Ознакомительная версия.
Все это предопределяет более требовательное отношение к защите собственных границ и формирование разрешительного режима проживания иностранцев, который со временем разовьется в институт статуса иностранцев. Вместе с тем, территориальные сообщества все чаще прибегали к захвату в плен (сначала женщин как жен для собственных лидеров и производительной рабочей силы, а в дальнейшем и мужчин – для выполнения определенных хозяйственных обязанностей). Вначале за захват в плен наказывают родственники, члены семейно-кланового сообщества, впоследствии – этническое сообщество в целом, в результате чего и появляется понятие врага, враждебного лагеря; это порождает свои обычаи и принципы. Собственно на этом этапе территориальные связи этнических сообществ вытесняют семейные, что способствует возникновению политических властных отношений, которые уже на этапе своего зарождения подразделяются на внутренние и внешние. Последние являются сферой, в которой формируются юридические нормы международного характера.
В этнических сообществах вступление в брачные связи с представителями другого сообщества часто было не только правом, но и предписывалось как обязанность с целью избежания браков между близкими родственниками[328]. Функции лидера такого сообщества в сфере внешних сношений уже подобны функциям лидера вождества.
Политически властные сношения осуществляются новыми надобщинными структурами, в стабилизации которых важную роль играют экологические факторы (в районе древнего Египта и Месопотамии это создание ирригационной инфраструктуры), производственные отношения (среди них особое значение имеет фактор обмена продуктами между соответствующими надобщинными политическими структурами), демографический фактор, процесс политической интеграции. Эти процессы сопровождаются усилением борьбы за ведущую роль в создаваемых надобщинных политических структурах. Эта борьба еще не является войной (в результате отсутствия централизованных политических структур), но уже не является и простым конфликтом. Фактически эта борьба, как и война, ставит целью захват чужой территории, населения, основных ресурсов. Она становится неотъемлемым элементом новых политических структур, и уже на этапе создания вождеств, имеет все формальные черты войны.
Происходит институализация власти и легитимация политического лидера, который возлагает на себя права сношений с другими централизованными (или иными) политическими образованиями и вместе с сообществом в целом является полноправным субъектом, полномочным решать какие-либо вопросы внешних сношений. Уже с этого периода он представляет собой прообраз правителя – субъекта международного права, ставшего в древний период классическим. Здесь проявляются все основные его черты как такого субъекта – прерогатива международного «нормотворчества», правоспособность, дееспособность и ответственность за международные действия.
На ранних этапах существования надобщинных политических структур это объясняется не только правом лидера, а скорее собственными заслугами, способностями и победой в соперничестве с другими конкурентами соответствующей политической структуры. Доступ к такой деятельности имеет широкий круг субъектов: старшины и их помощники, советники, жрецы, купцы, лидеры административных подразделений и т. п. Сакрализация должности лидера способствует институализации и деперсонализации его положения как вождя и превращению его в Символ. Такая символизация вождя завершается на этапе образования протогосударства – вождества. По мнению исследователей, вождества – это «тип социально-политической организации, состоящий из группы общинных поселений, иерархически подчиненных центральному, наиболее крупному из них, в котором проживает правитель (вождь)»[329]. В Древнем Египте период вождеств длился, по большому счету, до конца Нового царства. И хотя большинство исследователей говорит о существовании там государственной структуры с фараоном во главе, все же характер власти, взаимоотношения правителей номов и царств, внутренняя организация последних дают основания думать о вождестве. Впрочем, это никак не мешало правителям номов и царств (составляющих вождества) вести активные внешние сношения.
Сегодня в исследованиях ученых (см., например, труды X. Дж. М. Классена, П. Скальника, Р. Л. Карнейро и др.) убедительно доказано, что «всем ранним государствам предшествовала политическая организация типа вождества и что, следуя различными путями, они достигли уровня раннего государства»[330].
Вождество является уже достаточно зрелой политической структурой с сакрализированной властью, развитым товарообменом с другими политическими сношениями как добрососедского, так и военного характера. Для вождества характерны надлокальная централизация власти, иерархическая система принятия решений и контроля за их выполнением, наличие «закрытых» сословий и элитарных групп, перераспределение избыточного продукта по вертикали, общие идеологические установки, культура, традиции и ритуалы и т. п. То есть период вождеств – это период достаточно зрелой социополитической организации, которая уже не могла ограничиваться изолированным развитием. Недостатки вождеств сравнительно с государствами (такие, например, как отсутствие узаконенной власти или монополии на применение силы, ограниченные полномочия вождя и др.) не были преградой для установления и развития международных отношений, равно как и их правового регламентирования. Внешняя торговля была сферой активной конкуренции между группами элиты, что содействовало развитию системы династических браков, союзнических или вассальных отношений.
Вождества стремились быть в центре международных торговых путей, завладевать ключевыми пунктами такой торговли, для чего при необходимости даже прибегали к военным действиям. Таким образом, уже в догосударственный период существовали вполне развитые международные отношения с соответствующим механизмом правовой организации и контроля. Если же речь идет об этапе становления государства, то не может быть даже сомнения в наличии таких отношений и механизмов.
На этом этапе завершается формирование международных отношений как особой функции вождества. Характер вождества не способствовал централизованному осуществлению внешних сношений, вождество добивается упорядочения в этой сфере в первую очередь введением иерархии в праве на внешнее представительство. Происходит разделение международных отношений на официальные (их осуществляют лишь четко определенные субъекты политической власти) и неофициальные (проявляются в отношениях отдельных лиц с представителями соседних вождеств, других надобщинных структур). Для тех, кто имеет право осуществлять внешние сношения, четко устанавливаются старшинство, ранги, должности, размеры морального и материального поощрения, уважение и авторитет. Во внешних сношениях этого периода выделяются административные, торговые, военные, обрядовые, протокольные, религиозные и другие. В структуре вождества выделяются центр и периферия, а за его границами – соседи, колонии, нейтральные вождества. Явление нейтралитета становится стабильным фактором международных отношений, а с колониями развиваются разнообразные отношения (от отношений полной зависимости, до вассальных и патронажных[331]).
На первый план в вождестве выходит военная функция, но, как показывают последние исследования, война не играла такой роли, какую ей зачастую приписывала наука. По сравнению с другими факторами внешних сношений война имела не большее и не меньшее значение, чем, например, в современных международных отношениях. Стремление к централизации, борьба с автономией является основной тенденцией утверждения вождества. Сфера внешних сношений все более отвечает задаче обеспечения собственной независимости, ради чего покоряются другие надобщинные политические структуры, создаются региональные объединения с другими вождествами. Распространенной была практика построения вождеств с центром и автономией, а также полуавтономными политическими структурами.
Есть основания причислить к вождествам и некоторые греческие города-полисы. О них исследователи пишут преимущественно как о городах-государствах, однако при более близком рассмотрении становится понятно, что они в своем развитии не дошли до уровня государства. «Около VIII в. до н. э. на месте прежнего родового строя утвердилась новая политическая структура – “город-государство”, полис, охватывающий сам город и прилегающую к нему территорию, населенную свободными гражданами…Основой гражданства была принадлежность человека к семье, к фратрии и к филе, и люди, связанные общественными и культовыми узами, составляли замкнутую общность. Центром государства был главный город»[332]. Фукидид писал: «Очевидно, страна, называемая ныне Элладой, лишь с недавнего времени приобрела оседлое население; в древности же там происходили передвижения племен, и каждое племя покидало свою землю всякий раз под давлением более многочисленных пришельцев…Итак, афиняне долго жили на всей своей земле самостоятельными общинами. И даже после политического объединения большинство населения Аттики (как в древности, так и в последующее время) по старинному обычаю все-таки жило со всеми семьями в деревнях» (Фукидид. История. I. 2; II. 16)[333].
Ознакомительная версия.
