С исчезновением поселка стала чуть-чуть короче и память о Ярославе Гашеке, который в 1922 году, как раз в то время, когда писалась третья часть романа, совершил экскурсию в эти места. Благо это совсем недалеко от Липниц над Сазавой (см. комм., ч. 2, гл. 1, с. 256), около 30 километров на восток. Туристическая вылазка оказалась последней в жизни писателя. Через полгода его не стало.
С. 143
все должно было быть по-фронтовому
В оригинале «по-фронтовому» – немецкое слово: feldmäßig (muselo být feldmäßig).
и сообщили им пароль и отзыв.
Вновь немецкий: а dostali «feldruf» а «losung».
В тот день пароль был «Карре» /Шапка (нем.)/, а отзыв «Хатван».
В оригинале: Ten den byl feldruf: «Карре» а losung: «Hatvan». В тот день feldruf был «Карре» /Шапка (нем.)/, а losung «Хатван».
Часовой, стоявший у вагона с телефонными аппаратами, поляк из Коломыи, по странной случайности, попал в Девяносто первый полк.
Призывным округом 91-го пехотного полка были Ческие Будейовицы и ближайшие южно-чешские окрестности.
Коломыя (Kolomyja, польск. Kolomyja) – населенный пункт на территории современной Украины, в 60 километрах на юго-восток от Ивано-Франковска. До 1918-го эти территории входили в состав Австро-Венгрии. До Ческих Будейовиц без малого тысяча километров.
Когда дежурный по батальону подпоручик Дуб
Оригинал: poručíkovi Dubovi, který měl «batalionku». Был на батальоне. См. комм., ч. 3, гл. 3, с. 141.
С. 144
смешанном польско-немецком языке: «Бенже шайсн, бенже шайсн»
Комментарий перевода: «Буду стрелять!» (Солдат-поляк плохо говорит по-немецки, и у него выходит scheisen вместо schiesen). Вероятно, считается, что все остальные отлично владеют немецким и тут же просекли, что спутано «шайен» (срать) и «шисн» (стрелять).
Появился взводный Елинек, разводящий у часового-поляка, и спросил у него пароль, потом то же сделал подпоручик Дуб.
Взводный в оригинале сержант: četař. См. комм., ч. 1, гл. 13, с. 184.
Отчаявшийся поляк из Коломыи на все вопросы кричал: «Kaffee! Kaffee!», да так громко, что слышно было по всему вокзалу,
В оригинале отчаяние поляка передается тем, что с немецкого Kaffee он переходит на искаженный польский kawa: «Kafe, kafe» (zoufalý Polák od Kolomyje křikem, který se rozléhal po nádraží: «Kafe, kafe»).
После полуночи поезд двинулся по направлению Ладовце – Требишов
Ладовце (Ladovce) – очевидная ошибка Гашека или того, кто за ним записывал. Речь идет о станции Ластовце (Lastovсе) на перегоне Шаторайауйхей – Требишов, см. комм., ч. 3, гл. 3, с. 138. Восемнадцать километров от первого и пятнадцать до второго.
Через пять минут поезд шел по направлению к Гуменне.
Гуменне (Humenné) – город в восточной части современной Словакии. До 1920 года входил в состав Венгерского королевства. От Требишева, упомянутого в предыдущем абзаце, до Гуменне 47 километров на север. А от Будапешта, покинутого швейковским эшелоном в конце предыдущей главы, чуть меньше 340.
Теперь повсюду отчетливо были видны следы боев, которые велись во время наступления русских, стремившихся пробиться к долине Тисы.
Русские войска весьма успешно провели осенне-зимнюю кампанию 1914 года, вышли к Карпатам (район Гуменне, в частности, был взят в ноябре частями одного из вождей грядущего белого движения Лавра Георгиевича Корнилова) и действительно готовились, в развитие успеха, начать в 1915-м крупное наступление и на равнинную Венгрию (упомянутая Гашеком долина реки Тисы). Но планы эти не осуществились. В результате скоординированных упреждающих ударов германцев и австро-венгров весной и летом 1915 года русские войска с тяжелыми потерями откатились далеко на восток от ранее взятых рубежей. Трагические строки об этих днях можно найти в первом томе книги генерала Антона Ивановича Деникина «Очерки русской смуты» (АД 1921). Ну а хронологию всех событий этого и предшествующего им периода, с детальным анализом причин и последствий такого невеселого для русской армии поворота дел можно увидеть в неоднократно уже ранее упоминавшейся книге военных мемуаров генерала (см. комм., ч. 1, гл. 11, с. 153 и ч. 1, гл. 14, с. 243), командующего 8-й армией Алексея Алексеевича Брусилова (БА 1963), будущего главного инспектора кавалерии РККА (Рабоче-крестьянской Красной Армии).
Важно отметить, что наступление австрийцев 1915 года началось 2 мая, и, соответственно, картина недавних боев, которую видят герои Гашека, при любом варианте романной хронологии, описывается ли конец мая или все-таки конец июня (см. комм., ч. 3, гл. 2, с. 79), предстает взору во всех смыслах свежая.
С. 145
Тут солдаты своими глазами увидели и убедились, как жестоко после ухода русских обращаются власти с местным населением, которому русские были близки по языку и религии.
Речь идет о русинах, карпатских славянах, которых частенько называют просто карпатским украинцами, хотя языки у этих народов разные: у русинов больше похож на церковнославянский, чем на украинский. Может быть, это дань тому факту, что два отца-основателя современного украинского национализма были уроженцами этих мест – Евгений Коновалец и Степан Бандера. В любом случае, этот народ не один век населял восточную окраину Австро-Венгрии, да и сейчас составляет заметное этническое меньшинство на этих землях. Большая часть русинов – греко-католики, но есть и православные. В начале XX века среди этих людей были очень сильны русофильские настроения, и когда в начале войны русские вдруг действительно пришли, далеко не все русины вели себя так, как следовало бы австрийским патриотам.
См. также комм, ниже: ч. 3, гл. 3, с. 169 и 171.
угрожая прикладом, заставлял несчастного танцевать чардаш.
В оригинале приклад – немецкий дериват: коlbа (nutil ho kolbou). От немецкого Kolben.
жандармы со станции Гуменне мстят за смерть эрцгерцога Франца-Фердинанда и его супруги
См. комм., ч. 1, гл.1, с. 25.
С. 146
еще до войны в июньском номере журнала «Четырехлистник», издаваемого Шимачеком
В оригинале: «Šimáčkův Čtyřlístek» – «Клевер-четырехлистник» Шимачека. Популярный иллюстрированный журнал-двухнедельник, выпускавшийся с 1909 по 1914 год издательским домом Шимачека, основатель Франтишек Шимачек (František Šimáček, 1834–1885). На обложке был нарисован крупный четырехпалый листик клевера с девизом «bav а pouč» – «забавляй и просвещай».
Страшницкий садовник Йозеф Календа тоже как-то удалился от родного дома.
Страшницы (Strašnice) – до 1922 года самостоятельный город у восточных границ пражских районов Винограды и Вршовицы. Ныне часть большой Праги.
Шел он из Страшниц на Винограды и остановился по дороге в трактире «У остановки».
В Праге тех баснословных времен имелось несколько господ с названием «У остановки» (Na zastávce), однако, с учетом маршрута движения веселого страшницкого садовника, речь, как указывает Ярда Шерак (JŠ 2010), по всей видимости, идет о той, что находилась в доме 713 по нынешней Французской улице в Виноградах (Francouzská, 713), угол с Маховой (Máchova), а до войны это был проспект Палацкого (Palackého třída 713).
Таким образом, получается, что начальный отрезок пути садовника из центра Страшниц до угла Маховой и Палацкого, составил примерно четыре километра. Иными словами, в летний день желание утолить жажду тут является самым естественным образом.
Сначала-то все шло хорошо, а как пришел он к водокачке на Корунную улицу.
Водокачка на Корунной (Vinohradská vodárenská věž) – прекрасная сорокаметровая новоренессансная башня, возведенная в 1883-м для нужд водоснабжения быстро разраставшихся Краловских Виноград, и поныне стоит на Корунной (Korunní, 66). К пройденному садовником пути добавляем еще 750 метров.
как стал летать по всей Корунной из трактира в трактир до самого костела Святой Людмилы, вот тут-то силы его и покинули.
Корунная (Korunní) улица – очень длинная магистраль, параллельная Французской, но идущая севернее. Начинается в Страшницах и заканчивается, вливаясь в площадь Мира (náměstí Míru) – центр Виноград.
Главная достопримечательность площади – собор Святой Людмилы (Kostel svaté Ludmily). Несмотря на средневековый готический вид, этот храм в честь первой чешской святой, княгини Людмилы (Svatá Ludmila, 860–921), с характерной парой высоких колоколен возведен относительно недавно, в то же самое время, что и Виноградская водокачка, начат в 1882-м и закончен в 1891-м. Таким образом, удовлетворение духовных потребностей жителей Виноград шло нога в ногу с удовлетворением физиологических. Это и есть гармония.
