Александр Бойко - Преступное бездействие

Человеческое существование предполагает деятельное поведение или проявление себя в обществе. Деятельность и ее результаты оцениваются властью и людьми как нейтральные, социально полезные либо общественно опасные. «Нормами уголовного права регламентируется как раз деятельность человека, причиняющая вред или создающая угрозу причинения вреда личности, обществу, государству – общественно опасная деятельность»[67].

Современная уголовно-правовая доктрина уверенно комплектует объективную сторону состава преступления набором следующих признаков: деяние в виде действия либо бездействия, общественно опасные последствия, причинно-следственная связь, а также способ, орудия, средства, место, время и обстановка, детализирующее процесс преступного посягательства. Конвенциональное единство по этому вопросу, весьма редкое для науки вообще, объясняется очень просто: все названные признаки упоминаются законодателем в диспозициях статей Особенной части, то есть выставляются условием привлечения к уголовной ответственности. При этом текст УК дает основание для разграничения внешних данных о преступлении на два сорта: обязательные и факультативные. Это деление состоятельно в рамках так называемого общего состава[68] или абстракции, не имеющей законодательного аналога (по сравнению с конкретными составами). Деяние является непременным свойством любого законодательно обозначенного деликта, поэтому его именуют обязательным признаком объективной стороны. Иные признаки являются обязательными лишь в рамках отдельных составов, поэтому названы они факультативными.

Заметим, что так называемые факультативные признаки объективной стороны посягательств в последние годы привлекают к себе все большее внимание науки. Если прежде интерес традиционно сосредоточивался вокруг причинно-следственной связи[69], то постепенно кругозор криминалистов расширился. Это и понятно: технология индивидуального и коллективного человеческого поведения в эпоху НТР, сопровождаемая информатизацией общения, усложнением социальных связей, миграционными процессами, ростом числа и возможностей СМИ, – все более изучаема и в преступном исполнении[70].

Постепенно научный мир условился, что «наибольшее юридическое значение среди факультативных признаков объективной стороны имеет способ совершения преступления»[71]. Более того: именно в способе деликта представители науки видят канал связи двух объективных фрагментов состава. Так, А. Мамедов, обосновывая «детерминирующее влияние объекта на выбор и характер способов деяния, воздействию которых он подвергается», утверждает, что «вред (ущерб) объекту, охраняемому уголовным законом, наносится не любым действием, а только определенным, детерминированным свойствами самого объекта», призывает видеть «детерминированность способа совершения преступления и через него опосредовано (выделено нами. – А. Б.) объективной стороны состава преступления свойствами объекта…»[72]

Понятие «способ» в рамках объективной стороны состава приобрело значение относительно самостоятельной уголовно-правовой категории. Ее предназначение – аранжировка поведенческого акта и дифференциация ответственности. Конечно, способ прежде всего адресуется действию, а не бездействию, выступает его внешней формой, не являясь собственно поведенческим актом и не отождествляясь с ним. Способ, не будучи самим деянием в полном смысле этого слова, органически присущ ему и состоит в тех приемах, методах, порядке и последовательности телодвижений и отдельных актов, которые в своей совокупности характеризуют видовую принадлежность поступка. В криминальных делах внешние формы поведения и рассматриваются как способ совершения преступления. По С. И. Ожегову, способ – это прием, метод, применяемый при исполнении какой-либо работы[73].

В уголовно-правовой литературе встречаются примеры абсолютизации субъективного начала в преступной технологии. Так, М. Г. Угрехелидзе находит возможным говорить о способе лишь по отношению к предумышленным посягательствам. В обосновании он приводит два аргумента: «во-первых, способ совершения преступления может войти в структуру только таких преступных деяний, которые предполагают целевую активность, т. е. деяний, субъективная сторона которых выражается в прямом умысле; во-вторых, отграничивать друг от друга по способу совершения можно только преступления, совершенные с прямым умыслом»[74].

Это утверждение можно принять, но с большими оговорками и критикой. Да, в большинстве случаев прием или метод преступного поведения предполагает его жесткое осмысление, заданность. Но только в большинстве случаев. Преступное безразличие и неосторожное причинение также выполняются по определенным поведенческим образцам; они стандартизированы в законе и подтверждаются практикой. В качестве критических замечаний, можно сказать, что

а) отличие предумысла от эвентуального не в особой технологичности поступка или ее осознании, а в волевом отношении к последствиям (это – аксиома законодательного и учебного уровня);

б) целевая активность созидает специальный, а не прямой умысел;

в) второй довод М. Г. Угрехелидзе вообще выглядит бездоказательным, априорным. Использование специальных орудий или особой последовательности операций, конечно, зиждется в большинстве случаев на предварительном осмыслении или научении (запоминании). Но это обстоятельство не исключает автоматического производства части преступного деяния, что наиболее заметно у серийных убийц, карманников, шулеров и прочей публики. Способ – в первую очередь категория объективного, внешнего характера; его осмысление может иметь несколько ступеней, а может и отсутствовать либо сознаваться в минимальном размере – при многократном осуществлении одного и того же типа преступления.

В теории права состоялся ряд исследований и попыток выработки дефиниций в отношении способа совершения преступления. Так, И. Ш. Жордания понимает под ним систему взаимосвязанных, целенаправленных актов поведения, операций, приемов, движений, применяемых субъектом при совершении преступления[75]. В одной из первых монографий, посвященных объективной стороне преступления, ее автор В. Н. Кудрявцев писал, что способ – это определенный порядок, последовательность движений и приемов, применяемых лицом при совершении преступления[76]. Наиболее полное, как нам представляется, определение способа сформулировано Н. И. Пановым. «С объективной стороны, – пишет он, – способ совершения преступления представляет собой определенный порядок, метод, последовательность движений и приемов, применяемых лицом в процессе осуществления общественно опасного посягательства на охраняемые уголовным законом общественные отношения, сопряженные с избирательным использованием средств совершения преступления»[77].

Правильное определение способа предполагает учет и оценку избирательно употребляемых субъектом посягательства орудий и средств совершения преступления. Н. И. Панов замечает по этому поводу, что «использование человеком в процессе своей деятельности различных орудий и предметов выступает в качестве способа поведения человека. Применение определенных средств… уже образует соответствующий (орудийный) способ совершения преступления». И далее: «поэтому средства совершения преступления можно рассматривать в качестве признака способа совершения преступления лишь при условии, что они используются для совершения преступления, то есть находятся не в статическом, а в динамическом состоянии»[78]. Средства представляют собой физическую квинтэссенцию способа, они суть предметы материального мира, определяющие технологию поведения преступника и его возможности[79]. Особой разновидностью средств являются орудия: если назначение средств заключается в облегчении преступного посягательства, то орудие используется «для непосредственного осуществления преступного деяния»[80].

Под временем совершения преступления в уголовном праве понимается конкретный период; он характеризуется «определенными общественно-политическими и социальными событиями, которые могут смягчать или отягчать совершенное преступление»[81]. Временной фактор в большинстве случаев очевиден и понятен, легко презюмируется даже неспециалистом. Так, применение запрещенных средств и методов ведения войны (ст. 356 УК РФ) предполагает время производства военных (боевых) действий, уклонение от отбывания лишения свободы (ст. 314 УК) – период краткосрочного выезда (отпуска) осужденного к лишению свободы за пределы исправительного учреждения, воспрепятствование осуществлению избирательных прав или работе избирательных комиссий (ст. 141 УК) – время избирательных кампаний, вынесение заведомо неправосудного приговора (ст. 305 УК) – период судебного разбирательства по уголовному делу и т. д.