Проблема происхождения славян (славянского этногенеза), и, в частности, проблема происхождения восточных славян, предков великого русского народа, уже давно является одной из основных проблем русской исторической науки, а также историографии других славянских народов. Можно сказать, что этот вопрос (то или иное его разрешение) стал своеобразным пробным камнем для всякого ученого, занимающегося воссозданием грандиозной исторической эпопеи славянства. То или иное разрешение этого вопроса обычно оказывает сильное влияние и на дальнейшие исторические построения ученого.
Жгучий вопрос: «Откуда есть пошла русская земля», поставленный еще первым киевским летописцем, интересовал многих историков, — и это вполне закономерно. Стремление познать происхождение родного народа, его начало, есть наиболее естественное стремление всякого мыслящего представителя этого народа. С того же времени, когда русская историография из периода собирания материалов или полубессознательного компилирования перешла к обобщениям, исследованию, критике источников, т. е. оформилась как наука, вопрос этот начал развиваться особенно интенсивно. Время это обычно начинают с В. Н. Татищева — первого русского историка.
Развитие проблемы происхождения славян уже вскоре вызвало яростные споры. Дело в том, что вопрос этот сразу же вышел за рамки «чистой науки» и стал одной из таких исторических проблем, которые становятся проблемами и политическими и разрешение которых двигается в значительной степени импульсами той политической борьбы, которая завязывается вокруг них. Поэтому вопрос этот был всегда актуальным.
Острота борьбы здесь углублялась наличием, начиная с XVIII века, значительного немецкого элемента в составе нашей науки (а также государственного аппарата монархии и дворянства). Этот немецкий элемент играл временами большую, но почти всегда отрицательную роль с точки зрения национальной государственности. Чем выше его представители поднимались по лестнице «счастья и чинов», тем их отрицательное влияние усиливалось, а презрение ко всему русскому увеличивалось. Эти немцы были полезны в качестве мастеров и специалистов, которые хотя и считались «учителями» Петра, но были послушными марионетками в его руках, и они были вредны в качестве государственных и военных деятелей типа Бирона и Пфуля, когда они делали русских государей своими орудиями или, когда русские государи были не только немцами по крови, но, что значительно хуже, немцами по убеждениям. В такой же степени это относится к весьма многочисленным немецким «ученым» — шарлатанам в России.
А поскольку «идея» превосходства германской расы в той или иной форме возникла давно и не на много моложе самой германской культуры, то она (эта «идея») получила свое отражение и в трудах немецких ученых в России и о России, и особенно в постановке и разрешении вопроса о происхождении славян. Это немецкое направление, начатое работами Байера, Миллера, Шлецера, получило свое полное воплощение в теориях «норманизма».
На первый взгляд норманизм слабо увязывается со славянским (или восточнославянским) этногенезом, так как у норманистов речь идет о возникновении государств у уже бесспорно славянских племен, а не о происхождении этих племен (ибо этот вопрос хронологически более древний).
Но это только на первый взгляд! Для обоснования необходимости, исторической неизбежности, пришествия варягов на предмет организации государства у восточных славян, норманистам было необходимо всячески принижать последних, изображать их дикими, отсталыми, наиболее варварскими племенами, отказывать в праве на исторические территории, отрицать автохтонность, не верить в историческую дееспособность славян, доказывать их сравнительно позднее историческое оформление и замалчивать их великую роль в истории раннего средневековья. Только таким способом норманисты доказывали «законность» прихода высококультурных носителей государственного начала.
В XVIII веке и в начале XIX-го вопросы славянской этногенетики ещё не выделялись из общей истории славянства, ибо для того не было ни теоретических, ни методологических предпосылок. Вопрос о происхождении славян тесно переплетался со всем остальным кругом вопросов славянской истории. Только в такой связи можно рассматривать взгляды историков того времени. Для многих ученых замечания о происхождении славян служили просто неразработанной отправной точкой для построения последующей истории. Более обстоятельная разработка вопросов славянского этногенеза началась в XIX веке в связи с развитием археологии (в качестве одной из фактических основ) и индоевропейской лингвистики (в качества основы и фактической и методологической). В тоже время немецкая историография и археология становились все более грубо националистическими, превращаясь в служанок германского империализма. Они всячески сознательно извращали историю славян.
Однако и патриотически настроенные историки славянских стран полностью находились в плену идеалистической методологии, не обладая ни нужным фактическим материалом, ни должным развитием смежных дисциплин, ни правильными методами исторического анализа, не смогли полностью разоблачить эти измышления, хотя многое сделали в этом направлении. Не смогли они также, в сколько-нибудь удовлетворительной форме поставить вопрос о славянском этногенезе, ни, тем более, разрешить его.
Эту сложнейшую историческую проблему можно было поставить и начать успешно разрешать только советским историкам, стоящим на позициях великого учения марксизма-ленинизма, высшего достояния всей мировой науки. Советская историческая наука достигла в разрешении этой проблемы огромных результатов, дав единственно верную постановку вопроса, начав изучать сам диалектический процесс этногенеза, отбросив ложно-эволюционные теории однолинейного развития высшего праплемени с определенной прародиной.
Советская историческая наука предложила и разрабатывает новые утонченные методы исследования, объединив в единый, качественно новый, комплекс все смежные науки: историю, археологию, лингвистику, антропологию, этнографию, историческую географию, создав таким образом, новую отрасль исторических наук этногенетику.
Являясь частью советского идеологического фронта, наши историки разгромили позорные измышления фашистской псевдонауки о славянах, не оставив камня на камне от их расовых, национально-шовинистических построений.
Еще далеко не все разрешено в этой великой исторической проблеме, еще много спорных вопросов, много и таких, разрешение которых еще фактически не начато. Но, несомненно, то что, советская историческая наука, находясь на правильном пути, идет к разрешению этих вопросов и придет, в конце концов, к завершению построения стройного и величественного здания истории происхождения славянства, происхождения той части населения земного шара, которая играет блистательную роль в человеческой истории.
Настоящий реферат, не претендуя на самостоятельную исследовательскую разработку отдельных вопросов, имеет своей целью дать историографический обзор проблемы восточнославянского этногенеза, осветить постановку и разрешение этой проблемы советской наукой, а также перспективы и направления дальнейших исследований.
Во времена Петра I Россия делает культурный скачок, обусловленный ее бурным экономическим и политическим развитием. Потребность в обширных исторических знаниях отечественной и мировой истории ощущалась образованными людьми. Созрела необходимость появления собственных исторических трудов. Еще в 1708 году Петр поручил дьяку Поликарпову написать историю России. Но попытка окончилась неудачей. Традиционные «дьяки» для этой цели уже не годились. Для написания истории в соответствии с запросами времени необходим был сбор и систематизация источников. Петр понимал это, чему свидетельствует целый ряд его указов о сборах и хранении исторических материалов.
Написать же историю России, на уровне современных тогда научных представлений, первому удалось В. Н. Татищеву (1686–1750), труд которого «История России» в пяти томах по праву дал ему почетное имя первого русского историка.
Татищев высказал мысль о том, что в течение тысячелетий народы, переходя с места на место, смешивались, размножаясь с другими народами, что вполне могло приводить к изменению и смене первоначальных языков.
Но мысль эта поражающая своей глубиной, была направлена на критику библейской легенды о происхождении народов и не явилась у Татищева основанием для построения теории происхождения славян. Татищев положил начало разработки славянской этнографии и утверждал этническое единство всех славянских племен. Большинство народов севера и востока Европейской России он относил к потомкам сарматов, а тюрков и татар к потомкам скифов.
