Ознакомительная версия.
Нарушения прав человека часто выражаются в стремлении различных групп скрыть псевдорелигиозную сущность под названиями «фонд», «центр» и т. п. или в стремлении получить статус религиозной организации, так как этот статус связан с более широкими экономическими возможностями, предоставлением налоговых и иных льгот.
Следует разграничивать противозаконную деятельность религиозного объединения и его отдельных членов. Совершение последними правонарушений и преступлений, мотивированных нерелигиозным учением или указаниями конкретных руководящих органов объединения, а собственным личным мотивом, предполагает ответственность только конкретных граждан и не затрагивает объединение.
В российском уголовном законодательстве предусмотрена ответственность за организацию объединения, посягающего на личность и права граждан (ст. 239 УК РФ), за воспрепятствование осуществлению права на свободу совести и вероисповедания (ст. 148 УК РФ), за нарушение равенства прав человека и гражданина в зависимости от отношения к религии, убеждений, принадлежности к общественным объединениям, причинившее вред правам и законным интересам граждан (ст. 136 УК РФ), за надругательство над телами умерших и местами захоронения (ст. 244 УК РФ).[13]
Судебные дела, связанные с применением Федерального закона «О свободе совести и о религиозных объединениях», рассматриваются не только по инициативе органов юстиции, прокуратуры и местного самоуправления, но и по инициативе религиозных объединении и граждан.
В соответствии с п. 2 ст. 12 Федерального закона «О свободе совести и о религиозных объединениях» граждане и религиозные объединения вправе обжаловать в суд отказ регистрирующего органа в государственной регистрации религиозной организации, а также его уклонение от такой регистрации.
При этом религиозные организации, учрежденные до вступления в силу Федерального закона «О свободе совести и о религиозных объединениях», пользуются правами юридического лица в полном объеме без подтверждения 15-летнего минимального срока существования на соответствующей территории, ежегодной перерегистрации и без ограничений, предусмотренных абз. 4 п. 3 ст. 27 названного Федерального закона.
Такие организации вправе использовать в своих наименованиях слова «Россия», «российский» и производные от них, если до вступления Федерального закона в силу они уже использовали их в своих наименованиях и если на момент подачи заявления о государственной перерегистрации они действовали на территории Российской Федерации на законных основаниях; при этом не должно приниматься во внимание приостановление деятельности религиозной организации, если она была лишена возможности действовать по причинам, зависящим не от нее, а от неправомерных решений и действий государственных органов и их должностных лиц».[14]
Конституционно-правовой смысл положений Федерального закона «О свободе совести и о религиозных объединениях», выявленный Конституционным Судом РФ в Определении от 13 апреля 2000 г., является общеобязательным и исключает любое иное их истолкование в правоприменительной практике.
Государственная перерегистрация религиозных организаций предполагает приведение их устава и иных учредительных документов в соответствие с требованиями Федерального закона «О свободе совести и о религиозных объединениях», поэтому отказ от перерегистрации или уклонение регистрирующего органа также могут быть обжалованы в суд на указанном основании. К уклонению от государственной регистрации (перерегистрации) религиозной организации относятся нарушение регистрирующим органом установленного Федеральным законом срока рассмотрения заявления о государственной регистрации, необоснованное назначение в отношении религиозной организации государственной религиоведческой экспертизы, решение регистрирующего органа о приостановлении процесса государственной регистрации религиозной организации.[15]
Постановлением Правительства РФ от 15 апреля 2006 г. установлено, что формы документов, используемые при государственной регистрации некоммерческих организаций, в отношении которых федеральными законами установлен специальный порядок государственной регистрации, в том числе религиозных организаций, общественных объединений, политических партий, утверждаются в порядке, установленном Федеральным законом «О некоммерческих организациях».[16]
Каждая религиозная организация ежегодно должна представлять в Федеральную регистрационную службу РФ (Росрегистрацию) и ее территориальные органы отчет о своей деятельности, сведения о персональном составе своих руководящих органов, о расходовании денежных средств и использовании иного имущества. Дополнительно запрашивается и другая информация.
Безусловно, от четкого и продуманного механизма правового регулирования государственной регистрации религиозных организаций в значительной степени зависит правопорядок, общественное спокойствие и безопасность в стране, стабильность государственно-конфессиональных отношений.
Неслучайно, один из законопроектов, предусматривавший существенные изменения действующего порядка создания и государственной регистрации религиозных объединений, был отклонен.
27 мая 2004 г. на парламентских слушаниях «Совершенствование законодательства о свободе совести и о религиозных организациях: практика применения, проблемы и пути решениях» проходило обсуждение вопросов, связанных с разработкой проекта новой редакции Федерального закона «О свободе совести и о религиозных объединениях». Этот проект разрабатывался рабочей группой, созданной при правительственной комиссии по вопросам религиозных объединений, во главе с заместителем председателя комиссии А.Е. Себенцовым.
Юрисконсульт Московской Патриархии К.А. Чернега, комментируя законопроект, отметила наличие в нем норм, способствующих созданию и активизации деятельности нетрадиционных религиозных объединений.
Законопроектом отменялся 15-летний срок существования на территории Российской Федерации в качестве условия государственной регистрации религиозного объединений; было снято требование об уведомительном порядке создания религиозных групп, претендующих приобрести впоследствии статус религиозных организаций. В результате религиозные группы становились фактически недоступными для контроля со стороны тех органов, которые уполномочены осуществлять контроль за соблюдением законодательства о противодействии экстремистской деятельности в России.
Законопроект содержал статьи, в силу которых органы юстиции и прокуратуры вправе «знакомиться с документами религиозного объединения, связанными с осуществлением его деятельности; направлять наблюдателей на богослужения и собрания местных религиозных организаций и религиозных групп, а также на проводимые ими публичные мероприятия; направлять своих представителей по предварительному согласованию с религиозными организациями на иные проводимые ими мероприятия».
Однако эти полномочия были сформулированы абстрактно. Во-первых, не ясно, с какими именно документами религиозного объединения вправе знакомиться органы юстиции и прокуратуры; основания запроса соответствующих документов не указаны. Во-вторых, в проекте не были определены права и обязанности наблюдателей и представителей упомянутых органов. В-третьих, не установлена процедура согласования с религиозной организации решения о направлении представителя органа юстиции или прокуратуры на проводимые религиозной организацией мероприятия, в частности, не указаны последствия отказа религиозной организации от участия представителя в упомянутых мероприятиях.
Законопроект существенно расширял перечень оснований ликвидации религиозных организаций по сравнению с тем перечнем, который предусмотрен Гражданским Кодексом РФ и действующей редакцией Федерального закона «О свободе совести и о религиозных объединениях». Так, помимо оснований, предусмотренных ст. 61 ГК РФ, указывалось также «фактическое прекращение уставной деятельности». При этом не уточнялось, какой именно вид уставной деятельности имеется в виду: прекращение богослужений или, может быть, обучения религии участников? Какой орган и в каком порядке устанавливает факт прекращения уставной деятельности?
Авторами проекта закона предлагалось рассматривать местную религиозную организацию как объединение граждан, независимо от их гражданства и оснований проживания на территории Российской Федерации; проект предоставлял религиозным организациям «исключительное право приглашать иностранных граждан в целях занятия проповеднической и миссионерской деятельностью без учета установленной действующим законодательством квоты на выдачу иностранным гражданам разрешений на временное проживание, квоты на выдачу им приглашений на въезд в Российскую Федерацию в целях осуществления трудовой деятельности и без получения разрешения на привлечение и использование иностранных работников». Таким образом, открывался широкий простор для миссионерской деятельности иностранных граждан на территории Российской Федерации.[17]
Ознакомительная версия.
