Ознакомительная версия.
Институт несостоятельности (банкротства), без сомнения, является сложным, комплексным институтом, в рамках которого приходиться решать самые различные задачи, стоящие перед кредиторами, должником и уполномоченными лицами. В понятие «уполномоченное лицо» мы вкладываем понятие должностного лица органа, осуществляющего административно-хозяйственные действия, и лиц, осуществляющих организационно-управленические деяния.
В связи с этим считаем необходимым отметить комплексное исследование, посвященное судебной экспертизе, под редакцией Е. Р. Россинской «Судебная экспертиза: типичные ошибки»[31], и монографию К. В. Давыдова «Административные регламенты федеральных органов исполнительной власти Российской Федерации: вопросы теории»[32].
Выделение этих работ обусловлено тем, что отсутствие должного экспертного заключения создает ложность в оценивании реального состояния хозяйствующего субъекта.
Заметим, что исследование в области судебной экспертизы посвящено доказательному значению экспертного заключения. В данном случае подчеркивается, что оно зависит от истинности, внутренней непротиворечивости, точности и достоверности всех действий, оценок и выводов, которые, в свою очередь, должны отличать ошибочность заключения от добросовестного заблуждения эксперта и заведомо ложного экспертного заключения. Именно поэтому нами предпринята попытка в рамках нашей работы раскрыть особенности выявления признаков фиктивного или преднамеренного банкротства, а также отдельно затронуть вопрос об административной юрисдикции по делам о фиктивном или преднамеренном банкротстве.
Не менее сложным является оценивание действий уполномоченных лиц. В своей монографии К. В. Давыдов указывает, что традиционно в рамках романо-германского административного права большое внимание уделено вопросам организации государственного управления принудительно-властного характера. С другой стороны, отмечается наличие англосаксонской модели, сводимой к сфере взаимодействия населения и госаппарата. Обе эти традиции, взаимопроникая, обогащают друг друга, т. е. происходит процесс рецепции, что можно наблюдать на примере отечественного административного права, в котором существуют свои формы взаимопроникновения отношений между личностью и государством, между гражданином и органом власти. В связи с этим автор отмечает, что в вопросах административного (управленческого) процесса законодатель уделял много времени лишь одному направлению – юрисдикционному (причем, внесудебному), т. е. речь идет о наличии многочисленных подзаконных актов, которые зачастую противоречат друг другу. Все это нами было проанализировано на примере организационно-правовых основах деятельности в сфере банкротства и финансового оздоровления, а также на примере компетенции государственных органов в сфере банкротства и финансового оздоровления.
Глава 1
Организационно-правовая деятельность государственных органов и должностных лиц в сфере банкротства и финансового оздоровления
1.1. Институт банкротства как фактор оздоровления экономики в современных условиях
Определяя государственную политику в сфере регулирования несостоятельности (банкротства), государство исходит из существующих экономических и политических реалий. В современной России институт банкротства развивался в условиях зарождения рыночной экономики и формирования демократических институтов. И это в значительной мере предопределило развитие правового регулирования института банкротства. Исполнение законодательства о несостоятельности (банкротстве) зависит не только от его юридической состоятельности, но и от добросовестности действий лиц, наделенных полномочиями по проведению в жизнь норм законодательства о несостоятельности. В делах о банкротстве, где происходит столкновение прав и интересов различных субъектов права, вовлеченных в процедуры банкротства, выявляются неправомерные действия в случае проверки их на наличие признаков фиктивного или преднамеренного банкротства. Эти действия носят характер скрытого явления. Данную проблему, представляется, целесообразно рассматривать в первую очередь с позиции эффективности правового регулирования общественных отношений в сфере предпринимательской деятельности.
Главным показателем эффективности правового регулирования отношений в сфере предпринимательской деятельности является обеспечение устойчивости экономического роста. Институт банкротства как часть общего механизма направлен на формирование устойчивости экономики страны и преследует цель, выраженную в упорядочении процесса рыночных отношений. Непосредственный результат правового воздействия на отношения по поводу несостоятельности должника выражается в показателях сохранения бизнеса и в возврате долгов кредиторам. А поставленная задача предполагает соблюдение баланса интересов различных субъектов права, вовлеченных в процедуры банкротства. При этом законодателю приходится учитывать различные правовые средства, в том числе и публично-правового воздействия, в процессе проведения процедур банкротства. В связи с этим правовой режим банкротства имеет в своем арсенале нормы публичного права.
В настоящее время институт банкротства является комплексным институтом, который в юридической литературе имеет синоним «конкурсное право»[33]. Считается, что определения «учение о несостоятельности» и «конкурсное право», «конкурсный процесс» были разработаны еще в российском дореволюционном праве. Примером этому служат работы Г. Ф. Шершеневича[34], А. Х. Гольмстена «Исторический очерк русского конкурсного процесса» (1888 г.), К. И. Малышева «Исторический очерк конкурсного процесса» (1871 г.). Советская доктрина не уделяла институту банкротства должного внимания, так как в этот период преобладали плановые формы построения экономических отношений, где не было места этой совокупности норм права. Современный этап развития института банкротства ознаменовался восстановлением понятия конкурсного права. Сложно переоценить вклад в юридическую доктрину, внесенный такими исследованиями, как «Конкурсное право. Теория и практика несостоятельности (банкротства)» (2002 г.), «Основы конкурсного права» М. В. Телюкиной (2004 г.), «Конкурсное право» В. Ф. Попондопуло (2001 г.), «Механизм правового регулирования отношений несостоятельности (банкротства)» С. А. Карелиной[35].
В настоящее время считается, что все правоотношения, связанные с предпринимательской деятельностью, построены в соответствии с рыночными отношениями[36], где, как известно, роль такого субъекта, как государство определена рамками гражданско-правовых отношений.
В юридической литературе при рассмотрении вопроса о несостоятельности (банкротства) можно встретить понятие конкурсного права. Под ним понимается учение о несостоятельности (банкротстве) должника, система норм, регулирующих права и обязанности должника, не исполняющего свои обязательства определенного объема в течение определенного времени, его кредиторов и третьих лиц в случае недостаточности имущества должника для удовлетворения требований кредиторов[37].
Из определения видно, что оно вобрало в себя нормы различных отраслей права (финансового, административного, уголовного, гражданского). Данное взаимодействие приводит к выводу о насыщенности правовой сферы регулирования процессов несостоятельности разными средствами правового регулирования. На это обстоятельство обращается внимание во многих работах российских и зарубежных ученых, занимавшихся вопросами правового регулирования в проблеме несостоятельности коммерческих организаций[38].
Поэтому нами принято решение проанализировать различные точки зрения на необходимость формирования современного российского института банкротства. Анализ должен также дать ответ на вопрос о научно-практическом применении процессов несостоятельности. На основании вышеизложенного можно выделить несколько научно обоснованных точек зрения (концепций).
Первая концепция, которая, представляется самой обоснованной, заключается в следующем: конкурсное право является симбиозом различных отраслей частного и публичного права, формируется и развивается на стыке этих отраслей и, соответственно, является комплексным правовым институтом. Подтверждение указанной концепции можно встретить в трудах таких правоведов, как В. С. Белых[39], Г. Папе, А. Н. Семина[40], М. В. Телюкина. Данная концепция берет начало в российской доктрине общей теории права, которая обосновывается понятием комплексных отраслей права и комплексных правовых институтов.
Ознакомительная версия.
