Пункт 8 правил давал право местному Совету профсоюзов с согласия Наркомата труда устанавливать, помимо названных в КЗоТе, особые дни отдыха, но не свыше 10 дней в году, согласовывая эти дни отдыха с обычными для большинства населения данной местности праздниками. Решения об установлении дополнительных дней отдыха должны были заранее опубликоваться для всеобщего сведения.
Местные особенности учитывались и при определении в тарифных положениях размера вознаграждения. Его размер не мог быть ниже прожиточного минимума, установленного Наркоматом труда для населения каждой местности РСФСР.
КЗоТ РСФСР 1922 г. в ст. 112 закреплял право отделов труда на местах по соглашению с губернскими советами профсоюзов устанавливать, помимо указанных в кодексе праздничных дней, особые дни отдыха, но не свыше 10 в год, согласовывая эти дни с местными условиями, составом населения, народными праздниками и т. п.
Дни еженедельного отдыха, в соответствии со ст. 109, устанавливались местными отделами труда по соглашению с советами профсоюзов и могли быть назначены как на воскресные дни, так и на любой другой день недели, в зависимости от национально-религиозного состава рабочих и служащих данной местности.
Указанные положения кодексов 1918 и 1922 гг. позволяют сделать вывод о том, что, несмотря на достаточно сложную экономическую и политическую ситуацию, законодатель признавал необходимость учета специфики местных особенностей в регулировании вопросов труда и предоставлял местным государственным и профсоюзным органам полномочия в установлении условий труда и отдыха населения той или иной местности.
Следует также отметить, что КЗоТ РСФСР 1971 г. отразил тенденцию по жесткой централизации условий труда, не сообразуясь с местными условиями.
В его содержании мы не найдем даже тех скупых по объему положений о местном регулировании, которые имели место в предыдущих кодексах. Так, ст. 60 в категоричной форме подчеркивала, что «общим выходным днем является воскресенье». В такой же категоричной форме ст. 65 перечисляла праздничные дни и т. д.
Оценивая возможности краев и областей в регулировании труда в советское время, следует, прежде всего, принимать во внимание то обстоятельство, что в рамках СССР и РСФСР края и области представляли собой административно-территориальные единицы. Право на собственное правовое регулирование имели только союзные республики.
В соответствии с Конституцией СССР 1937 г., к ведению СССР в лице его высших органов государственной власти и управления относилось установление основ законодательства о труде.
Глава 8 Конституции была посвящена полномочиям местных органов государственной власти: краев, областей, автономных областей, округов. Краевые, областные Советы депутатов трудящихся должны были руководить деятельностью подчиненных им органов управления, обеспечивать соблюдение законов и охрану прав граждан, руководить местным хозяйственным и культурным строительством. В соответствии со ст. 98 Конституции, местные Советы принимают решения и дают распоряжения в пределах прав, предоставленных им законами СССР и союзной республики.
Конституция РСФСР от 21 января 1937 г. относила законодательство о труде к ведению РСФСР, лишая тем самым местные органы государственной власти права на собственное правовое регулирование социально-трудовой сферы. Глава 8 Конституции РСФСР 1937 г. о полномочиях местных Советов депутатов трудящихся полностью воспроизводила содержание аналогичной главы 8 Конституции РСФСР, не закрепляя за местными органами государственной власти каких-либо дополнительных полномочий.
С принятием Конституции СССР 1977 г. краевые, областные Советы депутатов трудящихся были переименованы в Советы народных депутатов. Полномочия местных Советов, помимо Основного Закона, были закреплены Конституцией РСФСР 1978 г., а затем – законом СССР «Об основных полномочиях краевых, областных Советов народных депутатов, Советов народных депутатов автономных областей и автономных округов», принятым 25 июня 1980 г.
Местные Советы вправе были принимать решения в пределах полномочий, предоставленных им законодательством Союза ССР и союзной республики. Решения, принимаемые местными Советами, были обязательны для исполнения всеми расположенными на территории краевого (областного) совета предприятиями, учреждениями, а также должностными лицами и гражданами. При этом закон определял не только форму, но и юридическую силу решений краевых (областных) советов в масштабе всего государства.
Акты местных Советов народных депутатов рассматривались как правовое средство выражения и нормативного закрепления воли всей совокупности граждан, проживающих на данной территории.
Конституции СССР и РСФСР закрепляли принцип абсолютной подзаконности актов местных Советов. Вышестоящим Советам было предоставлено право отменять акты нижестоящих Советов в случае несоответствия их законодательству (ст. 143 Конституции РСФСР 1978 г.).
Анализ полномочий краевого Совета в области труда, использования трудовых ресурсов и подготовки кадров, закрепленных ст. 19 Закона о полномочиях краевых (областных) Советов, позволяет сделать вывод о том, что реального простора для нормотворчества в сфере социально-трудовых отношений у местных Советов практически не было. В основном эти права сводились к распределению и учету трудовых ресурсов, контролю через соответствующие органы за соблюдением законодательства о труде и охраной труда. Компетенция же контролирующих органов, возможные санкции за выявленные нарушения устанавливались исключительно в централизованном порядке.
Далее закон говорит о том, что краевой Совет «принимает участие в разработке совместно с министерствами, государственными комитетами и ведомствами планов обеспечения рабочей силой предприятий, учреждений, организаций, утверждает планы организованного набора рабочих…, осуществляет контроль за выполнением планов».
Совместно с профсоюзами и другими общественными организациями Совет вправе принимать меры по развитию социалистического соревнования.
Пункт 4 ст. 19 Закона закреплял такое полномочие совета, как возможность осуществления руководства подготовкой и повышением квалификации рабочих и служащих на предприятиях, в учреждениях, организациях краевого подчинения, а также контроля за проведением этой работы на предприятиях, в учреждениях вышестоящего подчинения.
Из шести пунктов полномочий краевого Совета, закрепленных в ст. 19, реальным для нормотворчества можно считать лишь п. 6, говорящий о праве установления персональных пенсий местного значения. Хотя здесь стоит пояснить, что, с точки зрения современной системы отраслей отечественного права, пенсионные правоотношения входят в предмет регулирования права социального обеспечения, выделившегося из трудового права в самостоятельную отрасль совсем недавно.
В юридической литературе советского периода иногда предпринимались попытки определить удельный вес нормативных актов (или хотя бы отдельных нормативных положений) в общей массе актов местных Советов. Вывод делали следующий: удельный вес нормативных актов в общей массе решений краевых (областных) Советов достаточно низок. Крупный блок в массиве актов составляли обязывающие и запретительные нормы в сфере охраны природы, направленные на обеспечение исправного состояния жилого фонда, нормы, обеспечивающие надлежащее санитарное состояние на своей территории.
Несмотря на фактическое отсутствие норм права как таковых в решениях местных Советов, некоторые советские ученые-юристы довольно активно высказывались за сокращение фактически отсутствующих нормотворческих полномочий краевых (областных) Советов.
Так, С. А. Авакьян, например, видел немало оснований для унификации правового регулирования многих отношений, которые в то время регулировались децентрализованно. По его мнению, локальные нормы вносят разнобой в правовое регулирование, который необходимо преодолеть путем централизованных норм7.
Впрочем, законодатель не нуждался в подобного рода рекомендациях, поскольку именно централизованное регулирование социально-трудовой сферы господствовало в период развитого социализма.
Не обладали нормотворческими полномочиями в сфере труда также районные, городские и районные в городах, сельские и поселковые Советы, чьи права были закреплены Указами Президиума Верховного Совета СССР от 19 марта 1971 г.
Р. З. Лившиц8 полагал, что процесс централизации регулирования труда в СССР особенно усилился в предвоенные годы. Так, было отменено право на увольнение по собственному желанию, допускался принудительный перевод квалифицированных работников на работу в другую местность, была увеличена продолжительность рабочего дня, установлена уголовная ответственность за прогул и самовольный уход с работы. Административно-хозяйственные начала продолжали преобладать и в послевоенные годы.
