Brottsforebyggande radet: Nytt straffsystem. Ideer och forslag. Edin-Stockholm. Rapport 1977, 7.
Callewaert, S. and Nil son B. A. Samhallet, skolan och skolans indre arbete. Sweden, 1979.
Christiansen, К. О., Мое M. and Senholt L.b сотрудничестве с Schubell К. and Zedeler K. Effektiviteten af for-varing og soerfoengsel m. v. Denmark. 1972, Statens tryk-ningskontor. Betaenkning nr. 644.
Christie, N. Tvangsarbeid og alkoholbruk. Oslo, 1960a.
Christie, N. Reaksjonenes virkninger. — Nordisk tidsskrift for kriminalvidenskab 1960 b, 49, 129 — 144.
Christie, N. Forskning ош individual-prevensjon kontra al-menprevensjon. — Lov og Rett 1971, nr. X, 49 — 60.
Christie, N. Fangevoktere i konsentrasjonsleire. Oslo, 1972.
Christie, N. Conflicts as Property. — Br. j. Crim. 1977, 17, 1-19.
Clarke, B. Enough room for joy. Jean Vaniers LArche. London, 1974.
Cohen, S. Guilt, justice and tolerance: Some old conceits for a new criminology. 1977. — Mim. Dept. of sociology. Univ. of Essex, England.
Cohen, S. The Punitive City: Notes on the Dispersal of Social Control. — Contemporary Crises, 1979, 3, 339 — 364.
Cohen, S. and Taylor, L. Psychological survival. The experience of longterm imprisonment. G. B. 1972.
Cooper, L. et al. The iron fist and the velvet glove: An analysis of the U. S. police. Berkeley, 1974.
Da hi, Т. S. Statsniakt og sosial kontroll. — In: Rune Slngstad, ed: Om Staten. Oslo, 1977.
Da hi, T. S. Barnevern og samfunnsvern. Oslo, 1978.
D a 1 g а г d, O. S. Abnorme lovovertredere. Diagnose og prognose. Oslo, 1966.
Ehrlich, I. The Deterrent Effect of Capital Punishment A Question of Life and Death. — Am Ec. Rev. 1975, 65, 397 — 417.
E n g 1 u n d, G. och Hasselakollektivet. Tvanget til frihet. Stockholm, 1978.
Eriksson, L. Varning for vard, 1967.
Foucault, M. Surveifier et punir. France, 1975.
G e r s h u n y, J. I. The informal economy. Its role in post-industrial society. — Futures, 1979, 12, 3 — 15.
Gershuny, J. I. and Pa hi, R. E. Work outside employment: some preliminary speculations. — New universities quarterly, 1980, 34, 120-135.
G1 u с к m a n, M. The judicial process among the Barotse of Northern Rhodesia. Manchester, 1967.
Goldschmidt, V. Den gr0ndlanske kriminallov og dens so-ciologiske baggrund. — Nordisk tidsskrift for kriminal viden-skab, 1954, 42, 133-148, 242-268.
Gorer, G. Death, grief and mourning in contemporary Britain. N. Y., 1965
Gottfredson, D., Wilkins, L. T. and Hoffman, P. B. Guidelines for parole and sentencing. A policy control method, USA, 1978.
Gouldner, A. The sociologist as partisan. Sociology and the welfare state. — The American Sociologist, 1968, 3, 103 — 116.
Greenberg, D. F. and Humphries, D. The cooptation of fixed sentencing reform. — Crime and delinquency 1980, 26 206-225.
Hemes, G. and К n u d s e n, K. Utdanning og ulikhet. NOU 1976, 46.
Hirsch, A. von. Prediction of criminal conduct and preventive confinement of convicted persons. — Buffalo law review, 1972, 21, 717 — 758.
Hirsch, A. von. Doing justice. Report of the committee for the study of incarceration. N. Y., 1976.
H о m a n s, G. C. The human group. London. 1951.
I g n a t i e f f, M. A just measure of pain. The penitentiary in
tho industrial revolution 1750-1850. G. В., 1978.
II lien, I. The right to useful unemployment and its professional
enemies. London, 1978. Illiсh, I. Shadow work. Boston — London, 1981. Jakobsen, K. Politisk fatligdom. — Kontrast 1964, 3, 5 — 11. К i n b e r g, О., I n g h e, G., R i e m e r, S. Incest problemet i Sve-
rige. Stockholm, 1943. К u t s с h i n s к у, В. Law, pornography and crime: The Danish
experience. London, 198f........
Lewis, C. S. The problem of pain, Great Britain 1940. Fontana
books, 1980.... „ ,. ,
Lindblom, U. Smartbehandlmg undor omprovnmg. — Nordisk
medisin, 1980, 95, 75. Lusseyrand, J. And there was light Boston, 1963,
M a d s е п, В. I skorpionens halespids. Et speeiale om mig og
Christiania. Christiania, 1979. Mathiesen, T. The politics of abolition. Essays in political
action theory. — Scandinavian studies in criminology. Oslo,
London, 1974.
Mathiesen, T. Den skjulte disiplinering. Oslo, 1978.
M i 1 g r a m, S. Some conditions of obedience and disobedience to authority. — Human relations, 1965, 18. 57 — 75. M а к e 1 a, K. Om straffens verkningar. Eripainos oikeustiede 1975, 6, 237 — 280.
01 a u s s e n, L. P. Fordeling og utvikling av forbrytelser i Norge 1957 — 1975. — Hovedoppgave i kriminologi. Institutt for kriminologi og strafferentt. 1979. Pa hi, R. E. Employment, work and the domestic division of labour. — Int. of Urban and Regional research, 1980. 4.
1-20.
P a r m a n n. 0istein ed. Vidarasen landsby. Ideer, dagligliv, bakgrunn. Oslo, 1980.
Piatt, A. The Child Savers. The invention of delinquency. Chicago, 1969.
Radzinowicz, L. Ideology and Crime. N. Y., 1966.
Rams0y, RogoffN. Sosial mobilitet i Norge. Oslo, 1977.
R a w 1 s, J. A theory of justice Oxford, 1972.
R о s z а к, T. The making of a counter culture. Reflections on the technocratic society and its youthful opposition N Y ": 1969. "
S e 11 i n, T. Capital punishment. N. Y., 1967.
Snare, A. Konfliktlosare i narmiljon. — Rapport fra 21 nord-iske forskerseminal pa Lillehammer, Norge 1979. Scandinavian Research Council for Criminology, 32 — 79.
Stang, H. J. Mangelfullt utviklede ogeller varig svekkede sjelsevner. Diagnoser og prognoser. Oslo, 1966.
Stortingsmelding nr. 104 (1977 — 1978) Om kriminalpolitikken. Oslo, 1978.
Straffrattskommittens betankande 1976 : 72. Band 1 oe 2 1978 Helsinki, 1978.*
Strindberg, A. Tjanstekvinnans son. Stockholm, 1878.
S10 к к e n, A. M. og medarbeidere. Politiet i det norske sam-funnet. Oslo, 1974.
Sykes, G. M. The society of captives. A study of a maximum security prison. USA, 1958.
Takala, H. Den klassiska straffrattens renassans. Utskrift av innlegg pa seminar avholdt av Nordisk Samarbeidsrad for Kriminologi, Kiljava. Finland 1978, lis.
The twentieth century fund task force on criminal sentencing: Fair and certain punishment. USA, 1976.
Thelander, A. Hassela kollektivet. En rapport om vardinne-hall och vardideologi pa et hem for unge narkomaner. Stockholm, 1979.
Valen-Senstad. For lov og rett i 200 Sr. Oslo Politis
historie. Oslo, 1953. Wheeler. Controlling delinquents. N. Y., 1968.
СУРОВОСТЬ НАКАЗАНИЯ В ИСТОРИЧЕСКОМ АСПЕКТЕ[9]
1. ВВЕДЕНИЕ
Историю уголовного наказания обычно изображают как ряд прогрессивных шагов, направленных на его постепенную гуманизацию. Отмена смертной казни, пыток и членовредительства, отказ от цепей и других мер, причиняющих физические страдания, — все это может, конечно, рассматриваться именно в таком свете, равно как сокращение случаев назначения одиночного заключения и вообще приговоров к лишению свободы, отбываемому в тюрьме. Мы пришли к более мягкой системе уголовных наказаний. Быть может, мы стали добрее. Хотелось бы так думать. Это, несомненно, помогло бы в борьбе за новые реформы. Тем не менее, исходя из целей исследования, отнюдь не ясно, не является ли подход, свободный от заранее принятых оценок, более эффективным.
В историческом плане трудно — если это вообще возможно — определить, какое наказание наиболее гуманно. В крайних случаях мояшо с некоторой долей уверенности утверждать, что то или другое конкретное наказание, применявшееся в одном столетии, мягче другого конкретного наказания, применявшегося в другом столетии. Жизнь всегда была самым большим благом, которого можно лишиться. Но было ли это благо всегда одинаково большим? В большинстве случаев правильное сравнение должно выглядеть так: являлось ли в 1703 г., учитывая представления того времени, отсечение пальцев более суровым наказанием, чем X лет тюремного заключения в 1827 г. (также с учетом представлений того времени) или, соответственно, У крон штрафа в 1967 г.
Более плодотворным — и в большей степени отвечающим требованиям нормальной научной процедуры — было бы использование модели, которая не содержит никаких предположений относительно прогресса в деле гуманизации уголовного наказания. В таком случае борьба за уголовно-правовые реформы может трактоваться как ряд усилий, направленных на то, чтобы привести уголовное наказание в соответствие с ценностями, которые в каждую конкретную эпоху политически влиятельные круги данного общества считают основными. Ценности со временем меняются, и не следует заранее строить какие-либо предположения относительно усиления либо ослабления гуманистического начала. В пенологии, как и в экономике, ценности, по-видимому, представляют собой переменные эмпирического характера. Наказание есть причинение зла и, соответственно, это есть лишение благ. Таким образом, изучение карательной практики дает весьма убедительную информацию относительно того, что считается желательным, а что — нежелательным. Изучение карательной практики обнаруживает также, какие ценности имеют преобладающее значение в ту или иную эпоху для тех, кто располагает реальной властью в том или ином обществе.
2. НЕКОТОРЫЕ СВЕДЕНИЯ ИЗ ИСТОРИИ УГОЛОВНОГО ПРАВА НОРВЕГИИ
Для того чтобы составить конкретное представление по вопросу, являющемуся предметом нашего рассмотрения, целесообразно кратко остановиться на истории уголовного права Норвегии.
Уголовное наказание в XVII и XVIII веках в основном сводилось к причинению физической боли и завершалось смертной казнью. В королевском указе от 16 октября 1697 г. «О наказании отвратительных убийц» устанавливалось, что палач должен без милосердия пытать виновного раскаленными щипцами сначала возле дома или иного места, где было совершено убийство, затем, если это происходило в торговом городе, на всех городских рынках и во всех общественных местах, а если в деревне, то трижды между местом преступления и местом казни и, наконец, на месте казни. После этого отсекалась топором правая рука,
жизненному тюремному заключению, а отсечение целой руки — к 10 годам лишения свободы, представляется крайне нелогичным. Такое «приравнивание» было обусловлено тем, что отсечение двух пальцев представляло собой традиционное наказание за лжесвидетельство, а это преступление, по мнению законодательного комитета, было более тяжким, чем подлог, который тогда еще карался отсечением руки.
а затем голова виновного. Для еще более отвратительных убийц предусматривалось еще более суровое наказание. Смертная казнь назначалась также за изгнание плода, кровосмешение, разбой, подделку денег и поджог с намерением совершить убийство.
За крупную кражу, то есть за кражу лошади или коровы либо чего-нибудь другого стоимостью в 20 мер серебра, наказанием за впервые совершенное преступление были порка и выжигание клейма «вор» на лбу, а за повторное преступление — пожизненная каторга в кандалах. За мелкую кражу, совершенную в четвертый раз, назначались порка, клеймение и пожизненная каторга. Если кто-либо разбил кандалы и бежал из тюрьмы, а затем совершил кражу, то он в любом случае должен был быть казнен через повешение.
Но к концу XVIII века в силу разных причин власти стали все чаще избегать применения описанных телесных наказаний. Сначала они с этой целью прибегали к помилованию. Уголовные преступники в порядке помилования освобождались от увечащих наказаний и смертной казни и вместо этого помещались в крепости. Но помилование было сложной процедурой и к тому же могло создавать трудности в том плане, что помилованный понимал его по-своему. Некоторые преступники отказывались от помилования, предполагавшего лишение свободы. Настаивая на применении увечащих наказаний — наказаний, которые власти во все большей степени считали неприемлемыми, — осужденные могли избежать и длительного тюремного заключения, и физических страданий. Законодательный комитет, отменивший в 1815 г. увечащие наказания, сформулировал проблему следующим образом: «Вполне может случиться, что уголовный преступник, предполагая, что Корона не желает применять увечащие наказания, может злоупотребить этим, дабы добиться для себя большего снисхождения, чем то, которое соответствует требованиям безопасности общества. Это последнее обстоятельство делает настоятельно необходимым, чтобы такие наказания были отменены безотлагательно» (Парламентские отчеты за 1815 г., т. I, с. 218).
