Александр Бойко - Преступное бездействие

В законодательном регулировании оснований уголовной ответственности можно и нужно видеть несколько аспектов. Философский аспект заключается в обосновании целесообразности преследования через признание всех преступлений естественной разновидностью социально обусловленного, отклоняющегося поведения. Криминальные эксцессы, как и законопослушные образцы поведения, детерминированы общественными условностями, но не до такой степени, что у человека в распоряжении остается единственный вариант выхода из жизненной ситуации – причинение вреда другим людям.

Целесообразность и допустимость государственного принуждения обосновывается наличием у виновного свободы выбора между несколькими способами достижения цели. Если же гражданин поставлен перед суровой необходимостью выполнить под жизненную диктовку только одно, строго определенной деяние, ответственность исключается (физическое или непреодолимое психическое принуждение, крайняя необходимость, другие форс-мажорные обстоятельства).

Нравственный аспект оснований уголовной ответственности усматривается в равенстве требований уголовного закона ко всем потенциальным преступникам, в справедливости индивидуального и однократного воздаяния за причиненное зло, в публичном оглашении оснований преследования. Чисто же юридический аспект проблемы оснований уголовного преследования означает поиск и закрепление стилизованных законодательных требований к поведению граждан. Именно через эти базовые условия и только так реализуется принцип законности в борьбе с преступностью.

Понятно каждому, что никому (даже законодателю) не дано предвидеть, а тем более описать во всех подробностях все мыслимые злодеяния людей, да еще с перспективой на прирост населения и изменяющиеся условия жизни общества в период использования кодекса. Нужны упрощения, обобщенные характеристики, намеренно уводящие от частностей, сосредоточивающие внимание всех правоприменителей на главном, типичном, повторяющемся. Требуется ставка не только на преступление – живое дело или конкретное происшествие – но и на законодательную квинтэссенцию, вытяжку типичных признаков из всех подобных деликтов. Состав преступления – это научная абстракция, заблаговременная законодательная модель преступления.

Но есть и второе обстоятельство, пожалуй, более важное, практически объясняющее не просто возможность или необходимость, а неизбежность создания состава преступления, учения о нем и эксплуатации его в практике борьбы с преступностью. Преступление, этот реальный факт действительности, есть всегда событие прошлого, а потому предстает перед любым правоприменителем в неполном объеме сведений. Блекнут воспоминания очевидцев, утрачиваются под воздействием естественных условий среды, человеческой алчности и неряшливости вещественные доказательства по делу, под влиянием противоположных целей меняются показания участников уголовного процесса, свидетели и потерпевшие не желают делиться важной правовой информацией с запятнавшей себя уголовной юстицией.

Даже если представить себе гипотетическую ситуацию, когда о предстоящем преступлении правоохранительная служба узнает заблаговременно и успеет установить на месте предполагаемого действа совершеннейшие средства сбора информации, все равно часть данных о деликте ускользнет от машинной фиксации (запах испуганной жертвы; система ложных телодвижений и мимики, понимаемых и употребляемых только участниками данного эксцесса; не поддающийся безучастному внешнему наблюдению, но постигаемый сверхзаинтересованными конфликтующими сторонами мир переживаний злодея и потерпевшего и пр.).

Является практическая нужда в правоприменительном ограничении, в отыскании среди повторяющихся признаков (уже происшедших) конкретных посягательств самых-самых существенных данных, на сборе, доказывании и закреплении которых (в будущем) должен сосредоточиться любой практикующий юрист. Если представить реальное преступление в виде круга с разорванными краями (что символизирует утечку части информации), то состав преступления можно изобразить в форме каркаса, помещенного внутри окружности – это тот минимум стандартизированной информации, которую необходимо добыть по любому уголовному делу. Corpus delicti, следовательно, есть вынужденный ход юридической практики, в силу естественного запаздывания на место посягательства изначально лишенной полных сведений о преступном акте и потому довольствующейся минимумом информации.

Состав преступления – совокупность отобранных наукой в содружестве с практикой наиболее типичных (повторяющихся) и существенных (главных, базовых, основных) признаков общественно опасных посягательств. Количество признаков состава заведомо и значительно меньше фактических сведений о реальных преступных актах. Именно это свойство состава реализует идею равенства граждан перед уголовным законом. К примеру, на стадии привлечения лица к уголовной ответственности в обязательном порядке устанавливаются лишь две характеристики виновного: его возраст и состояние психического здоровья. Тем самым все виновные в преступлениях уравнены, стандартизированы (другие сведения о лице, привлекаемом к уголовной ответственности, могут быть учтены судом при назначении вида и размера наказания).

Признаки, образующие состав преступления, по своей внутренней природе и возможностям доказывания делятся на объективные (характеризующие внешние, наблюдаемые свойства происшедшей трагедии) и субъективные (отражающие типичные представления о внутреннем духовном мире лица, совершившего преступление). В совокупности же и объективные, и субъективные свойства преступления, образующие состав, должны отвечать требованиям необходимости и достаточности. Это значит, во-первых, что согласованный минимум данных о деликте состоит из самых существенных признаков, необходимых для многократной идентификации любого общественно опасного деяния с законодательным шаблоном. Во-вторых, избранного минимума свойств должно быть достаточно для разграничения преступного и непреступного поведения, а также для различения сходных посягательств.

Сопоставим понятия «преступление» и «состав». За первым понятием скрывается факт, быль, событие, жизнь. Состав же – это абстракция, мысль, искусственная модель, шаблон, лекало, скелет, остов, тень преступления[25]. Предстоит решить, что же служит основанием преследования людей: их деяние или его законодательный образ? Понятно, что первостепенным и непререкаемым, наблюдаемым и оставляющим следы в объективном мире, реально причиняющим вред отдельным людям и всему обществу основанием уголовной расправы будет именно преступление, то есть деяние в форме действия или бездействия. В нем кроется главное, социальное основание покарания. Сам же поиск и доказывание факта определенного преступления осуществляются (в силу изложенных выше мотивов вынуждающего характера) по заранее предугаданным, но ограниченным (стилизованным) количественно свойствам любого деликта данного вида.

Состав преступления служит профессиональным орудием, мерным инструментом правоприменителей, и в этом отношении может считаться юридическим (дополнительным, формальным, второстепенным) основанием уголовной ответственности. В этом отношении трудно согласиться с мнением первого разработчика теории состава в нашей стране, профессора А. Н. Трайнина о том, что состав преступления является «единственным основанием уголовной ответственности»[26]. Самое научное, совершенное, удачно систематизированное представление или мысль о каком-либо (чужом!) поступке невозможно выдавать за основу возмездия, тем более единственную. Нужен, в первую очередь, акт преступного посягательства, оправдывающий (подтверждающий) профессиональные ожидания, а затем уже и сам состав, и законодательные премудрости.

Таким образом, в правовом отношении уголовная ответственность имеет двуединую опору: и преступление, и состав преступления. Она основывается на фактическом (социальном) фундаменте – факте совершения преступления, и его избранных признаках, «скелете», который под названием состава преступления играет роль юридического (формального) основания уголовного преследования. Установление преступления как юридического факта, а не предполагаемого обывателем вредного поступка, осуществляется по законодательному образцу: требуется, чтобы деяние было запрещено под угрозой наказания (ч. 1 ст. 14 УК РФ) и содержало все признаки состава преступления, предусмотренного в УК (ст. 8).

Таким образом, соотношение преступления (события) и состава преступления (понятия) имеет еще одну грань. Проходит она через признак противоправности, то есть предварительного (до совершения) обозначения всех типовых общественно опасных актов как преступных. Как давно подметил В. С. Прохоров, «состав преступления… служит показателем противоправности деяния»[27]. Общее учение о противоправности материализуется в отдельных законодательных образцах – составах. Через них же наносится удар извечному сопернику противоправности – аналогии. Поэтому прав М. И. Ковалев, когда различие криминального деликта и состава видит и в том, что первое явление связано с жизнью, а второе – с текстом закона, что признаки преступления интегрируют общие свойства всех посягательств, а признаки состава, напротив, имеют дифференционную нагрузку[28].