Ознакомительная версия.
О появлении международных отношений, их прототипа, равно как и прототипа международного права, речь может идти лишь с появлением надобщинных политических структур – протогосударств (вождеств) и ранних государств. Основные генетические наработки международных отношений и международного права создавались еще в межгрупповом, межобщинном общении. Многие из них, как и сами социальные сообщества, связи между которыми вызывали их к жизни, исчезли с развитием общественных отношений. Другие сохранились до этапа появления международных отношений и международного протоправа (вождество, раннее государство) и составили их основу. Руководствуясь качественными отличиями определенных этапов и подэтапов их общественного развития, вождества разделяют на минимальные, типичные, максимальные, простые и высшие, простые и консолидированные, простые, сложные и сверхсложные и т. п.[320] Определенной детализации был подвергнут и этап становления государства, в котором стали различать раннее государство, предгосударство, протогосударство и т. п. (все они играли большую роль в становлении международных отношений и их особенностей на разных этапах древнего периода) [321]. Подобная детализация процесса возникновения и становления государства может иметь и еще одно объяснение: не желая отойти от этатического понимания и признать, в частности, международную правосубъектность других образований, исследователи «подгоняли» эти последние под название и понятие государства, что повлекло за собой приравнивание, например, вождества к раннему государству, города-полиса – к протогосударству.
Следовательно, в науке существует достаточно много вариантов классификации древних международных отношений в зависимости от их участников.
Влияние международных отношений на становление институтов международного права в то время можно проследить по динамике развития института династических браков. Уже на этапе существования локальных групп между ними существовало правило обмена женщинами, которое не только приводило к запрещению инцеста, но и способствовало появлению одного из первых элементов нормы «я тебе – ты мне» (прототипа принципа взаимности, правовой эквивалентности). Согласно классификации обмена женщинами, предложенной К. Леви-Строссом, он мог быть прямым, или ограниченным, и непрямым, или общим. Первый заключается в обмене женщинами между близкими родственниками, а второй – в обмене между разными группами, обществами, племенами. Именно последний и положил основу института династических браков. Обмен женщинами способствовал становлению обычая эквивалентных подарков, развитию внегрупповых брачных связей. На этапе становления общины и особенно вождества межобщинные брачные взаимоотношения изменяются: социальная стратификация вносит элементы неравенства в данный обычай. Перед самым появлением надобщинных политических структур межобщинные браки становятся привилегией старейшин, вождей, а с появлением государства они ложатся в основу международно-правового института династических или, как их еще называют, дипломатических браков. «Такие внеплеменные браки, – по мнению исследователей, – стоявшие под защитой и охраной норм, общих целому комплексу кланов, были фактором мирного сближения племен, очень часто устанавливавших особыми соглашениями, понимавшими характер обычая»[322].
Институт династических браков, как будет еще показано, играл большую роль в догосударственный период в отношениях между древними народами, в частности, он тесно вошел в процедуру заключения международных договоров. Свидетельства о нем мы находим и в данных
0 периоде античной Греции. Так, Геродот положительно отзывался о значении брака для заключения договора, «ведь без таких родственных уз мирные договоры обычно непрочны» (Геродот. История. I. 74)[323].
В свою очередь другой институт – эквивалентного подарка, содействовал развитию торговых обычаев, предопределивших со временем становление различных, иногда взаимно не согласованных институтов международного права, например, гостеприимства, уплаты дани, а также развитию торгового права как сферы внешней деятельности сообщества. Но уже относительно этапа существования локальных групп ученые указывают на появление зачатков следующих форм обмена: «1) подарки (односторонний правовой акт, преимущественно кратковременный); 2) обмен (двусторонние соглашения): а) торговые подарки (взаимные подарки); б) административная торговля; в) ценоустанавливающая торговля); 3) распределение: а) распределение по взаимному соглашению; б) распределение по воле лидера локальной группы; 4) наложение налогов, реквизиция[324]». По этой схеме можно проследить эволюцию норм эквивалентного подарка вплоть до становления институтов права международной торговли, которые фактически сложились на этапе вождества (хотя об их фактическом регулятивном действии можно говорить уже относительно первых стадий взаимоотношений первобытных групп между собой), а юридически были признаны с появлением государств.
Вообще институт подарков или обмена подарками является одним из ключевых для понимания механизма становления международных контактов и впоследствии международного права в древний период. Его важность заключается в том, что по своей форме институт подарков (обмена подарками) является квинтэссенцией принципа эквивалентности и взаимности – основы правового взаимодействия между лицами, народами, странами или государствами. Это признают исследователи древнего общества: «Дарение, так же как любой другой переход материальных вещей от одного лица к другому, может предоставить исследователю ценную информацию, если только он ее проанализирует и поймет»[325].
Институт подарков и церемонии, его сопровождавшие, являются важным объединительным звеном между обособленными народами, а в некоторых случаях и единственным средством их общения. Данный институт возникает еще на этапе межобщинных отношений.
На этапе локальных групп в их взаимных отношениях появляются отдельные элементы будущих институтов международного права, такие как посредничество в конфликте (чаще эти функции осуществлял избираемый лидер, который отвечал перед группой в целом), иерархия санкций за нарушение отношений с другой группой (осуждение общественным мнением, презрение, высмеивание и даже отказ в общении с членами группы, который впоследствии трансформируется в институт остракизма), гостеприимство (известно о существовании в тот период правила, по которому соседним общинам, кланам, родам, группам, племенам и т. д. позволялось временно поселяться на иностранной территории в результате постигших их природных катаклизмов), проксения, статус иностранцев (в случае получения урожая, превышавшего потребности группы, для его сбора приглашались представители соседних групп и им гарантировались уважение, безопасность и часть урожая), статус территории, границ и др. Уже в этот период начинается становление в первую очередь «самых необходимых» международно-правовых норм и институтов, без которых существование каких-либо международных взаимоотношений оказалось бы невозможным. На следующих этапах эти нормы получат формализованное признание со стороны субъектов международных отношений и международного права, системность, объединятся в институты и составят основу международно-правового регулирования.
С появлением семейно-клановых групп и их институализацией растет и роль межгрупповых отношений. Если в рамках семейной группы авторитет ее главы являлся безусловным, то за ее границами авторитет нужно было заслужить или завоевать. Межклановые сношения становятся основным объектом интереса главы семьи. За пределами своего клана он покупал себе женщин, животных (в отдельных семейно-клановых сообществах даже существовал обычай не употреблять в пищу мясо своих животных[326]), пропагандировал собственные ритуальные обряды, мифы, язык, обычай. Так внешние сношения одних семейно-клановых групп с другими становятся важным элементом их существования.
Появившиеся этнические сообщества, которые обычно называют племенными, постепенно расселяются и занимают значительную территорию, что делает необходимым более тесное общение с другими сообществами. Вообще вопрос территориальной структуры объединения является одним из решающих для его последующего политического формирования и развития. Образование основанных на территориальном элементе союзов, как считал Г. Еллинек, внутренне связано с развитием сложного правопорядка; последний уже как таковой находит твердую почву в социальных взглядах примитивных эпох, и нельзя, применяя к нему критерий высшей цивилизации, считать его простой организацией[327].
Ознакомительная версия.
