К вопросу о центрах происхождения языка
Длительные попытки свести все многообразие языков к одному генеалогическому стволу, наличие отдельных языков или групп языков, не укладывающихся в обычные рамки классификаций, споры о наличии одного или нескольких центров происхождения языка, а также и области происхождения человека, что в нашем понимании почти одно и то же, не дают оснований придти к единой модели места и времени расселения человеческих языков. Эти споры, по нашему мнению, об "африканском центре" или каком-то другом, например, азиатском, а может быть, и еще другом месте появления "праязыка", можно продолжить только на новом экспериментальном археологическом, генетическом и лингвистическом материале.
Археологические открытия самого последнего времени в восточном Китае, в "пещере Рензи" провинции Анхой , генетические исследования, открывшие "митохондриальную Еву" или обнаружение отсутствия "африканских следов" в ДНК у австралопитеков озера Мунго (1), сенсационные находки "дманисского человека" в Грузии (2) . Находки в Испании в Орсе (Оrсе) и в Куэва Виктория, Мурция (Cueva Victoria, Murcia) , где были найдены фрагментарные останки, приписываемые гоминидам, имеющие датировки до 1,8 млн. лет, обнаружение там же популяции Homo antecessor в Атапуэрке (3), анатомически близкие к современным людям , заставляют специалистов пересмотреть устоявшуюся гипотезу об африканском происхождении человека, как единственно возможном.
Данные, полученные при исследовании пещеры Лонгуппо, подтвердили полученные ранее датировки появления гоминидов в Азии и указали на то, что первым колонизатором Азии, возможно, был не Homo erectus, а его более ранняя разновидность, Homo ergaster, к настоящему времени известный только как обитатель Африки (1).
Требуют дальнейшего исследования и объяснения находки популяции Homo antecessor в Атапуэрке, Испания. Эти многочисленные останки, имеющие возраст порядка 800 тыс. лет, анатомически близки к современным людям (3).
Однако в нашем рассмотрении эти вопросы являются лишь фоном для попытки выяснения центров происхождения языков Мира. Ноам Хомски - крупнейший специалист в области лингвистики, утверждает, что каждый человек обладает генетической, специальной особенностью к членораздельной речи (4). Эти генетические особенности легко находят подтверждение в обычной практике межнационального общения. Вся японская нация не может выговорить звук "л" и легко произносит "р", более трудную для произношения в других языковых культурах фонему. И, наоборот, миллионам людей других национальностей не дается звук "р", трансформируемый в целый спектр разнообразных согласных, в зависимости от места происхождения человека. Европеец "сломает язык" на классической грузинской поговорке о "лягушке, квакающей в болоте", где в специально подобранных словах несколько согласных вызывают непреодолимые трудности у говорящих на другом языке. В Южной Африке многие тысячи лет у некоторых племен, из поколения в поколение, наследуются способности к произношению особых, "щелкающих" согласных - кликсов, не имеющих почти нигде аналогов (койсанские языки).
Однако не только эти, чисто внешние формы речи, являются характерными особенностями языков. Еще более интересным проявлением любого из языков является "врожденная способность" носителей языка к определенному порядку в построении фразы, резко отличающейся, условно говоря, в "западных" (например, европейских) языках от "восточных" ( японский, китайский и т.д.). Эти различия дали возможность лингвистам классифицировать языки на основе, так называемых, языковых "универсалий" (5) или типологических различий, то есть классификации предложений по признаку определенного порядка слов .
Еще дальше пошел в развитии этого, сугубо формального, направления в лингвистике Марк К.Бэйкер (6). Им сформулирована теоретическая идея параметров, из которых важнейшими для возможной предварительной классификации языков являются, по крайней мере, два: "параметр нулевого подлежащего" и "параметр порядка слов", в котором Джоанной Николс были выделены две специфические особенности структуры предложения: "зависимостное маркирование" и "вершинное маркирование" (7) . Дополнительно имеется ясный, даже для неспециалиста в области лингвистики, параметр, как "параметр расположения подлежащего" ( 6, стр.80).
Можно привести еще другие примеры фонетических или грамматических особенностей языков мира, в бесчисленном (около 6000) количестве которых лингвистами выделяются всего около десятка специфических, структурных параметров, что позволяет классифицировать по выбранным наборам таких параметров любой язык.
Итак, даже один "параметр", по определению Бэйкера, являющийся признаком структуры предложения, а именно, место, занимаемое в предложении подлежащим или сказуемым, дает основания для разделения языков, как минимум, на два класса (две семьи, две группы etc.) : "по английскому образцу" и "по японскому". В первом случае, язык можно назвать "европейским или западным" (преобладающая группа индо-европейских языков), когда доминирующая часть (подлежащее с вспомогательными членами предложения ) стоит в начале фразы, а во втором случае, "восточным, азиатским", когда подлежащее переносится в конец фразы или предложения.
По всей видимости, порядок слов в языке является отражением ранней стадии развития каждого языка, а еще точнее является следствием структуры мышления, а значит структуры мозга. Структуры когнитивного анализа окружающей обстановки у человека более древние (в физиологическом смысле) нежели структуры отвечающие за его членораздельную речь.
Имеется практически неопровержимая точка зрения на появление до языка жеста, как средства обмена информацией, мимики в качестве сигнала общения у первобытных людей. То есть до "языка слов" создание "языка жестов". Такие рудименты древней системы общения, можно наблюдать у всех народов, например, у болгар, сохранивших следы своего далекого, азиатского, тюркского происхождения в распространенном
покачивании головой из стороны в сторону, как утверждения (знак - "да"). Тогда как в национальной среде, окружающей Болгарию, у всех европейцев, этот сигнал имеет совершенно противоположный смысл - "нет". Уже одно это могло навести на мысль о неевропейском, неславянском происхождении целого народа.
Итак, самое общее, что обнаружено во всех языках мира, это слова и правила грамматики, в основе которых находится общность человеческой психики, или, еще точнее, общие для всего человечества когнитивные структуры мозга.
Люди интуитивно воспринимают разнообразие языковых систем, выраженное в шести тысячах языков. Если способность к речи может быть выражена в геноме человека, то происхождение языков должно быть неразрывно связано с происхождением человека. Связь языка и самой жизни предвидели двое ученых девятнадцатого века. Одним из них был Альфред Бине, другим - Чарльз Сандерс Пирс. (8)
Рассматривая язык, как логическое развитие мысли, Стивен Пинкер утверждал, что "многие кажущиеся произвольными аспекты речи (такие, как различение предметов и веществ) на самом деле не являются таковыми: они побочные продукты нашего развитого ментального механизма" (9) . Пинкер полагал, что в "дочеловеческой" эволюции языка основным посредником между образом, звуком и словом находились структуры зрительной коры, а "праязык" был жестовым и воспринимался зрительно.
Хомский языковую способность человека определил, как часть когнитивных (познавательных) способностей, составной частью человеческого интеллекта. Он же сделал основополагающий вывод о лингвистике, как части психологии, что дало дальнейшее развитие новому направлению - психолингвистике.
Способность к речи, по мнению многих специалистов, должна быть выражена в геноме человека, иначе трудно было бы объяснить легкость, с которой ребенок любой национальности овладевает родным языком.
Что касается такой "родоспецифической языковой способности" по Хомскому, или "врожденной компоненты", (10) (термин из работы - Katz J.J. , Philosophie der Sprache, 1971), то этот алгоритм обработки мозгом информации, если существует, то, по-видимому, является встроенным механизмом памяти. Этот механизм не может быть объяснен в рамках теории структурной лингвистики без уже упоминаемых "языковых универсалий", то есть общих для всех языков структурных признаков, в основе которых только и могут лежать генетические особенности человека, заложенные природой (или Богом) уже в глубокой древности.
Развивающийся в длительном периоде эволюции мозг (память) гоминидов, постепенно накапливал свои "технологические" инструменты, новые алгоритмы обработки для все увеличивающихся потоков информации человеком, исследующим окружающий мир, Человек, его мозг, его память вырабатывали все большее число решений для задач выживания и приспособления к меняющимся условиям проживания. Мозг увеличивался в объеме и структурно видоизменялся, передавая из поколения в поколение необходимые для успешного существования признаки.
