Томас Мальтус - Опытъ закона о народонаселеніи

Книга пятая

Ученіе, изложенное въ этомъ сочиненіи, не противорѣчитъ законамъ природы; оно имѣетъ въ виду вызвать здоровое и крѣпкое населеніе и размноженіе, не влекущее за собой порока и нищеты.

Въ предисловіи ко второму изданію этого сочиненія я выразилъ надежду, что изложенныя мною подробности вызовутъ возраженія, которыя будутъ способствовать полезному разъясненію предмета. Но, несмотря на то, что мой трудъ обратилъ на себя общественное вниманіе, печатно на него мало возражали, а сдѣланныя нападки представляются не столько опроверженіями, сколько безплоднымъ краснорѣчіемъ и бранью, незаслуживающею никакого отвѣта. Поэтому, мнѣ приходится указать здѣсь на возраженія, которыя были сдѣланы мнѣ въ частныхъ бесѣдахъ. Я пользуюсь этимъ случаемъ, чтобы указать нѣкоторымъ лицамъ ихъ ошибочное пониманіе сущности моихъ мнѣній и прошу людей, не имѣющихъ времени прочитать все сочиненіе, просмотрѣть покрайней мѣрѣ это короткое его изложеніе, а не судить обо мнѣ лишь на основаніи того, что приписываютъ мнѣ другіе.

Первое важное возраженіе, сдѣланное противъ моего ученія, заключается въ томъ, что ученіе это противорѣчитъ первоначальному велѣнію Творца — плодиться, размножаться и населять землю. Тѣ, которые дѣлаютъ мнѣ такое возраженіе, не читали моего сочиненія, или обратили вниманіе лишь на отдѣльныя его мѣста, не уловивъ самой сущности. Я вполнѣ убѣжденъ, что человѣкъ обязанъ повиноваться этому велѣнію Творца и не думаю, чтобы въ моемъ сочиненіи нашелся хотя-бы одинъ періодъ, изъ котораго можно было-бы вывести противоположное заключеніе, если прочитать его внимательно и въ связи съ прочимъ.

Всѣ положительный заповѣди Творца, подчинены естественнымъ законамъ созданной Имъ природы. Религія и здравый смыслъ не даютъ намъ повода надѣяться на то, что эти законы могутъ быть измѣнены ради облегченія выполненія какой нибудь отдѣльной заповѣди. Если-бы, въ слѣдствіе какого нибудь чуда, человѣкъ могъ существовать безъ пищи, не подлежитъ сомнѣнію, что земля очень скоро была-бы заселена. Но такъ какъ мы не имѣемъ никакого основанія разсчитывать на такое чудо, то, въ качествѣ разумныхъ существъ, обязанныхъ повиноваться велѣніямъ Творца, мы должны изслѣдовать законы, установленные Имъ относительно размноженія человѣческаго рода. Разсмотрѣніе этихъ законовъ и свидѣтельство нашихъ чувствъ убѣждаетъ насъ въ томъ, что человѣкъ не можетъ существовать безъ пищи, слѣдовательно, если-бы мы вздумали исполнять заповѣдь Творца, не имѣя средствъ для прокормленія людей, то поступили бы подобно сѣятелю, разбрасывающему сѣмена по дорогамъ, межамъ и такимъ мѣстамъ, на которыхъ, по его мнѣнію, они рости не могутъ. Кто лучше выполняетъ благія намѣренія Творца: — тотъ-ли, кто заботливо воздѣлываетъ почву и сѣетъ лишь то, что можетъ созрѣть, или тотъ, кто расточительно разбрасываетъ зерна по невоздѣланной землѣ?

Нужно совершенно не понимать моего ученія для того, чтобы считать меня врагомъ размноженія населенія. Враги, съ которыми я борюсь — это порокъ и нищета. Для того, чтобы ослабить дѣйствхе этихъ грозныхъ противниковъ, я предлагаю установить между населеніемъ и средствами существованія такое отношеніе, которое не вызывало-бы борьбы между ними. Къ тому-же, это отношеніе не зависитъ отъ абсолютной численности населенія и даже, вообще, болѣе неблагопріятно въ мало населенныхъ странахъ. Слѣдующее сравненіе можетъ пролить свѣтъ на этотъ вопросъ. Допустимъ, что мы посовѣтовали арендатору луговъ развести скотъ, такъ какъ это даетъ ему возможность увеличить свой доходъ; всякій согласится, что мы дали ему хорошій совѣтъ. Но если фермеръ, слѣдуя нашему совѣту, увеличитъ количество своего скота до такой степени, что ему нечѣмъ будетъ кормить его, въ слѣдствіе чего скотъ отощаетъ, то фермеръ, разумѣется, поступить неправильно и долженъ будетъ винить самого себя. Совѣтуя ему развести скотъ, мы, очевидно, говорили о сытыхъ и здоровыхъ животныхъ, а не о большомъ числѣ больныхъ животныхъ, на которыхъ не найдется покупателя. Въ нашемъ совѣтѣ не было указанія на опредѣленное число; снабдить ферму скотомъ, значить завести такое его количество, которое соотвѣтствуетъ размѣру данной фермы и плодородіе ея почвы, т. е. двумъ ограниченнымъ величинамъ. Фермеръ въ правѣ желать, что-бы абсолютное количество его скота возрастало и къ этому должны быть направлены его усилія. Но нельзя назвать противникомъ размноженія скота того человѣка, который станетъ доказывать фермерамъ, что ихъ усилія будутъ напрасны и даже убыточны, если они начнутъ увеличивать количество своего скота, прежде чѣмъ приведутъ свои земли въ такое состояніе, чтобы онѣ могли прокормить его.

Мои разсужденія соверніению тождественны. Я вѣрю, что цѣль Творца заключается въ томъ, что-бы земля была населена; но я думаю, что Онъ желаетъ, чтобы она заселилась породой здоровой, добродѣтельной и счастливой, а не больной, порочной и несчастной. Если, подъ предлогомъ повиновенія велѣнію плодиться и размножаться, мы населимъ землю послѣднею породой и такимъ образомъ добровольно подвергнемся всевозможнымъ бѣдствіямъ, то лишимся права обвинять въ несправедливости божественную заповѣдь и должны будемъ объяснять свои страданія безрасуднымъ исполненіемъ священнаго закона.

Въ оцѣнкѣ важнаго значенія многочисленнаго и сильнаго населенія, я ничѣмъ не отличаюсь отъ самыхъ горячихъ его защитниковъ. Я готовъ признать, вмѣстѣ съ древними писателями, что могущество государства должно измѣряться не размѣромъ его территоріи, а численностью населенія. Я расхожусь съ этими писателям лишь въ вопросѣ о томъ, какъ получить многочисленное, и притомъ сильное и здоровое населеніе. Поддерживаемое мною въ этомъ отношеніи мнѣние, отличающее меня отъ этихъ писателей, мнѣ кажется, вполнѣ подтверждается свидѣтельствомъ опыта, который представляетъ лучшее испытаніе всякой теории.

Дѣйствительно, относительное число браковъ и рожденій въ какой либо странѣ можетъ быть велико, не вызывая этимъ быстраго возрастанія населенія; наоборотъ, нерѣдко случается даже, что населеніе въ ней неподвижно, или возрастаетъ съ крайней медленностью. Въ странѣ, гдѣ это происходитъ, населеніе слабо не только въ слѣдствіе нищеты, но и потому еще, что относительное число взрослыхъ людей меньше въ ней, чѣмъ въ странѣ съ быстро-возрастающимъ населеніемъ.

Во многихъ мѣстахъ этого сочиненія я указывалъ на выгодное положеніе страны, получающей необходимое населеніе путемъ возможно меньшаго числа рожденій. Моя главная цѣль заключается въ уменьшеніи смертности для всѣхъ возрастовъ. Я настаиваю на томъ, что для составленія понятія о счастьѣ народа и совершенствѣ его правительства необходимо обращать вниманіе на число умирающихъ до достиженія зрѣлаго возраста, а не на относительное число рождающихся, какъ это обыкновенно дѣлается.

Увѣренный въ томъ, что я ни разу не отступилъ отъ этихъ принциповъ, я не безъ удивленія узналъ, что меня признаютъ противникомъ оспопрививанія, производящаго именно то дѣйствіе, которое я постоянно имѣлъ въ виду. Правда, я утверждалъ, и продолжаю этому вѣрить теперь, что если средства существованія страны не допускаютъ быстраго возрастанія населенія (а это не находится въ зависимости отъ оспопрививанія)[45], то неизбѣжно должно произойти одно изъ двухъ: или увеличеніе смертности отъ какой либо иной причины, или уменьшеніе относительнаго числа рожденій. Но я въ то-же время выразилъ желаніе, чтобы произошло послѣднее; поэтому, на основаніи принциповъ, которые я всегда провозглашалъ, меня, нужно признавать, какъ это и есть въ дѣйствительности, ревностнѣйшимъ сторонникомъ оспопрививанія. Дѣлая все, что отъ меня зависитъ для улучшенія благосостоянія неимущихъ и уменьшенія среди нихъ смертности, я поступаю совершенно согласно со своими принципами. Тѣмъ, которые полагаютъ, что преслѣдуютъ ту-же цѣль и въ то-же время признаютъ число рожденій и браковъ мѣриломъ народнаго благосостоянія — этимъ людямъ слѣдовало-бы также подумать, не находятся-ли они въ противорѣчіи съ самими собою.

Нѣкоторыя лица утверждаютъ, что естественныя препятствія къ размноженію населенія совершенно достаточны для того, чтобы всегда сдерживать. его въ необходимыхъ границахъ, а потому нѣтъ надобности въ установленіи еще иныхъ препятствій. Одинъ остроумный писатель утверждаетъ даже, что я не представилъ ни одного факта, ни одного доказательства въ подтвержденіе недостаточности тѣхъ препятствій, которые дѣйствуютъ въ настоящее время[46]. Разумѣется, я не могу ничего возразить противъ такихъ утвержденій. Это такія-же истины, какъ то, что нельзя существовать безъ пищи, ибо, до тѣхъ поръ, пока будетъ дѣйствовать этотъ законъ природы, препятствія, именуемыя естественными, не перестанутъ оказывать своего вліянія. Лица, дѣлаюшія мнѣ указанное выше возраженіе, безполезно повторяютъ очевидныя истины. Они полагаютъ, кромѣ того, что конечная цѣль моего сочиненія заключается въ томъ, чтобы остановить размноженіе населенія, между тѣмъ, какъ, по моему мнѣнію, нѣтъ ничего желательнѣе быстраго его возрастанія, если только это возрастаніе не влечетъ за собою пороковъ и бѣдствій. Такимъ образомъ, уменьшеніе пороковъ и бѣдствій является конечною цѣлью моихъ стремленй, а указанныя мною препятствія къ размноженію должны быть разсматриваемы, какъ средства для достиженія такой цѣли. Въ глазахъ разсудительнаго человѣка, препятствіе, находящееся въ зависимости отъ благоразумія, не менѣе естественно, чѣмъ нищета или преждевременная смерть, которымъ мои противники, невидимому, отдаютъ предпочтеніе. Разумный читатель легко пойметъ и безъ дальнѣйшихъ разъясненій, что можно противопоставить одно препятствіе другому, не только не уменьшая населенія, но даже вызывая непрерывное его возрастаніе[47].