В 80–90-е годы произошли и оперативные изменения в законодательстве. Например, поправками к законам о налогообложении в целях борьбы с организованной преступностью увеличены санкции за уклонение от уплаты налогов (лишение свободы на срок до пяти лет и штраф); Законом, регламентирующим предпринимательство в области ссудного капитала, и поправкой к Закону о депозитах и начислении процентов введены уголовно-правовые нормы, направленные на борьбу с распространившимся «акульим промыслом». Согласно этим нормам в уголовном порядке стали преследоваться запугивание и вымогательство денег у неплательщиков; предусмотрено усиленное уголовное наказание за превышение суммарного годового процента, установленного законом. Принято, наконец, специальное законодательство по борьбе с организованной преступностью (Закон 1991 г.).
С конца 90-х годов для ослабления деятельности «борёкудан» полиция проводит три долгосрочные кампании: прямое (административное и уголовное) наступление на незаконную деятельность; эффективное исполнение «антиборёкуданного закона»; и, наконец, кампании, направленные на искоренение «борёкудан» из общества.
1. Прямое наступление на незаконную деятельность:
– политика долгосрочной изоляции от общества членов «борёкудан» путем массовых арестов: так, в 1999 г. арестованы 3254 члена организации (в основном за вооруженное нападение, воровство, вымогательство и за стимулирующие наркотики);
– ограничение источников дохода организации путем полицейской защиты компаний от рэкета и строгого наблюдения за традиционными источниками в игорном бизнесе и торговлей наркотиками;
– конфискация оружия: в 1999 г. полиция конфисковала у членов «борёкудан» 580 стволов ручного оружия.
2. Эффективное использование «антиборёкуданного закона», принятого в мае 1991 г. Ревизия Закона в 1993 г. расширила его регулирующую силу, а ревизия 1997 г. запретила филиалам возможность совершать незаконные действия под прикрытием, с использованием влияния организации. Любая криминальная группа, чья противоправная деятельность подходит под статью «антиборёкуданного закона», может быть названа «борёкудан», после чего членам группы запрещается проводить деятельность, оговоренную законом (к 2000 г. 24 группы именовались «группами борёкудан»). Членам «борекудан» запрещено заниматься вымогательством и уговариванием подростков для вступления в организацию. За 1999 г. было издано 2275 «специальных приказов и распоряжений» с целью пресечения криминальной деятельности.
3. Социальная «антиборёкуданная кампания». Полиция активно поддерживает местные общины и деловые центры в их стремлении освободиться от влияния «борёкудан», посещает центры развлечения, а также компании, подвергающиеся домогательствам «борёкудан». Цель таких посещений заключается в убеждении руководства в необходимости отвергать бессмысленные требования «борёкудан» или просто выяснить подвергаются ли эти компании угрозам со стороны криминала. Специальные «префектурные центры» дают советы людям, испытывающим нажим со стороны «борёкудан». Такой центр защищает подростков от влияния деятельности группы, помогает общественности вытеснить группу за пределы общины. Более того, подобные центры оказывают материальную компенсацию жертвам нападок.
Особенностью японских «антимафиозных» мер являются, на мой взгляд, традиционная для японской уголовной политики внесудебная, социальная составляющая, стремление к примирению, неюридическому решению конфликтов. Например, если жертва преступления «борёкудан» обращается с заявлением о возмещении убытка после выхода «специального постановления», то в этом случае префектурная комиссия общественной безопасности оказывает помощь пострадавшему в получении компенсации от обидчика. Такая помощь может заключаться в совете, как подготовиться к переговорам с «борёкудан», предоставлении сторонам «стола переговоров», организации встречи с нарушителем.
Структурные отличия групп «борёкудан» Японии от организованной преступности в других странах состоят в том, что они не представляют исключительных прав на определенные географические зоны как на сферы своего влияния, не опираются на родственные связи как основу групповой солидарности и не стремятся сохранять в тайне свою внутреннюю структуру.
Преступления, совершаемые организованными группами, касаются относительно небольшого числа специфических преступлений: 65 % дел о «запугивании», 40 % – вымогательства, 35 % дел, связанных с азартными играми[40]. Централизованный характер действия системы уголовной юстиции Японии позволяет сдерживать организованную преступность. Однако само длительное стабильное существование традиционных организованных преступных группировок в Японии дает основание рассматривать их в качестве непременного неистребимого атрибута японского общества, который в данной системе общественных отношений, возможно, будет всегда его частью[41]. Лидеры организованных преступных группировок широко известны в Японии. Члены имеют отличительные знаки, визитные карточки. Списки членов группировок опубликованы. Основные банды высокоорганизованы и многочисленны (например, состав «Ямагучи-гуми» в 1998 г. – свыше 17 тыс. человек), ежемесячно проводятся собрания с обсуждением вопросов финансирования и организационной деятельности группы.
Главной особенностью субкультуры преступных групп является то, что ее участники считают себя членами единой «квазисемьи». Существовал и кодекс поведения якудза, во многом действительно воспроизводивший кодекс самураев средневековья: якудза должен был стоически переносить голод, боль, тюремное заключение; насильственная смерть поэтизировалась, воспринималась как трагическая фатальность. Еще одной специфичной чертой субкультуры служит инициация (ритуал со «священной чашей», после чего между «новообращенным» и боссом наступают своего рода отношения отца и сына с отречением от настоящих родителей). Прежде существовал и знаменитый обычай отрезания фаланги пальца, но в настоящее время он применяется исключительно в качестве наказания члена группы за совершенные ошибки. Сейчас около 1/3 участников групп не имеют фаланги пальца, 2/3 участников групп имеют татуировку. Все это является элементами «романтизации» организованной преступности[42]. В основу организованной структуры группы положены традиционные ценности японской патриархальной семьи, где строгая регламентация места и поведения каждого ее члена сочетается с безграничной преданностью самой семье, и в первую очередь ее главе – оябуну, который является единственным распорядителем доходов.
Невозможность удовлетворения своих притязаний законными и признанными в обществе средствами толкает молодых людей на путь вступления в группы. Возможно, это своего рода протест против современных социальных институтов и культуры, или собственный своеобразный метод адаптации к ним. Следовательно, объективно существующие условия позволяют преступным группам пополняться людскими ресурсами и таким образом поддерживать свое существование[43].
В последние годы наметился выход организации на международную арену. «Борёкудан» занимаются незаконной торговлей оружия и наркотиков, делают вклады в недвижимость за рубежом, выступают в роли брокеров для незаконной иммиграции иностранцев в Японию.
Основные тенденции, характерные для организованных преступных группировок, – рост числа молодежи среди членов, слияние группировок между собой, широкое распространение рецидивной преступности, формирование специфической субкультуры – являются типичными для организованных группировок в большинстве государств. Существование преступных групп, признает К. Уэда, является «вызовом всему законодательству Японии и позором нации».
Коррупция. Коррупция чиновников и политических деятелей резко отрицательно воспринимается и властями, и общественностью Японии. С мая 1997 г. в Японии начались разоблачения связей известных компаний (причем таких крупных, как банк «Дайити канге» и финансовая корпорация «Номура») с «сокайя» – вымогателями, которые «владеют информацией о неблагоприятных для компаний обстоятельствах (неудачи в бизнесе, скандалы с сотрудниками, дефекты товаров)[44]. После этих скандалов правящая Либерально-демократическая партия внесла предложения об ужесточении мер против нарушителей порядка регулирования финансовой деятельности: о криминализации некоторых деяний, которые до того не влекли уголовного наказания. После долгих колебаний Япония начала поддерживать идею Организации экономического сотрудничества и развития заключить международный договор, который был бы нацелен против компаний, занимающихся подкупом иностранных политиков и чиновников[45]. Особую опасность представляют «связи» руководителей мафиозных структур с официальными властями. Так, после ареста в 1993 г. одного из лидеров мафии Японии Канэмару выяснилось, что тот фактически руководил действиями японских премьер-министров Набору Такэсита, Тосики Кайфу, Киити Миядзава[46]. Ранее весь мир облетела шокирующая информация о коррупции в японском правительстве в связи с делом американской компании «Локхид» – премьер К. Танака с позором ушел в отставку и был осужден.
