Не менее дискуссионным остается вопрос о том, кто может быть потерпевшим от убийства по мотивам ревности. Только ли соперник (соперница) виновного лица? Или им может быть и супруг (партнер) убийцы? По этому поводу в литературе высказаны различные мнения. Наиболее бескомпромиссную позицию занимает И. Б. Степанова: «Мотивом убийства нельзя считать ревность, если потерпевшим оказался супруг (партнер) виновного лица».[156]
Прямо противоположную позицию занимает Э. Ф. Побегайло, полагающий, что убийство за отказ от продолжения сожительства должно всегда признаваться совершенным из ревности, даже если непосредственным толчком к нему послужили озлобление и месть.[157] Между тем в судебной практике такие убийства нередко квалифицируются как совершенные из мести.
Нам представляется, что во всех перечисленных случаях основными критериями для правильной квалификации должны служить не первичность или производность возникновения того или иного мотива, и уж тем более не особенности личности потерпевшего (или его поведения), а выявленные и доказанные мотивы ревности (или мести) в качестве главенствующих побудительных факторов, доминант, определяющих линию поведения убийцы. Вполне естественно, что в процессе такого исследования можно будет прийти к выводу о победе в конкурентной борьбе над мотивом ревности мотива мести, о преобладании (доминировании) последнего в генезисе преступного поведения. В этом случае речь уже необходимо вести об убийстве из мести в чистом виде, не камуфлируя его под убийство из ревности (или под убийство «из мести на почве ревности»).
Лишение человека жизни по мотивам ревности иногда приобретает форму убийства в состоянии аффекта. Как правило, это происходит, когда в качестве непосредственного повода, порождающего состояние аффекта, выступает внезапно возникшее чувство ревности в результате неожиданно обнаруженного факта измены либо когда чувство ревности развивалось постепенно под воздействием длительной психотравмирующей ситуации в виде систематических измен, а затем внезапно последовал сильный аффективный взрыв, приведший к убийству[158]. В обоих случаях квалификация таких убийств должна производиться по ст. 107 УК.
Убийство из мести. Месть (мщение), по В. Далю, есть отплата злом за зло, обидой за обиду; злопамятство, готовность мстить.[159] Месть – это акт возмездия, расплаты, воздаяния за причиненный вред: физический, материальный, моральный. Месть относится к разряду сильнейших побудительных мотивов человеческой деятельности.
Гносеологически в этом своем качестве она вначале выступала в форме кровной мести. Свидетельством тому может служить известная фраза из Библии: «Мне отмщение и аз воздам». С течением времени месть стала приобретать и иные формы своего проявления.
Понятием простого убийства из мести охватываются не все случаи умышленного причинения смерти при наличии данного мотива. По ч. 1 ст. 105 УК квалифицируются убийства из мести, возникшей на почве личных отношений между преступником и жертвой. В их число не входят убийства из мести на почве осуществления потерпевшим служебной деятельности или выполнения общественного долга, а также убийства по мотивам кровной мести. Такие убийства квалифицируются соответственно по п. «б» и п. «л» ч. 2 ст. 105 УК.
Убийство из мести содержит в себе элементы самосуда, поскольку убийца не обращается за защитой своих интересов к правоохранительным органам, а сам «наказывает» обидчика. Что касается причиненных «зла и обиды», то в качестве таковых они оцениваются субъективным восприятием преступника. На самом деле (объективно) действия потерпевшего могут и не содержать в себе ничего злонамеренного или обидного, однако на квалификацию это уже не влияет.
Поводом для возникновения мотива мести могут служить: оскорбление словом и действием, причинение вреда здоровью, прекращение супружеских отношений, отказ вступить в интимную связь, невозврат долга, невыполнение обязательства по контракту, недостойное поведение членов семьи или соседей по коммунальной квартире, критические высказывания в печати или иных СМИ, угроза разоблачения преступной деятельности, отход от традиций и обычаев преступного мира, требовательность по службе, шантаж, попытка сбора или распространения компромата и т. п.
Из приведенного перечня наглядно видно, что мотив мести вытекает из неприязненных личных отношений между убийцей и его жертвой, в результате чего месть персонифицируется, приобретает ярко выраженный личностный характер. Этим убийства данной категории отличаются от убийств, совершаемых также из мести, но окрашенной в несколько иные тона (имеется в виду кровная месть).
Теми же соображениями необходимо руководствоваться, отграничивая убийство из мести от убийства из хулиганских побуждений. Последнее, как известно, совершается на почве явного неуважения к обществу, общепринятым нормам морали, когда потерпевшим оказывается, как правило, случайный человек и конфликт с ним не носит личностного характера. Убийство из мести, напротив, предполагает сугубо личные взаимоотношения между убийцей и потерпевшим.
Игнорирование указанных отличий мотива мести от хулиганского мотива приводит к ошибкам в судебной практике. Примером такой ошибочной квалификации может служить следующее уголовное дело.
Приговором Тульского областного суда С. признан виновным в покушении на убийство из хулиганских побуждений. Преступление совершено при следующих обстоятельствах: С. длительное время дружил с П. и сделал ей предложение выйти за него замуж, на что последняя ответила отказом. Тогда С., захватив с собой гаечный ключ, встретил П. после работы у проходной завода. Во время прогулки С. вновь предложил П. вступить с ним в брак, но она не согласилась. В ответ на это осужденный имевшимся у него гаечным ключом с целью убийства ударил П. по голове. Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РСФСР, рассмотрев дело в кассационном порядке, пришла к выводу, что мотивом, которым руководствовался осужденный в момент совершения преступления, были не хулиганские побуждения, а месть в связи с отказом П. стать его женой. Верховный Суд обоснованно признал, что содеянное С. надлежит квалифицировать как покушение на убийство без отягчающих обстоятельств.[160]
В мотив мести может трансформироваться ревность (о чем мы уже писали) или даже корысть. В литературе отмечается, что при установлении мотива бытовых, досуговых и семейных убийств в 35 % случаев происходит «перерастание» корыстного мотива в мотив мести.[161]
Окончательная квалификация убийств с динамично развивающейся мотивационной сферой будет зависеть от того, какой из конкурирующих мотивов окажется доминирующим. Не исключен вариант, когда убийство, замышленное из корыстных побуждений, завершится причинением смерти потерпевшему по мотивам мести. В этом случае содеянное следует квалифицировать по ч. 1 ст. 105, а не по п. «з» ч. 2 ст. 105 УК.
Убийство с согласия потерпевшего. Причинение смерти потерпевшему с его согласия по действующему УК РФ не исключает уголовной ответственности для причинителя вреда. Это преступление расценивается законодателем как убийство без отягчающих и смягчающих обстоятельств. Оно включает в себя по меньшей мере две разновидности.
Во-первых, так называемое «убийство по договору», когда два лица соглашаются вместе уйти из жизни, а затем одно из них отказывается сделать это, предварительно лишив жизни другого «заговорщика».[162]
Во-вторых, убийство с согласия потерпевшего из сострадания к нему. Источником такого сострадания обычно служат: неизлечимая болезнь, вызывающая непереносимые муки; смертельная рана; экстремальная ситуация, грозящая неминуемой (как правило – мучительной) гибелью потерпевшему. В литературе такие убийства иногда именуются «убийствами по любви»[163].
Анализируя этот вид простого убийства, нельзя не коснуться проблемы эвтаназии. Идея эвтаназии, т. е. умерщвления неизлечимо больных людей по их просьбе с целью прекращения страданий, давно занимает умы философов, теологов, юристов и медиков во всем мире. Существуют активная и пассивная формы эвтаназии. Под первой понимаются проведение каких-либо действий, введение лекарственных средств, которые ускоряют смертельный исход. Пассивная эвтаназия заключается в неприменении средств и невыполнении врачебных манипуляций, которые поддерживали бы какое-то время жизнь тяжело больного пациента. На вопрос, что лучше – мучительная жизнь в постоянном страдании и агонии или безболезненная смерть, обрывающая страдания, – окончательный ответ пока не найден. И если представители разных религиозных конфессий к предложенной идее относятся резко отрицательно, то юристы и особенно медики считают ее допустимой.
