР, ст. 1153 ГК РФ), следует иметь в виду любые действия наследника по управлению, распоряжению и пользованию этим имуществом, поддержанию его в надлежащем состоянии или уплату налогов, страховых взносов, других платежей, взимание квартплаты с жильцов, проживающих в наследственном доме по договору жилищного найма, производство за счет наследственного имущества расходов, предусмотренных ст. 549 ГК РСФСР, или погашение долгов наследодателя и т. п. При этом следует иметь в виду, что данные действия могут быть совершены как самим наследником, так и по его поручению другими лицами в течение шести месяцев со дня открытия наследства.
Сославшись на приведенные положения, суды кассационной и надзорной инстанций указали на то, что А. домом не пользовался, коммунальные услуги не оплачивал, следовательно, во владение наследственным имуществом фактически не вступил.
Этот вывод сделан судами без учета того, что приведенный в постановлении Пленума перечень действий, совершаемых наследником по управлению, распоряжению и пользованию наследственным имуществом, не является исчерпывающим и не исключает фактического вступления наследника во владение имуществом путем принятия его части.
Поскольку между А. и X. имеется спор о праве на имущество, который судом не разрешался, Судебная коллегия не нашла возможным разрешить требования А. об установлении факта принятия наследства по существу.
Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда РФ решение Правобережного районного суда Республики Северная Осетия – Алания от 12 августа 2002 года, определение судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда Республики Северная Осетия – Алания и постановление президиума этого же суда отменила, дело направила на новое рассмотрение в суд первой инстанции (Извлечение из Определения СК по гражданским делам Верховного Суда РФ от 20 октября 2003 года № 22-В03-5).
Еще один пример из судебной практики.
Скрыженко Е.В., Н.В. и В.В. обратились в суд с иском к брату – Скрыженко А.В. и Кузину об установлении факта принятия наследства, признании частично недействительным свидетельства о праве на наследство и признании недействительным договора купли-продажи. При этом истцы сослались на то, что после смерти 21 февраля 1996 г. их матери – Скрыженко А.И., имевшей на праве собственности домовладение, они и ответчик являлись наследниками ее имущества. В нотариальную контору с заявлением о принятии наследства истцы не обращались, поскольку между всеми наследниками имелась договоренность об оформлении права собственности на домовладение на имя Скрыженко А.В. с последующей продажей дома и разделом на равные доли полученной от продажи суммы. Свидетельство о праве на наследство по закону было выдано 27 августа 1996 г. на имя Скрыженко А.В., после чего 8 октября 1996 г. он продал дом Кузину, но вопреки договоренности между наследниками не выплатил им причитающуюся часть стоимости дома.
По утверждению истцов, они фактически приняли наследство, оставшееся после смерти матери, до истечения шестимесячного срока разделили между собой ее домашнее имущество.
Решением Аннинского районного суда Воронежской области (оставленным без изменения судебной коллегией Воронежского областного суда) иск удовлетворен.
Президиум Воронежского областного суда оставил без удовлетворения протест заместителя Председателя Верховного Суда РФ об отмене судебных постановлений.
Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда РФ 15 июня 1998 г. аналогичный протест заместителя Председателя Верховного Суда РФ удовлетворила и отменила судебные постановления, указав следующее.
Разрешая дело, районный суд признал, что все четыре наследника после смерти матери разделили ее домашнее имущество, а следовательно, приняли наследство. Свидетельство же о праве собственности на домовладение выдано на имя Скрыженко А.В. с нарушением наследственных прав истцов. Поэтому суд признал их наследниками, принявшими наследство, и признал частично недействительным свидетельство о праве на наследство, выданное на имя Скрыженко А.В.
Как указал суд, договор купли-продажи домовладения заключен под влиянием обмана со стороны Скрыженко А.В., в связи с чем в силу ст.179 ГК РФ недействителен; Кузин являлся недобросовестным владельцем дома, поскольку знал о незаконности действий Скрыженко А.В., поэтому в силу ст. 303 ГК РФ договор купли-продажи недействителен, а стороны подлежат возвращению в первоначальное положение.
