Ознакомительная версия.
Сложнее оценить ситуации, когда в диспозиции статьи действие обозначается отглагольными существительными: «воспрепятствование», «вмешательство», «выращивание», «привлечение», «вовлечение», «фальсификация», «изготовление», «принуждение» и т. п. Ясно, что речь идет о процессе осуществления деяния, имеющем, следовательно: а) протяженность во времени, б) незавершенный или завершенный характер, в) а при завершении – как успешный, так и безуспешный. Как в этом случае определить момент окончания преступления?
Юристы в этом вопросе расходятся во мнениях. Скажем, полагаются оконченными: изнасилования – «с момента начала полового акта, акта мужеложства, лесбиянства и иных действий сексуального характера… независимо от их завершения и наступивших последствий» (п. 5 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 15 июня 2004 г. № 11 «О судебной практике по делам о преступлениях, предусмотренных статьями 131 и 132 Уголовного кодекса Российской Федерации»)[53], незаконные охота и рыболовство – с момента начала добычи, «независимо от того, были ли фактически добыты водные животные или растения, рыба или иные животные» (п. 17 упомянутого постановления № 14), угон транспортного средства – с момента отъезда с места, на котором оно находилось (п. 15 постановления Пленума Верховного Суда от 22 октября 1969 г. № 50 «О судебной практике по делам о преступлениях, связанных с нарушением правил безопасности движения и эксплуатации транспортных средств, а также с их неправомерным завладением без цели хищения (ст. 211, 211.2, 148.1 УК РСФСР)[54], изготовление фальшивых денежных знаков или ценных бумаг – с момента готовности хотя бы одной такого рода единицы (п. 4 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 28 апреля 1994 г. № 2 «О судебной практике по делам об изготовлении или сбыте поддельных денег или ценных бумаг»)[55], взяточничество – с момента принятия получателем хотя бы части взятки (п. 11 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 10 февраля 2000 г. № 6 «О судебной практике по делам о взяточничестве и коммерческом подкупе»)[56], посев запрещенных к возделыванию растений – «с момента посева независимо от последующего всхода либо произрастания растений» (п. 29 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 15 июня 2006 г. № 14 «О судебной практике по делам о преступлениях, связанных с наркотическими средствами, психотропными, сильнодействующими и ядовитыми веществами»)[57], и т. д. Иначе говоря, в одних случаях момент юридического окончания деяний связывается с началом осуществления деятельности, в других – с ее физическим завершением, в третьих – с успешным (хотя бы частично) итогом для виновного.
О неустойчивости мнения практики свидетельствует ее позиция и по составам вовлечения несовершеннолетних в антиобщественные действия. Одно время предлагалось считать преступление оконченным, если воздействие на подростка было успешным, в противном случае действия взрослого должны были расцениваться как покушение на вовлечение (п. 10 постановления Пленума Верховного Суда РФ № 16 по делам о преступлениях несовершеннолетних)[58], в 2000 г.
Пленум связал окончание этого преступления с моментом «вовлечения… независимо от того», совершил ли подросток противоправные действия (п. 8 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 14 февраля 2000 г. № 7 «О судебной практике по делам о преступлениях несовершеннолетних»)[59].
Изложенное свидетельствует о необходимости выработать единый подход к конструкциям «нематериальных» составов преступлений. Думается, он должен заключаться в следующем: если из текста закона не вытекает иного, преступление надлежит полагать оконченным с начального момента осуществления действий в отношении основного объекта преступления. Скажем, браконьерство – с момента начала добычи зверя, птицы, растения, изнасилование – полового акта, вовлечение – воздействия с преступными намерениями и т. д.
Глава 2. Понятие состава преступления в современной доктрине уголовного права
§ 1. Понятие, структура и значение состава преступления
Обращаясь к анализу понятия состава преступления, следует отметить, что вплоть до принятия УК РФ 1996 г. это понятие было научным, а в уголовном законодательстве не только не формулировалось, но и почти не упоминалось. Единственным исключением была ст. 16 УК РСФСР 1960 г., в которой говорилось об условиях уголовной ответственности при добровольном отказе от совершения преступления – «если фактически совершенное деяние содержит состав иного преступления». Вместе с тем понятие состава преступления активно использовалось высшими судебными органами СССР и РСФСР, в частности в постановлениях Пленумов Верховных Судов СССР и РСФСР по конкретным категориям уголовных дел. Так, в п. 3 постановления Пленума Верховного Суда СССР от 11 июля 1972 г. № 4 «О судебной практике по делам о хищениях государственного и общественного имущества» говорилось: «От состава этого преступления (выделено нами. – В. К.) суды должны отличать такое злоупотребление служебным положением, которое, хотя и было совершено по корыстным мотивам и причинило материальный ущерб государству или общественной организации, однако не связано с безвозмездным обращением социалистического имущества в свою собственность или собственность других лиц (например, сокрытие путем запутывания учета недостачи, образовавшейся в результате халатности; временное пользование имуществом без намерения обратить его в личную собственность или в собственность других лиц)». А в п. 14 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 22 марта 1966 г. № 31 «О судебной практике по делам о грабеже и разбое» отмечалось: «Наличие состава разбоя (выделено нами. – В. К.) или грабежа, соединенного с насилием, следует признавать в случаях, когда насилие являлось средством завладения имуществом либо средством его удержания».
Вплоть до принятия УК РСФСР 1960 г. в доктрине уголовного права господствовало понятие состава преступления, сформулированное А. Н. Трайниным: «Состав преступления есть совокупность всех объективных и субъективных признаков (“элементов”, которые согласно советскому закону определяют конкретное общественно опасное для социалистического государства действие (бездействие) в качестве преступления»[60]. Не изменились принципиально научные воззрения на понятие состава преступления и во второй половине XX в. в период действия УК РСФСР 1960 г. Так, А. А. Пионтковский считал составом преступления «совокупность признаков, характеризующих по советскому уголовному законодательству определенное общественно опасное деяние как преступление»[61]. По мнению В. С. Прохорова, состав преступления – это совокупность установленных советским уголовным законом признаков определенного общественно опасного деяния[62]. М. П. Карпушин и В. И. Курляндский считали, что «общее определение состава преступления может быть сформулировано как совокупность признаков, с помощью которых уголовный закон определяет посягательство как преступное»[63].
В настоящее время понятие состава преступления используется не только в российской уголовно-правовой науке, но и в уголовном законодательстве России (УК РФ 1996 г.). Так, в ст. 8 УК, определяющей основание уголовной ответственности, говорится: «Основанием уголовной ответственности является совершение деяния, содержащего все признаки состава преступления, предусмотренного настоящим Кодексом». Законодательное упоминание о составе преступления мы находим и в уголовных кодексах некоторых бывших республик Советского Союза, ныне – самостоятельных государств. Так, в ст. 51 УК Республики Молдова 2002 г. «Основания уголовной ответственности» предусматривается: «Реальным основанием уголовной ответственности являются совершённые вредные деяния, а юридическим основанием уголовной ответственности служат признаки состава преступления, предусмотренные уголовным законом». Данный Кодекс (ст. 52) описывает и само понятие состава преступления: «(1) Состав преступления представляет собой совокупность установленных уголовным законом объективных и субъективных признаков, квалифицирующих вредное деяние как конкретное преступление. (2) Состав преступления является юридическим основанием для квалификации преступления в соответствии с конкретной статьей настоящего Кодекса».
После принятия УК РФ 1996 г. в одной из первых работ, посвященных этой проблематике, И. Я. Гонтарь писал: «Состав преступления является содержащимся в уголовном законе описанием признаков общественно опасного деяния. Не совокупность признаков, установленных, предусмотренных в уголовном законе, как это принято утверждать, а описание этой совокупности признаков»[64].
Ознакомительная версия.
