а) в механизме совершения преступления, т. е. в процессе принятия решения о преступлении и его исполнении, программируя и определяя преступное поведение;
б) в процессе отбывания наказания;
в) при осуществлении по отношению к данному индивиду мер профилактического воздействия.
Современные проблемы криминологического дискурса[31]
Преступность получает в различных секторах и слоях общественного сознания множество различных определений и объяснений, передающих различные проявления ее природы, отражающих ее внутренние закономерности и признаки, внутренние характеристики. Одна из наиболее значимых характеристик преступности состоит в том, что она выступает как феномен, привлекающий особое внимание общества. По многим причинам преступность является таким объектом, который не просто постоянно обсуждается, осмысливается, оценивается субъектами социального действия, но и меняется под воздействием социальных оценок и обусловленных ими социальных предпочтений. Эта особенность преступности, разумеется, не оставалась незамеченной ее исследователями. Она так или иначе рассматривалась в связи с исследованием правосознания, правового и собственно криминологического мышления, с разработкой методологии, методики изучения преступности и проч.
Недостаточно исследованным или мало привлекающим к себе внимание является, однако, процесс возникновения и выработки в обществе суждений о преступности, включение этих суждений в коммуникационные процессы, в общественные отношения, их переработка и влияние на поведение, в данном случае преступное. Для описания этого процесса в данном случае используется понятие общего дискурса о преступности, в котором так или иначе участвуют все субъекты социальных отношений, и криминологического дискурса. А на этой основе рассматриваются некоторые гипотезы исследования дискурса, место криминологического дискурса в системе понимания преступности, структура криминологического дискурса о преступности, проблемные ситуации состояния криминологического дискурса о преступности, делаются некоторые выводы.
Выдвигаемые гипотезы. Первая состоит в целесообразности выделения и особого рассмотрения как самостоятельного социального феномена дискурса о преступности, который понимается как имеющий общие предмет и содержание процесс обсуждения социального феномена преступности и который должен быть включен в предмет криминологии. На этой основе выделяются следующие гипотезы:
– криминологический дискурс является обязательной составляющей общесоциального дискурса о преступности, в котором участвуют заинтересованные субъекты социальных отношений; в силу специфики восприятия преступности как объекта социального воздействия и связанных с нею явлений криминологический дискурс играет ведущую роль, поскольку для общества особое значение имеет профессиональная информация о преступности;
– эта информация далее обозначается как криминологическая с тем, во всяком случае, чтобы отличать информацию о социальных реалиях – сущем от информации об уголовном законе – должном, но обеспечивать получение и другой информации неопределенно широким кругом адресатов, коллективных и индивидуальных субъектов противодействия преступности;
– целостное рассмотрение дискурса о преступности, его общественной и криминологической составляющих позволит получить лучшее представление о его участниках, их позициях и возможностях, содержании и процедурах обсуждения тематики преступности, его влиянии на осуществляемую в стране уголовную политику и практику борьбы с преступностью;
– реально формирующиеся в ходе социального и криминологического дискурса позиции как различных социальных и профессиональных групп, так и населения в целом далеко не всегда адекватно отражают реальное состояние преступности, ее факторы, процессы воздействия на нее и иные связанные с преступностью явления; проявляется это в том, что по ряду направлений позиции общества и социальных групп либо формируются под влиянием неадекватной информации, либо в недостаточной степени или предвзято, ложно политизированно выявляются и анализируются специалистами, либо мистифицируются в профессиональной криминологической литературе;
– наибольшая опасность для интересов страны возникает там и тогда, где и когда общественное мнение по тем или иным проблемам воздействия на преступность, в целом содержание общественного правосознания далеко не всегда адекватно интерпретируется с политических и профессиональных позиций при принятии различного рода правовых решений, прежде всего в сфере политики борьбы с преступностью;
– рассмотрение и совершенствование процесса обсуждения проблем преступности как дискурса позволит более полно учесть ход и содержание процесса формирования информации о преступности, может способствовать возможному в сложившихся условиях позитивному развитию процессов познания и обсуждения возникающих в данной сфере проблем, способно повысить эффективность контроля над преступностью при значительной экономии затрачиваемых социальных средств, включая «сбережение людских ресурсов страны».
Необходимость совершенствования дискурса о преступности. Три основных фактора определяют актуальность данной проблемы.
Первый — недостаточное удовлетворение реально усилившейся в современном российском обществе потребности в информации, причем именно такой, которая нужна для формирования социальными субъектами своих действительных, а не деформированных позиций по отношению к преступности. Нужно прямо сказать, что криминологическая информация, исходящая от профессионалов, нередко затемняется псевдополитизированными оценками состояния преступности, порождающими социальный страх и не приносящими пользы. Пишут о «триумфе» преступной среды, криминальной революции и проч. В то же время оказалась незамеченной практическая ликвидация наиболее популяризуемых форм организованной преступности, осталась мифом русская мафия за границей, нет никаких свидетельств того, что Россия является криминальным, в отличие от многих других стран, государством. Субъекты социального действия требуют прямо или конклюдентно предоставления им разнообразной по содержанию, притом верифицируемой, т. е. поддающейся проверке, и в то же время полезной, т. е. пригодной для использования, криминологической информации. Эта потребность слабо осознана в правовой литературе ввиду, возможно, подспудного отношения к гражданам страны как к пассивному объекту воспитательного воздействия[32].
Между тем о росте этой потребности свидетельствует, по меньшей мере, появление серьезных исследований преступности, прежде всего экономической, но не только ее, экономистами, социологами, политологами[33]. На практике все чаще возникают и распространяются специфические методы борьбы с различными видами экономических преступлений и проч. В таких условиях расхождение между потребностью в адекватной информации и социальной потребностью в ней влечет, соответственно, с одной стороны, неудовлетворенность адресатов криминологическою дискурса состоянием и надежностью получаемой информации, на которую затрачиваются существенные социальные ресурсы, а с другой – недооценку ими получаемых сигналов. В конечном счете это и является главным, это влияет на качество принимаемых решений и доверие населения к власти в целом, суду и правоохранительной системе в частности.
Второй фактор, определяющий актуальность изучения криминологического дискурса и развития его институциональной основы: происшедшие и происходящие изменения в динамике и структуре преступности при росте ее непереносимости обществом, во всяком случае, частичной. С ним связаны противоположные по характеру последствия. С одной стороны, новые явления в сфере преступности генерализуются, объявляются постоянными, оцениваются как угроза национальной безопасности, хотя они нередко носят временный характер и быстро изживаются обществом. С другой стороны, многие системные явления, крайне опасные для общества, фиксируются поздно или не фиксируются вообще.
Третий по очереди, но не по значению фактор, – необходимость для многих стран, если не повсеместно, преодоления реального кризиса уголовной политики, уголовной юстиции, уголовного права, который проявляется в росте преступности при усилении репрессии и несоразмерной затрате социальных ресурсов, включая прежде всего человеческие.
Место криминологического дискурса в системе понимания преступности. Сама идея отдельного анализа криминологического дискурса, повторим еще раз, связана с необходимостью более предметного и более квалифицированного подхода к осознанию, «охватыванию» процесса выработки людьми, а в данном случае специалистами в области криминологии, своих позиций по тем или иным вопросам и их распространения в обществе в целях достижения некоторого разумного согласия[34]. В реальной жизни граждане имеют много институциональных возможностей сопоставлять свои взгляды: это средства массовой информации, политические и иные встречи различного рода, это искусство, неформальное общение, наконец, направленные дискуссии и проч. Все эти процессы также в той или иной мере охватываются или могут охватываться понятием дискурса, который, с одной стороны, превращается в составляющую предмета правоведения, и, с нашей точки зрения, прежде всего криминологии как самостоятельной науки. Но именно криминология обеспечивает эти общие направления социального дискурса, поскольку она, как наука, сама по себе представляет поле дискурса и собственно дискурс. Поэтому криминология должна быть, что очевидно, социально результативной, должна вырабатывать, что она и делает, необходимую обществу информацию, а для этого обеспечивать оптимальное соотношение между знаниями, необходимыми для ее собственных нужд, и информацией регулятивного характера, которую могли бы проверять и оценивать субъекты, не обладающие специальными познаниями в криминологии.
