Ознакомительная версия.
Все относящиеся к производству дела судья должен был записывать вкратце в единый протокол (ст. 142–144 устава уголовного судопроизводства).
Таким образом, разбирательство дел у мирового судьи было существенно упрощенным и ускоренным по сравнению с обычной формой уголовного процесса. Однако в связи с огромным количеством дел, находящихся в производстве у мирового судьи, судьи просто не справлялись с работой при условии составления всех необходимых бумаг. Как уже отмечалось, по подсчетам Н. А. Неклюдова, рабочий день мирового судьи, при условии составления им всех необходимых бумаг, должен был составлять не менее 32 часов в сутки. Но даже если возложить на канцелярию все обязанности по ведению журналов и выписыванию исполнительных листов, то и в этом случае рабочий день судьи составит 24 часа в сутки[156]. Такое положение дел прямо толкало судью на нарушение правовых норм. В результате мировые судьи перестали составлять полный текст решений и приговоров, за исключением тех случаев, когда стороны попросят выдать им копию указанного акта. В качестве возможной меры для ликвидации такого явления предлагалось, кроме организации хорошей канцелярии, еще и несколько упростить порядок делопроизводства у мирового судьи, максимально сведя его к устному порядку[157].
Следует также отметить, что кроме общего порядка производства дел у мирового судьи устав уголовного судопроизводства (раздел 4) предусматривал также и отличающиеся от него порядки производства для некоторых категорий дел (в частности, для дел по преступлениям и проступкам против имущества и дохода казны и для дел по преступлениям и проступкам против общественного благоустройства и благочиния). Производство по этим категориям дел характеризовало наличие достаточно четко урегулированной законом досудебной стадии процесса (составление протокола о правонарушении, а по делам о проступках против имущества и дохода казны – еще и проведение предварительного следствия). Судебное же производство по таким делам отличалось некоторыми чертами ускорения и упрощения по сравнению с обычно применяемыми правилами. Так, при рассмотрении дел о проступках против имущества и дохода казны необязательна была явка в суд должностных лиц казенного управления (ст. 1188 устава уголовного судопроизводства). По делам о нарушении устава путей сообщения обвиняемый в совершении проступка, наказываемого лишь денежным взысканием, мог уплатить взыскание добровольно, что исключало дальнейшее производство (ст. 1230 устава уголовного судопроизводства). В случае отказа от добровольной уплаты такого взыскания либо, если лицо, совершившее проступок, подлежало личному наказанию, начальник дистанции сообщал о происшествии мировому судье. Мировой судья должен был тогда немедленно прибыть на место происшествия и без промедления приступить к разбирательству дела, с тем, чтобы обвиняемые без особенной надобности не были задержаны на месте происшествия на срок свыше шести часов (ст. 1232–1233 устава уголовного судопроизводства).
Таким образом, в уголовном процессе России можно было выделить судебные производства, упрощенные даже по сравнению с общим порядком производства дел у мирового судьи. Это упрощение диктовалось особенностями конкретных уголовных дел и компенсировалось более тщательной и законодательно разработанной досудебной подготовкой по таким делам.
Попытаемся теперь свести воедино все существенные черты производства у мирового судьи, с тем чтобы определить, какова сущность такого производства.
Прежде всего, следует отметить, что данное производство представляло собой разновидность основного производства и осуществлялось по делам об уголовно наказуемых деяниях.
Для этого производства были характерны, в частности, следующие черты:
– ликвидация или очень существенное сокращение досудебных стадий процесса;
– отсутствие разделения следствия на предварительное и судебное;
– наличие возможности непосредственного вызова обвиняемого в суд;
– существование возможности немедленного привода обвиняемого и немедленного рассмотрения дела (в случаях, когда последний застигнут при совершении проступка, неизвестен полиции и не представит удостоверения о своем имени, фамилии и месте жительства или когда по делам о проступках, в качестве наказания за которые предусмотрено тюремное заключение, есть повод опасаться, что обвиняемый скроется или уничтожит следы преступного действия – ст. 51 устава уголовного судопроизводства). Кроме того, в некоторых случаях не обвиняемый приводился к судье, а, напротив, судья отправлялся к месту нахождения обвиняемого для немедленного рассмотрения дела (ст. 1232–1233 устава).
При этом в ходе судебного разбирательства по делу происходило устное, непосредственное и публичное исследование доказательств, без каких-либо сокращений.
Таким образом, для производства по уголовным делам у мирового судьи был характерен перенос «центра тяжести» процесса на судебную процедуру, что достигалось за счет ликвидации или коренного сокращения досудебного производства.
И. Я. Фойницким в свое время была предложена классификация упрощенных производств. Он выделял следующие формы суммарного производства:
1) заочное разбирательство;
2) прямой вызов к суду (citation directe);
3) немедленный привод обвиняемого (comparation immediate);
4) карательный приказ (Strafbefehl)[158].
При этом под заочным разбирательством понималось судебное разбирательство, производимое по общим правилам судопроизводства, но в отсутствие как самого обвиняемого, так и его защитника. Прямой вызов к суду представляет собой вызов в суд лица, совершившего преступление, производимый стороной или гражданским истцом без проведения предварительного расследования. Немедленный привод обвиняемого применяется в случае задержания обвиняемого, застигнутого при совершении преступления. Судебное разбирательство при этом производится немедленно, также без производства предварительного расследования. И, наконец, институт карательного приказа «состоит в предоставлении права единоличным судьям по получении обвинения в маловажном деянии налагать взыскание без судебного разбора, но с тем, что такой разбор может быть впоследствии потребован обвиняемым и в таком случае состоявшийся приказ теряет силу и дело рассматривается в общем порядке»[159].
Знакомясь с такой классификацией, можно сделать вывод о том, что производство по уголовным делам у мирового судьи представляло собой комбинацию таких форм суммарного производства, как прямой вызов к суду и немедленный привод обвиняемого.
Однако этим упрощение процесса по делам суммарного судопроизводства не исчерпывалось. Важным дополнением к нему служило допущение заочного рассмотрения дел, подсудных мировому судье. Первоначально, в соответствии со ст. 133–141 устава уголовного судопроизводства, допускалось заочное рассмотрение дела по обвинению в проступке, за совершение которого возможно было наложение наказания не строже ареста. В 1888 году в устав уголовного судопроизводства были внесены изменения, расширившие возможность применения заочного разбирательства, распространив ее на все дела о преступлениях и проступках, наказание за которые не было связано с лишением или ограничением прав состояния[160]. В обоснование допущения такой формы Н. Н. Розин указывал, что хотя принципы устности и непосредственности судебного разбирательства и требуют личного присутствия обвиняемого при разбирательстве дела, однако отложение дела в каждом случае неявки обвиняемого влечет за собой определенные выгоды для недобросовестной стороны[161]. Заочное разбирательство допускалось по уставам 1864 года лишь в случае неявки обвиняемого. Однако с 1896 года вынесение заочного приговора стало возможным и в случае неявки обвинителя по тем делам, которые не могли быть окончены примирением (если же дело могло быть окончено примирением, то неявка обвинителя расценивалась законодателем как желание такового и влекла за собой вынесение постановления о прекращении дела) (ст. 135 устава).
Заочное рассмотрение дела возможно было лишь при соблюдении следующих условий:
1) наличия предварительного личного вызова в суд. Если такого вызова не было или он не был доставлен, заочное вынесение приговора не допускалось;
2) неуважительности причины неявки. У судьи должны быть данные об отсутствии уважительных причин для неявки в суд[162].
Производилось заочное рассмотрение дела по тем же канонам, что и обычное. Суд обязан был выслушать все доводы противной стороны и постановить приговор только по изучении и на основании всех данных дела. Заочный приговор должен быть немедленно сообщен обвиняемому, и только с этого момента начинал исчисляться срок на его обжалование. В случае несогласия с заочным приговором подавался отзыв на него, причем такой отзыв влек за собой назначение нового судебного разбирательства. В случае явки обвиняемого на повторное рассмотрение оно производилось заново, так, словно заочного приговора вовсе не существовало. Но если же обвиняемый повторно не являлся без уважительной причины, то судья, не приступая к новому разбирательству, утверждал вынесенный ранее приговор, назначая одновременно обвиняемому денежное наказание за неявку.
Ознакомительная версия.
