Ознакомительная версия.
Понятие государство-продолжатель — сравнительно новое в договорной практике. Обычно в случаях территориальных изменений (слияние государств, их разделение, отделение одного государства от другого) наступает правопреемство государств в отношении международных договоров, которое регулируется нормами международного права, нашедшими свое отражение, в частности, в Венской конвенции о правопреемстве государств в отношении международных договоров 1978 г. В основе этих норм лежит принцип сохранения стабильности международных договоров. Исключение составляют лишь случаи, когда соответствующие государства договорились об ином или когда применение конкретного договора в отношении государства-преемника было бы несовместимо с объектом и целями такого договора или коренным образом изменило бы условия его действия[140]. Понятие «правопреемник» в отношении России после распада СССР не вписывалось в систему международных правоотношений, которые затрагивали важнейшие проблемы, в том числе проблемы безопасности и сокращения вооружений. Концептуальной основой выработки новых подходов стала теория континуитета[141].
Континуитет России начал складываться с согласия других государств. В решении Совета Глав Государств СНГ от 21 декабря 1991 г.[142] было предусмотрено, что Россия продолжит членство СССР в ООН, включая постоянное членство в Совете Безопасности и других международных организациях[143]. 23 декабря 1991 г. члены ЕС и Совета Европы выступили со специальным заявлением, в котором приняли к сведению, что права и обязательства бывшего СССР будут продолжать осуществляться Россией. 24 декабря 1991 г. в Послании Президента России Генеральному Секретарю ООН отмечалось, что членство СССР в ООН, в том числе в Совете Безопасности, во всех органах и организациях системы ООН продолжается, при поддержке стран СНГ, Российской Федерацией и что она в полной мере сохраняет ответственность за все права и обязательства СССР в соответствии с Уставом ООН, включая финансовые обязательства. В послании выражалась просьба вместо названия «Союз Советских Социалистических Республик» использовать наименование «Российская Федерация» и рассматривать послание как свидетельство полномочий представлять Россию в органах ООН всем лицам, имевшим в то время полномочия представителей СССР в ООН. Генеральный Секретарь ООН разослал обращение Президента России всем членам ООН и, учитывая мнение юридического советника ООН, исходил из того, что это обращение носит уведомительный характер, констатирует реальность и не требует формального одобрения со стороны ООН. 25 декабря 1991 г. страна-председатель ЕС (Нидерланды) опубликовала заявление, в котором констатировалось, что с этого дня Россия считается имеющей международные права и несущей международные обязательства бывшего СССР, включая вытекающие из Устава ООН.
Уже на начало января 1992 г. РФ была признана 116 странами мира[144], причем руководители ряда государств заявили, что РФ в качестве преемницы бывшего СССР «автоматически признается» ими и никаких специальных актов на этот счет приниматься не будет[145].
Затем последовала серия нотификаций[146] МИД России ООН и иностранным государствам о том, что[147]: а) посольства и консульства бывшего СССР следует рассматривать «в качестве дипломатических и консульских представительств Российской Федерации»[148]; б) Россия «продолжает осуществлять права и выполнять обязательства, вытекающие из международных договоров СССР»[149], и просит рассматривать ее в качестве стороны всех таких действующих договоров вместо Союза ССР, включая договоры и другие международно-правовые документы, заключенные в рамках или под эгидой ООН, в том числе связанные с участием в международных организациях[150]; в) правительство России будет выполнять вместо правительства СССР функции депозитария по соответствующим международным договорам. Важно подчеркнуть, что сами ноты (в частности, от 26 декабря 1991 г. и от 13 января 1992 г.) можно рассматривать как специальное соглашение, образованное односторонним актом РФ и молчаливо признанным мировым сообществом (в связи с отсутствием заявленных возражений). Так возникло понятие «государство – продолжатель СССР»[151]. С такой концепцией согласилось и мировое сообщество, и участники СНГ. Традиционное правопреемство государств по отношению к России не вписывалось в систему международных отношений, затрагивающих такие важные проблемы, как безопасность, сокращение вооружения, участие в международных организациях. Обычный статус правопреемника не мог удовлетворить ни саму Россию, ни вновь образованные государства, ни международное сообщество. Кроме того, правопреемство не распространяется на членство в международных организациях[152], в связи с этим России пришлось бы вновь вступать в них. Сделанные Российской Федерацией заявления разрешили многие проблемные вопросы. Россия официально приняла на себя основные права и обязанности бывшего СССР, заняв тем самым его место в международной системе.
Как полагают некоторые исследователи, категория «государство-продолжатель» не является производной от доктрины континуитета, а новым понятием в теории и практике правопреемства государств и заключается в смене в международных правоотношениях государства-предшественника государством-продолжателем[153].
Континуитет отнюдь не противопоставляется правопреемству как таковому, а должен трактоваться как его специфическое проявление в случае, когда при разделении государства юридически, политически да и практически оказывается возможным признание лишь одного из возникших таким образом новых государств в качестве правопреемника в отношении членства в международных организациях, участия в некоторых договорах или применения их отдельных положений (например, о функциях депозитария)[154] и невозможным выступление в этом качестве других государств, также возникших на месте прекратившего свое существование государства-предшественника[155]. Термин «государство-продолжатель» не претендует на замену признанного термина «государство – правопреемник»[156].
Иногда государство не хочет становиться участником договора в целом, а желает признать обязательными для себя лишь некоторые его части. В этом случае оно делает одну или несколько оговорок к договору при подписании, ратификации, принятии, утверждении или присоединении[157]. Большинство оговорок делается к отдельным положениям, которые государство по тем или иным причинам затрудняется принять[158]. Подобные оговорки допустимы, за исключением тех случаев, когда: а) данная оговорка запрещается договором;
б) договор предусматривает, что можно делать только определенные оговорки, в число которых данная оговорка не входит; в) оговорка, не подпадающая под действие пунктов «а» и «б», несовместима с объектом и целями договора (ст. 19 Венской конвенции).
Воздействие оговорки на общую целостность договора зачастую минимально. Целостность договора может быть нарушена существенным образом в том случае, если оговорка сколько-нибудь значительного характера будет принята рядом государств.
Статья 53 Венской конвенции гласит: «Договор является ничтожным, если в момент заключения он противоречит императивной норме общего международного права. Поскольку это касается настоящей конвенции, императивная норма общего международного права является нормой, которая принимается и признается международным сообществом государств в целом как норма, отклонение от которой недопустимо и которая может быть изменена только последующей нормой общего международного права, носящей такой же характер». Вопрос о том, какие нормы общего международного права могут считаться императивными нормами общего международного права, долгое время остается предметом споров. С точки зрения грамматики слово «императивный» является синонимом таких слов, как «доминирующий», «непреодолимый», «обязательный», «необходимый», «неопровержимый», и указывает на те нормы, которые должны приниматься за основные и неприкосновенные. Это находит свое выражение в том факте, что императивная норма общего международного права может быть изменена лишь последующей императивной нормой общего международного права, отступление от которой недопустимо. Рассмотрение вопросов эволюции общих норм международного права позволяет говорить о том, что установившийся обычай в отношениях между государствами может перерасти в обычное международное право, а норма обычного международного права может развиться до уровня императивной нормы, отступать от которой не разрешается[159].
Ознакомительная версия.
