Типичность ситуаций заставляет задуматься о стандартах речи гособвинителя. Анкетирование ветеранов прокуратуры показало, что примерно треть из них считают возможным наличие определенного стандарта, закрепленного либо в приказе Генерального прокурора, либо в методических рекомендациях.116
Вызывает удивление необходимость «наличия определенного стандарта» для работников прокуратуры, которые забывают, что в уголовно-процессуальном законе имеются достаточно подробные требования, предусматривающие ведение процесса.
Может быть, эти авторы проведут еще анкетирование адвокатов, которым есть что сказать, потому что они, в силу своей сегодняшней никчемности, уже совсем не являются достойными участниками судопроизводства?
Разъяснить бы этим товарищам, что «проблемы правоприменения УПК в основном произрастают из декларативности базовых посылов и принципов Кодекса, а также заключаются в откровенном неисполнении органами суда, прокуратуры и следствия четких предписаний конкретных норм закона, препятствующих реализации обвинительного уклона».117
Опять же, если «современный этап развития тактики судебного следствия характеризуется решением задач, направленных на детализацию, разработку и систематизацию криминалистических рекомендаций для суда, обвинения и защиты», а с учетом того, что «за прошедшее время накоплен уникальный опыт осуществления правозащитной деятельности»118, это сегодня тем более актуально, особенно для нередко недоумевающих участников современного уголовного судопроизводства.
Справедливо, что в современной действительности в рамках состязательного процесса, характерной особенностью которого является разделение функций обвинения и защиты, должна меняться и криминалистика. Представляется, что с повышения эффективности только предварительного следствия она должна переориентироваться также и на судебное следствие – с выработки рекомендаций стороне обвинения (следователям, государственным обвинителям), на разработку адресных рекомендаций, направленных на оптимизацию деятельности судей. В существующих условиях действительности целевые рекомендации криминалистической науки судьям по организации и проведению судебного следствия представляются наиболее актуальными и своевременными.
В рамках осуществления защиты по уголовному делу в суде только адвокат (но не государственный обвинитель, как сторона обвинения, и не судья, который не вправе принимать какую-либо сторону) имеет право выдвигать версии и представлять доказательства, оправдывающие подзащитного. Без данной функции защиты исследование доказательств в суде (а оно происходит публично, гласно, путем непосредственного исследования всех обстоятельств дела) будет проводиться односторонне и может повлечь за собой вынесение неправосудного приговора, что полностью противоречит задачам судопроизводства (выделено авт.).
Необходимо обратить внимание на условия проведения судебного следствия, которые также имеют свои отличия: состязательность проводимого судебного следствия, независимость суда от функций обвинения и защиты, а также непосредственность проведения следствия в зале судебного заседания; высокая степень открытой конфликтности складывающихся ситуаций при публичности судебного разбирательства; динамичность происходящих событий; более высокая степень процессуальной регламентации хода и условий производства судебного следствия и т.п. В связи с этим криминалистическая наука должна комплексно и всесторонне исследовать такое явление, как судебное следствие, и на этой основе разрабатывать специализированные адресные практические рекомендации. При этом каждое лицо, выполняющее какую-либо профессиональную функцию, обладает своим процессуальным статусом, реализует предоставленные полномочия своими приемами и методами, по-разному оценивает одни и те же ситуации, складывающиеся на определенный момент, и организует осуществление своей деятельности. Поэтому есть возможность говорить о разработке самостоятельных криминалистических рекомендаций – для следователя, для государственного обвинителя, для адвоката, для судьи.119
Профессор Ищенко Е.П. говорит о необходимости применения современных научно-технических средств получения процессуально значимой информации, совершенствования тактики, обновления действующих и создания новых методик расследования преступлений».120
Но тогда почему до сих пор нет аудиозаписи судебного заседания, когда протоколы пишутся абы как, «под приговор»? Почему гособвинители в процессе несут невесть что, а потом нагло и безнаказанно смеются? Может быть, потому что «преступления расследуют, но формально. По УПК 2002 года следователь не обязан докапываться до истины: он на стороне обвинения и просто оформляет уголовные дела. Зачем ему криминалисты. Хотят даже отменить преподавание криминалистики юристам» (Е.П. Ищенко).
И, как ни странно, именно защитники в таких процессах предъявляют «оформителям» уголовных дел аудиозаписи ведения процесса, однако суды отвечают: «Отказать в приобщении, потому что нет технических возможностей проверить достоверность».
На наш взгляд, защитнику в современном уголовном судопроизводстве необходимо, прежде всего, в обязательном порядке фиксировать ход судебного разбирательства и приносить Замечания на протокол судебного заседания; заявлять обоснованные ходатайства и представлять доказательства; заявлять мотивированные отводы прокурору и суду; заявлять письменные Возражения на действия председательствующего и также предъявлять письменные Предложения суду по вопросам, разрешаемым при постановлении приговора, в порядке ст. 299 УПК; обоснованно и мотивированно обжаловать незаконные приговоры в апелляционном, кассационном (надзорном) порядке.
Сегодня это единственные реальные формы и способы квалифицированной защиты, предусмотренные действующим уголовно-процессуальным законом. Других нет, как нет и тех, как представляется, бесполезных сегодня рекомендаций, о необходимости которых так много говорят многочисленные ученые и лишь некоторые практики.
Необходимо отменить действующий УПК, признать кодекс вредным и ошибочным, как и практику его применения, прекратить эту околонаучную говорильню, принять новый, четкий, ясный и понятный закон без этих сотен поправок, изменений и дополнений, а уже потом «разрабатывать методические рекомендации», «вырабатывать определенный стандарт», закреплять его в приказе Генерального прокурора, либо в методических рекомендациях, то есть в интересах общества и государства «заниматься решением задач, направленных на детализацию, разработку и систематизацию криминалистических рекомендаций для суда, обвинения и защиты».
И главное – прекратить это непонятное, а по сути подрывное и вредительское правоприменение, которое сегодня нельзя называть правосудием.
Необходимо прекратить вседозволенность и предусмотреть строгую ответственность должностных лиц, требовать от них неукоснительного соблюдения требований уголовно-процессуального закона. Вернуть в правосудие законность и справедливость. Тогда вера в государство, державное правосудие и справедливое применение закона будет восстановлена.
ГЛАВА ПЯТАЯ
СЛЕДСТВЕННЫЙ И СУДЕБНЫЙ ЭКСПЕРИМЕНТЫ И ИХ ЗНАЧЕНИЕ ПРИ УСТАНОВЛЕНИИ ОБСТОЯТЕЛЬСТВ ДОРОЖНО-ТРАНСПОРТНОГО ПРОИСШЕСТВИЯ
В соответствии с требованиями статей 181 и 288 УПК следственный и судебный эксперимент, являясь важным доказательством по уголовному делу, предусмотрен в стадии предварительного расследования и судебного разбирательства.121
Проблемы эксперимента в уголовном судопроизводстве разрабатывались многими учеными-криминалистами и процессуалистами, а тактика его проведения детально рассмотрена в монографической и учебной литературе.122
Эксперимент проводится с целью проверки и уточнения доказательств, показаний участников и очевидцев (свидетелей), получения сведений, имеющих доказательственное значения Содержанием судебного эксперимента является исследование и получение доказательств в специально созданных условиях, аналогичных обстоятельствам дела. При этом сущность и цель судебного эксперимента в гражданском процессе такие же, как и в уголовном судопроизводстве.123
Судебный эксперимент состоит в проведении судом опытных действий с целью установления возможности или невозможности существования определенных фактов, имеющих значение для рассматриваемого дела. Суть судебного эксперимента состоит именно в осуществлении действий, аналогичных исследуемым, и проведении этих действий, как правило, в сходной остановке, по возможности максимально приближенной к подлинной обстановке исследуемого события.124
